Цитатник бегемота - Ярослав Смирнов

Иван не ответил, сердито отвернувшись. Минуту они скакали, не говоря ни слова.

— Послушай, — мягко сказал Фома. — Я не буду спрашивать, что за предметы хотят отобрать у тебя начальники Мерлина… или кто они ему там. Знай только одно: я с тобой.

— Что значит — со мной?

— Я буду помогать тебе до тех пор, пока ты не сделаешь того, зачем попал сюда.

— И с какой же это стати? — несколько насмешливо спросил Иван. — Ты же знаешь — это опасно! Что за доброта?

— А с такой это стати, — в свою очередь начал сердиться Фома, — что я заинтересован в том, чтобы сохранить равновесие в этом мире, не допустить его разрушения, частичного или полного. Мне, с твоего позволения, это очень важно, р рыцарь, или кто ты есть на самом деле, слышишь!?.

— А ты знаешь, — пристально поглядев на него, после паузы сказал Иван, — ты ведь вовсе не тот, за кого себя выдаешь, любезный сэр Фома! Сбрасываешь постепенно личину… Из тебя такой же проводник или поэт, как из Мерлина раввин!

— Мерлин не похож на раввина! — вдруг подал голос Ланселот. Иван с удивлением посмотрел на рыцаря — за последний час тот не проронил не слова, и о его существовании как-то позабылось.

— Вот я и говорю, — согласился Иван, — что не похож., Прикидываешься ты, дорогой сэр Фома!

— Ну и что? — небрежно сказал тот. — Здесь, видишь, ли, теперь это в моде. И потом, то, что я не тот, за кого себя выдаю, еще не доказано.

— А тогда поздно будет, — равнодушно бросил Ланселот, и Иван опять с удивлением на него посмотрел,

— Ладно, забудем об этом, — предложил он. — Главное я понял: ты, сэр Стихоплет, хочешь ехать со мной ко двору короля Артура, невзирая на слегка изменившиеся обстоятельства… или же благодаря им. Так?

— Именно так, сэр Иан, — подтвердил тот.

— Ну что же, спасибо… Ладно, сэр Ланселот, — обратился Иван к рыцарю, — похоже, наше совместное путешествие на этом заканчивается. В бою не полагайся только на свою силу и не будь так нахален… а засим — прощай.

— Как так? — удивленно повернул к нему голову Ланселот. — В чем дело?

— Видишь ли, — объяснил Иван, — дальнейшее наше путешествие в этой прерии действительно становится опасным, и я не хотел, чтобы…

— Ты хочешь меня оскорбить, сэр Иан? — надменно Прервал его Ланселот. Глаза его загорелись, усы встопорщились, но он сдерживал себя. — Понимаю, что я твой пленник, но кто дал тебе право думать, что я, великий Ланселот Озерный, могу чего-либо испугаться? Или, может статься, ты подумал, что случайная победа надо мною дает тебе возможность усомниться в моем умении сражаться, в моей отваге и в моей храбрости? Или…

Усмехнувшись про себя, Иван поднял руку;

— Прости, сэр Ланселот, — серьезно сказал он. — Я никоим образом не хотел тебя обидеть. Ни на минуту я не смею усомниться в твоих поистине выдающихся достижениях в ратоборстве… но какой смысл тебе сражаться непонятно из-за чего?

Ланселот, казалось, был сбит с толку.

— Как это — непонятно из-за чего? — пробормотал он, недоуменно тараща глаза. — Да хотя бы для того, чтобы просто подраться!..

Наступила очередь Ивана удивляться, но потом он вспомнил детскую литературу.

— Понятно, — скачал он. — Значит, ты дерешься потому, что дерешься… А скажи, тебе всегда все равно, на чьей стороне участвовать в битве?

— Да, — гордо ответил Ланселот, — именно так. Для рыцаря честь и отвага — первое дело! Я не привык отступать перед трудностями! Любая опасность — мой враг, а с врагами у меня разговор короткий!

— А что такое для тебя честь? — с любопытством спросил Иван.

Ланселот затруднился.

— Ну… — нерешительно сказал он, — не отступать там… В общем, вести себя отважно!

— Ладно, — сказал Иван и вздохнул. — Не знаю уж, что с тобой и поделать… Но ведь на пути нашем могут повстречаться неведомые чудовища, а еще феи, колдуны и прочие маньяки… Да ты и сам мог слышать, что Мерлин ваш звал на помощь какую-то Моргану…

Ланселот вздрогнул.

— Моргану?! — проговорил, а точнее, проскрежетал он. — Тогда это совершенно мое дело, сэр Иан!..

Иван в недоумении посмотрел на него. Вид Ланселота в Данную минуту мог испугать кого угодно.

— Видишь ли, сэр Иан, — усмехаясь, пояснил Фома, — с Морганой у доблестного рыцаря очень старые счеты. Любовь, понимаешь ли, это такая штука…

— Какая любовь?! — взревел Ланселот. — Отдавай себе отчет в своих словах, сэр Стихоплет!..

Фома засмеялся и комически зажал себе рот руками.

— Молчу, молчу, — сказал он.

— Вот и молчи, — огрызнулся Ланселот. — Знай, сэр Иан, если тут замешана эта старая ведьма, то я поеду с тобой хоть на край света, только чтобы досадить ей!..

— Не такая уж она и старая, — встрял Фома. — Многие даже считают ее молодой и симпатичной…

— Опять?! — заорал Ланселот.

— Все-все-все, — сказал Фома и на всякий случай отъехал от него подальше. — Больше ни слова о ней… Я в общем-то не удивлен, сэр Иан, что эта кра… что эта уродина замешана здесь. Хотя надо признаться, что скорее по традиции лезет она во всевозможные аферы. Не удивлюсь, что и за ней стоит кто-то другой: очень уж удобно прикрываться ее именем.

— Ладно, — сказал Иван. — Потом разберемся, кто там за чьей спиной прячется. Как я понял, вы оба едете со мной. Что ж, мне лестно, что такие известные личности, как вы, будут сопровождать меня… и никто вас за язык не тянул, так ведь?

— Именно так, — в один голос подтвердили Фома и Ланселот.

— Хорошо, втроем как-то веселее. Сэр Фома, правильно ли мы едем? К замку ли Артура?

— Да, — кивнул Стихоплет.

— В таком случае — за мной! — приказал Иван, не всем по-рыцарски гикнул и дал шпоры своему коню.

Долго ли, коротко они ехали так по чистому полю, вот наконец послышался шум долгожданной многочисленной погони.

На всем скаку Иван обернулся и увидел темную полос от края до края горизонта. Полоса эта с нарастающим гулом приближалась.

— Что это? — крикнул Иван. — Что это такое, сэр Фома?

Фома тоже обернулся.

— Это за нами! — крикнул он.

— Моргана?!

— Моргана или кто другой — какая разница?! Нас настигают, и их слишком много!..

Они прибавили ходу, насколько это было возможно. Но очень скоро им пришлось остановиться: они оказались перед глубоким каньоном, на дне которого текла быстрая река. Отвесные берега высотой метров двадцать, сама река стометровой ширины с голубой быстрой водой и выпрыгивающими из нее зубастыми зверюгами делали возможность переправы проблематичной.

Правда, на самом краю берега стояло очень большое дерево. Иван даже поначалу не подумал, что это что-то растительное, поскольку дерево имело сумасшедшую высоту — метров, наверное, пятьсот — и в обхвате высоте своей соответствовало.