Одержимость - Джоанна Элм

У Кейт округлились глаза. Она недоверчиво покачала головой.

— Да, в общем, ничего. Просто когда Джек Кэйн упомянул о телефонном звонке Молли, мне стало интересно, что бы я чувствовала на ее месте. Понимаешь, хочется устроить свою жизнь, но перед тобой постоянно возникает одно и то же непреодолимое препятствие. В сочетании с расстроенной психикой мы имеем ходячую бомбу замедленного действия. К тому же очень сердитую…

— Сердитая ходячая бомба замедленного действия, как правило, не способна на такую чистую работу, — отрезал Гарри. — Но твои рассуждения не лишены логики, с ними трудно не согласиться.

— Когда ты собираешься поговорить с Хескелл?

— Завтра.

— Завтра? Зная, что Сэм Пэккер успеет ее предупредить, рассказав, о чем ты его спрашивал? Он ей насоветует…

— Боишься, что она состряпает какую-нибудь историю? — Гарри улыбнулся и вытащил из кармана мобильный телефон. — По-моему, у нее для этого было вполне достаточно времени.

— А вдруг она признается?

Гарри с сомнением покачал головой.

— Слишком уж сенсационное завершение дела, ты не находишь? — Он примирительно пожал плечами. — Впрочем, так и быть, ради твоего спокойствия я попрошу Уэйна последить за ней. — Он набрал номер и добавил: — Хочу обсудить это дело с Трейвисом. Посмотрим, что он накопает в Нью-Йорке. Глядишь, и решим все одним махом.

Кейт поняла намек: нет смысла заниматься Молли Хескелл, потому что огонь главного калибра нацелен на Габриэллу Грант.

Четверг, Нью-Йорк

Габриэлла просматривала разложенные на рабочем столе листы распечатки сюжетов полуденных новостей, которые Элисон принесла несколько минут назад, оторвав ее от репортажа Си-эн-эн о похоронах Эммы Кэйн. Грант скрежетала зубами от бессильной злобы. Как она хотела сегодня быть с Джеком, помочь ему пережить этот кошмар. Они нуждались друг в друге, но Джек, очевидно, после некоторых раздумий, отказал ей в возможности присутствовать на похоронах.

«Хорошая идея, — заметил он, прищурив глаза, что означало лишь одно: ничего из этого не выйдет. — Хорошая… Но ты гораздо больше нужна здесь, чтобы подготовить эфир полуденных и десятичасовых новостей. В освещении похорон не должно быть ничего вульгарного, понятно? Я надеюсь на тебя». Взгляд Кэйна не оставлял сомнений в том, что спорить бесполезно. Джек все тщательно обдумал и взвесил. Наверное, он прав.

Впрочем, как всегда. Его замечание о вульгарности тоже не было лишено смысла: появление знаменитой телеведущей на похоронах жены ее босса могло вызвать негативную реакцию в СМИ.

Габриэлла вернулась к просмотру сюжетов. Да, она гораздо полезнее для него здесь, и это главное. Ее полезность для него, а его — для нее. Они с Джеком — команда и удачно дополняют друг друга.

На столе пронзительно заверещал телефон, и она нервно схватила трубку.

— Габриэлла? — откуда-то из бездонного пространства прозвучал скрипучий голос матери. — Габриэлла? Я не могу дозвониться до тебя несколько часов.

Грант нахмурилась. Вероятно, под часами подразумеваются минуты. Она едва справилась с искушением сказать матери, что если бы та меньше пила и почаще бывала трезвой, то не промахивалась бы, нажимая кнопки телефона. Однако вслух произнесла:

— Не знаю, почему так получилось, мама. Я здесь почти все время и всегда сама беру трубку.

— Не умничай со мной, Габриэлла! — Голос матери внезапно окреп, в нем появилась твердость. — Ты все это устроила, вот теперь помогай мне.

— Что устроила, мамочка? — Грант изо всех сил старалась сохранить приветливый, ровный тон.

— Ты говорила, что я могу не волноваться, но они уже здесь.

Габриэлла страдальчески вздохнула.

— Кто — «они»?

— Репортер из «Инквайрер» и фотограф. Один уже сутки утаптывает газон у моего дома, другой снимает меня из кустов. А я, между прочим, неважно выгляжу.

Габриэлла тупо уставилась на телефонную трубку. Сердце ее учащенно забилось.

— У твоего дома репортер из «Нэшнл инквайрер»?

— Ты что, оглохла, дочь? Да! И не один, а с фотографом, который снимает…

— Заткнись! — внезапно вспылила Габриэлла, закрыла глаза и попыталась сосредоточиться.

Что за чертовщина творится, в самом деле? Фрэнкс обещал, что даст ей время поговорить с матерью, но потом, видимо, передумал и решил проявить инициативу.

Габриэлла перевела дух.

— Ладно, мама, слушай меня внимательно. Я сама с ними разберусь. Если завтра они все еще будут околачиваться у тебя, то я приеду либо завтра вечером, либо в субботу. Но помни: не открывай им дверь ни при каких обстоятельствах. Не разговаривай с ними и ни в коем случае не смей исправлять те, как ты их называешь, маленькие ошибочки, которые не понравились тебе в моем интервью. Представляешь, что произойдет, если ты заговоришь с репортерами? Да они вложат в твои уста свои собственные слова. Ты это понимаешь, мама?

— Думаю, да, — сказала Глория, однако голос ее звучал не очень уверенно.

— Я не шучу, мама. Тебе и в голову не придет, как они могут все извратить, ты просто не знаешь этих людей. Им достаточно одной оговорки. Держись от них подальше. Не обращай на них внимания. А главное — молчи, иначе испортишь все, что я с таким трудом создала.

— Да поняла я, поняла, — немного обиженно ответила Глория, явно сбитая с толку.

— Еще раз повторяю, мама, держись подальше от этих наглецов, пока я не приеду.

Глория молчала, и Габриэлла, потеряв терпение, бросила трубку на рычаг. Руки у нее дрожали. Она заставила себя успокоиться, и в этот момент в дверь заглянула Элисон Хейли.

— Я обо всем договорилась. Паоло займется вашей прической через пятнадцать минут.

Габриэлла лучезарно улыбнулась — скоро эфир.

— Он превратит меня в настоящую красотку. Спасибо.

Габриэлла собралась было надеть плащ и взять зонтик, но внезапно передумала, крикнув вслед Элисон:

— Вызови для меня лимузин, Эли, ладно? — Она снова улыбнулась. — На улице льет как из ведра.

Когда Трейвис выехал из тоннеля Линкольна, зарядил дождь. Уэст-Сайд, знакомые места. Майк улыбнулся, вспомнив, как полгода жил в плавучем доме у Семьдесят девятой улицы. Славное время, это было еще до встречи с Черил. Она всегда говорила, что ей нравится вода, и все же заставила его сменить жилье после нескольких встреч на Гудзоне. Майк до сих пор не понимал, в чем провинился перед ней, однако сейчас эта мысль уже не причиняла боли. Забавно, но облик Черил полностью стерся в его памяти. Все ушло, даже добрые чувства к любимому городу.

Под проливным дождем он затормозил у здания «Уорлд медиа» и проследовал в вестибюль. Охранник несколько секунд внимательно изучал его полицейский жетон.