«Ангельская» работёнка - Куив Макдоннелл

— Кто? Я знаю одного О’Рурка, но был уверен, что час назад понизил его до патрульного.

— Конечно, сэр. Могу я подойти?

— Да, да, валяй.

Когда О’Рурк пошел по лужайке, имевшей небольшой уклон в сторону беседки, над его головой вспыхнул еще один сенсорный фонарь, осветивший весь задний сад. Очередные гномики замерли в неподвижных позах, будто их застигли за чем-то гнусным.

Подойдя к джакузи, О’Рурк имел возможность убедиться, что в его бурлящих водах собственной персоной сидит комиссар «Гарда Шихана» с сигарой в одной руке, стаканом виски в другой и с таким выражением лица, которое способно было не то что убить, а, скорее, стереть с лица земли целую деревню. Кроме того, О’Рурк заметил нечто похожее на пневматическую винтовку, стоявшую прислоненной к ванне. Мысленно он поблагодарил высшие силы за то, что его начальник — заядлый пьяница и курильщик, у которого имелось только две руки.

— А, Финтан, как хорошо, что ты зашел. Огромное спасибо, что выбрал для меня время в своем плотном графике.

О’Рурк счел, что лучший способ реагировать — ничего не говорить, пока ураган «Фергюсон» не выдохнется, насколько это возможно.

— Уверен, ты страшно занят, — продолжил Фергюсон. — Могу себе представить. Министр юстиции звонил мне уже трижды, и даже сам тишек[82] позвонил, не говоря уже о каждом чертовом ирландском журналисте. Каким-то образом они все узнали номер моего личного мобильного.

— Да, сэр.

— Наверняка бы мне звонили до сих пор, но…

Фергюсон переложил стакан с виски в руку, в которой уже держал сигару, затем пошарил в воде и вытащил мобильный телефон.

— Удивительно живучий оказался гаденыш. Утопить его труднее, чем я предполагал.

Фергюсон швырнул телефон в темноту. Сенсорный фонарь за спиной О’Рурка уже погас, и единственным освещением в беседке остались подводные лампы джакузи.

— Вижу, ты позаботился о напитке и для себя.

О’Рурк посмотрел на давно забытый стакан со льдом, который по-прежнему держал в руке.

— Простите, сэр, — сказал он, протягивая стакан. — Ваша жена велела передать вам лед для виски.

Фергюсон покачал головой.

— Чертова женщина, знает все заранее. Это ненормально.

Он наклонился вперед, ухватил два кубика льда и бросил в свой стакан. Затем взял бутылку «Джеймсона» с края джакузи и налил по большой порции в свой стакан и в тот, что остался в руке Финтана.

— Ваше здоровье, — инстинктивно произнес О’Рурк.

— В смысле? Совсем охренел? — Фергюсон выхватил стакан у него из рук. — Господи, ты понял все неправильно. Никакой выпивки тебе не будет!

О’Рурк почувствовал, что краснеет, когда Фергюсон выпивал до дна первую порцию виски. Затем комиссар глубоко затянулся сигарой, и О’Рурк подождал, пока он не выпустит в холодное ночное небо колечко дыма.

— Итак, — произнес наконец Фергюсон, — как именно человека, находившегося под тотальным наблюдением, беспрецедентным наблюдением, таким наблюдением, которое, скорее всего, нарушает Женевскую конвенцию о правах человека, — как, во имя громогласного Христа, его сумели застрелить?

— Ну…

— И не какой-нибудь снайпер с орлиным зрением, заметь. Его застрелили почти в упор, на таком расстоянии, на каком я — будущий бывший комиссар «Гарда Шихана» — сижу сейчас от тебя — будущего самого квалифицированного дорожного инспектора в истории. Как, ради всего святого, это могло произойти?

— Очевидно, с нашей стороны были допущены серьезные ошибки.

— Да ну?

— Мы изучили его телефон. По-видимому, ранее в тот же день злоумышленники взяли в заложники женщину, а затем заманили Морана серией текстовых сообщений с ее телефона, которые обещали ему коитус в довольно натуралистичных выражениях.

— Серьезно? Упоминалась ли там групповая оргия, поскольку именно она в итоге и произошла? Отъебали его, отъебали нас, и, уверяю тебя, твоя любимая карьера отъебана так монументально, как невозможно описать и в сказке.

Фергюсон сделал глоток из второго стакана.

— Час назад министр юстиции приказал отстранить тебя от дел, а потом, когда появятся первые газетные заголовки, принять твою отставку.

— Да, сэр.

— Я посоветовал министру засунуть этот приказ в его собственную упитанную жопу. Так что, видимо, наши с тобой карьеры теперь неразрывно связаны.

— Благодарю, сэр.

— Не стоит. Жена хочет, чтобы я пораньше вышел на пенсию, чтобы можно было отправиться с ней в путешествие по богом забытому Средиземному морю на чертовой лодке. Похоже, это мой мазохистский способ выполнить ее просьбу. — Фергюсон прервался на еще один глоток. — А ведь у меня морская болезнь.

О’Рурк понятия не имел, что на это ответить.

— Есть идеи о том, кто это сделал?

— Версий как таковых нет, сэр, судить пока слишком рано. Однако ходят слухи, что Картер сильно поссорился с ИРА. Кроме того, к нему испытывают давнюю неприязнь банды, торгующие наркотиками, — после того как его семья изгнала их из квартала Кланавейл.

— Думаешь, кто-то знает то, о чем мы не говорим? О грядущем переходе Картера в мире наркобизнеса из егеря в браконьеры?

— Если кто-то и знает, то они об этом молчат.

— Кстати, чтобы спасти твою жалкую жопу, мне пришлось уверить тишека, что мы находимся в нескольких неделях от крупнейшей конфискации наркотиков в истории Ирландии, не говоря уже о возможности страшно порадовать его друзей-пиндосов. Так что лучше для нас обоих, чтобы это случилось. Ничто другое нам уже не поможет. Если твоя информация о следующем шаге Картера неверна…

— Это не так, сэр.

— Дай-то бог. Шанс, что янки почешут ему пузико за то, что он сумеет нанести удар в их нелепой войне с наркотиками, — это пока единственное, что мешает тишеку уволить нас обоих. Лично я считаю, что пресмыкаться перед американскими уродами — дело унизительное, но кого интересует мое мнение? От меня нужна лишь работа.

О’Рурк инстинктивно обернулся, когда за его спиной вновь зажегся сенсорный фонарь.

Голос Фергюсона понизился до шепота.

— Только помяни дьявола, и он тут как тут! Не загораживай, Финтан.

О’Рурк опустился на пластиковый шезлонг. Фергюсон залпом допил виски и потянулся за пневматической винтовкой. Оглядев садик, Финтан заметил перебегавшую через лужайку серую белку, которая то и дело замирала и нервно озиралась по сторонам.

— Маленькие серые американские твари. Приплывают сюда, уничтожают рыжих аборигенов, а потом воруют орехи из моей кормушки для птиц.