Цитатник бегемота - Ярослав Смирнов

Лошади Ланселота и Фомы бурно волновались, а конь Ивана, как всегда, сохранял полное, слегка презрительное спокойствие.

— По коням! — зычно отдал приказ Иван, быстро отвязал своего жеребца и вскочил в седло. То же самое сделали и остальные.

Иван на мгновение замер, прислушиваясь. Из покинутой ими пещеры доносились нехорошие звуки: там что-то Дышало, тяжело ворочалось, лезло наружу, гоня перед собой волну горячего смрадного воздуха. Земля под ногами стала ритмично подрагивать.

— Вперед!.. — Иван прочно усвоил роль немногословного мудрого командира.

Они понеслись галопом прочь от убежища коварного колдуна. Иногда Иван тревожно оглядывался, но пока никакой погони не замечал, хотя и понимал, что она все равЗ но рано или поздно будет послана.

Постепенно кони умерили бег. Иван посмотрел на своих спутников, Ланселот продолжал пребывать в состоянии легкого удивления: он то и дело дергал себя за усы, округлял глаза и тихонько покачивал головой, как бы приговаривая про себя:

«Ну и ну!..»

Фома был мрачен.

— Любезный сэр Фома, — обратился к нему Иван. — Может статься, ты прольешь свет на произошедшие в обиталище вашего колдуна-перерожденца странные события?

Фома некоторое время продолжал угрюмо молчать, потом посмотрел на Ивана и со вздохом сказал:

— Нехорошо вышло, сэр Иан, оченв нехорошо…

— Куда уж хуже, — согласился Иван. — Тебя же чуть не съели.

— Не в этом дело…

— А в чем? Расскажи поподробнее. Мне кажется, у тебя есть свое особое мнение по этому поводу.

Фома опять помолчал, потом все же заговорил снова.

— Понимаешь ли, сэр Иан, — сказал он с явной неохотой, — Мерлин поступил нехорошо и невежливо, а главное, очень неожиданно. Все здесь привыкли считать его болтливым шарлатаном, несколько нервным, недалеким, но вполне добродушным и безобидным. Он мог надоедать, он мог вызывать раздражение; иногда его хотелось послать подальше, но все-таки Мерлина не только терпели, но даже кое-кто и любил. Он считался милым стариком со своими странностями, у кого их нет, но — не более того. И вдруг — такие чудеса!..

Фома опять вздохнул и сокрушенно покачал головой.

— Дело даже не в том, — продолжал он, — что он всех обманул, устроив подпольный, то есть подземный, притон. Это может вызвать удивление и насмешку, пусть злую, но насмешку — и все; самое неприятное — то, как он это сделал, зачем он это сделал, и то удовольствие от сделанного, которое он испытывает… Мне кажется, что наш старый полудурок Мерлин слишком сильно изменился с не очень давних пор. Манера вести себя, разговоры, содержание его речей — да если бы мне кто-нибудь об этом рассказал, я бы просто не поверил!.. Обычные люди, а тем более обычные колдуны так просто не меняются…

Фома умолк, горестно покачав головой. Иван терпеливо ждал продолжения: Мерлина он раньше не видал и не совсем понимал, что именно в поведении вздорного старика могла так поразить Стихоплета. Ну, пьет человек, ну, бабья понавел — что с того?..

— Все это было бы полбеды, — снова заговорил Фома, — я мог бы посчитать, что просто ошибся, что мне показалось, но его реакция на твое, сэр Иан, появление открыла мне глаза…

Иван насторожился.

— Какая такая реакция?

Фома посмотрел на него и тяжело вздохнул.

— Он был заранее предупрежден о твоем появлении. Понимаешь, он знал о том, что ты объявишься в наших краях, только вот не у него в гостях — иначе он подготовился бы получше. А это означает, во-первых, то, что он не только пьянствует в своем вертепе, но и выходит на поверхность — инкогнито, разумеется, иначе разговоры об этом разнеслись бы повсюду, — с кем-то общается и вообще что-то затевает…

— Ну и что? — пожал плечами Иван. — Подумаешь — вылез пару раз наружу, воздухом подышал…

— Ты не понимаешь, — терпеливо сказал Фома. — Никто не может здесь знать заранее, когда и кто именно тут может появиться — во всяком случае, никто ранга самого Мерлина или тех, с кем он мог бы теоретически общаться. По всему выходит, что задействованы серьезные посторонние силы, которым здесь быть не положено… и которые могут наворотить черт знает что, и от этого королевству никакой пользы явно не будет…

Фома опять умолк. Иван рассердился.

— Что ты все загадками говоришь, сэр Фома? — раздраженно сказал он. — Ты факты давай!

Фома почесал в затылке, покряхтел и, решившись, заговорил.

— Мерлин заключил сделку, — тихо начал он. — Это понятно хотя бы по атрибутике его застолья. В наших краях, конечно, принято, чтобы желания исполнялись, но у Мерлина — все не то… потому что напрягает окружающих. Одного он, дурак, не понимает: своим для тех, с кем он сговорился, он никогда не станет все равно: для той силы «своих» не бывает. В мире нет добра и нет зла, а есть созидание и есть разрушение. Они дополняют друг друга, это безусловно, но победить разрушение не может, потому что оно разрушительно само по себе, иначе в мире давным-давно воцарился бы хаос. Разрушение ведь гораздо активнее, для него нет этических или моральных норм и преград, оно вольно действовать, как ему захочется. Да, можно договориться с тем, кого называют… сам, впрочем, знаешь, как называют… но толку от этого договора не будет никакого, ибо исход для всех, кто ему близок, будет всегда один. Можно какое-то время пользоваться благами — как правило, материальными, — полученными в обмен на верную службу, но ведь по счетам, так или иначе придется платить, и расплата будет поистине страшной… Те, кто служит созиданию, вовсе не обязательно катаются как сыр в масле, они могут даже вовсе ничего не получить за свою paботу. Но что бы там ни говорили, но все-таки… все-таки это — созидание. Хотя, — он печально усмехнулся, — ради разрушения тоже ведь можно созидать — на каком-то этапе, просто ради подготовки… или еще чего-нибудь…

— Совсем ты запутался, сэр Фома, — сердито сказ Иван, — и меня этой чепухой тоже запутал… И зло тебе нравится, и добро не годится… Загнул ты, любезный сэр.

Фома посмотрел на него искоса и вдруг рассмеялся:

— А ты не так прост, как кажешься, сэр Иан! Тебя нз мякине не проведешь, не зря так тобой заинтересовались. И откуда ты такой взялся?

— Ага, — произнес Иван. — Переходим к главному вопросу, не так ли?

— Почему твое происхождение — главный вопрос? — удивился Фома. — Не хочешь говорить — твое дело. Какая разница? Все равно понятно, что силы, которые поддерживают Мерлина в его дурацком желании оторваться, не есть твои друзья, сэр рыцарь. Хотя они в тебе очень заинтересованы.

— Очень, — буркнул Иван. — На что я им сдался?

— Не знаю, не знаю, — проговорил Фома. — Ты ли им нужен, или то, что у тебя есть, тебе лично не принадлежащее…

— А кому же тогда принадлежащее? — зло сказал Иван.

— Ага, — протянул Фома, пристально посмотрев на него. — Значит, я так понимаю, что-то такое у тебя все же при себе имеется?