Поступки во имя любви - Роушин Мини

Через несколько секунд он поднялся.

– Спасибо. Я очень вам признателен, – он кивнул Одри и пошел в противоположном направлении.

Она вспомнила, как он выбирал детскую одежду в супермаркете. Теперь он ищет детский сад для какого-то ребенка. Он явно о ком-то заботится. Его нужно просто немножко обтесать.

Она достала его визитку из сумки и прочла: Майкл Браун, название зоомагазина и внизу номер телефона. Коротко и по делу, как она от него и ожидала. Одри чуть потянула за поводок, и Долли побежала рядом с ней к выходу из парка.

На самом деле он, должно быть, не такой и старый. Некоторые седеют очень рано. И если бы он проводил чуть больше времени на солнце, а не сидел целыми днями в своем магазине, то его кожа не была бы такой бледной.

Они прошли по улицам Кэррикбоуна, пока не свернули к дому Одри. Долли побежала быстрее, завидев знакомую калитку. Одри подумала о запеканке из макарон и курицы, которая ждала ее в морозилке. Десять минут в духовке, чтобы разморозить, и еще двадцать пять, чтобы приготовить блюдо. Может быть, ей сделать омлет с сыром, если она не доела остатки эмменталя? Омлет без сыра – это все равно что яйца всмятку без соли.

С другой стороны, она могла бы открыть полбутылки вина и выпить стаканчик, сидя в патио, пока будет готовиться запеканка. Да, это, пожалуй, лучше.

Одри открыла калитку и нагнулась, чтобы отстегнуть поводок Долли. Щенок сразу же рванул в сад с радостным лаем.

* * *

Не будет он им ничего говорить о детском садике. Из этого может ничего не выйти. В любом случае, если тест на отцовство окажется отрицательным, воспитание Барри никоим образом не будет касаться Майкла. Он просто зондирует почву, только и всего.

Он порезал турнепс. Сможет ли он повернуться к ним спиной, если выяснится, что между ними нет никакой родственной связи, что они ему никто в буквальном смысле слова? Правильно ли будет выгнать их из дома, обрекая на жизнь на улице?

Майкл поставил турнепс вариться и принялся чистить картошку. Разумеется, он поступит правильно, если Барри не сын Этана. Майкл за них не в ответе, он уже сделал для них больше, чем любой другой на его месте. Честно говоря, если окажется, что она солгала насчет Этана, то Майкл почувствует себя круглым дураком. Он не станет медлить и тут же укажет им на дверь.

Он подумал об обвинениях дочери. Была ли она права? Неужели Майкл пытался очистить свою совесть после того, как с Этаном все пошло не так? «Ты был плохим отцом», – сказала ему Вэлери, и эти слова ранили его. Он всем сердцем любил обоих своих детей, но он был поглощен горем после смерти Рут, а еще надо было заниматься магазином. Приходилось признать, что чаще всего он перекладывал воспитание детей на плечи экономки Полины, которая отлично с этим справлялась.

Или он все сделал неправильно? Неужели то, как они росли, нанесло вред его детям? Он обеспечивал их, они никогда не нуждались. Он каждый день ходил на работу, чтобы они могли путешествовать вместе со школой, покупать новую одежду, устраивать вечеринки на день рождения, пусть даже он пропустил большинство праздников.

Благодаря ему Вэлери смогла стать медсестрой, он оплатил ее учебу. Ему и в голову не пришло предложить ей устроиться на работу на неполный день, как это делали большинство студентов. Он помог ей с депозитом за квартиру.

Но его сын начал принимать наркотики и умер в двадцать четыре года, а его дочь с ним практически не разговаривает. Неужели он сам в этом виноват?

И разве плохо, что он пытается проявить немного доброты по отношению к двум людям, попавшим в беду? Ну и что, если в этом больше чувства долга, чем искреннего желания помочь? Факт остается фактом: он предоставил им крышу над головой и хорошо их кормит. По какому праву Вэлери критикует его за это?

Майкл думал о том, чтобы позвонить дочери. Он несколько раз снимал трубку с аппарата в магазине, но потом возвращал ее на место. Он не найдет нужных слов, получится совсем не то, чего ему хочется. Не мастер он был разговаривать. Ему удавалось обидеть всех, хотя он даже не пытался этого сделать.

Майкл вспомнил, как женщина из парка зашла к нему в магазин. Какой радостной она была в тот первый раз, когда спрашивала о щенке. А сегодня она весело шагала по дорожке в солнечном свете, как всегда одетая в яркую летнюю одежду. Он спросил ее о детском садике, повинуясь порыву, потому что почувствовал: она поможет, если сможет.

Майкл вспомнил, как она ела мороженое в другой солнечный день. Интересно, что бы она сказала, если бы он сегодня предложил купить ей рожок? Вероятно, приняла бы его за сумасшедшего, подхватила бы свою собачку и убежала.

В дверь позвонили. Майкл отложил картофелечистку и пошел открывать.

Айрин вошла в ванную комнату. Пилар полировала краны розовой замшевой тряпочкой.

– Не забудь почистить вокруг слива, – напомнила Айрин. – Вчера ты этого не сделала.

Пилар подняла на нее глаза.

– Прошу прощения, что такое слив?

Айрин вздохнула.

– Вот это. Тебе надо улучшить твой английский, – сказала она. – Очень утомительно все объяснять.

Помощница снова повернулась к кранам и что-то пробормотала.

– Пардон? Я не расслышала.

– Я говорить «спасибо», – ответила Пилар.

– Я сказала, а не «я говорить».

– Да, миссис Диллон.

Айрин стояла у нее за спиной, наблюдая, как Пилар выжала несколько капель воды из розовой тряпочки и продолжила полировать краны. Ее раздражало даже то, что приходится находиться с прислугой в одном помещении.

– И вот еще что, – заговорила Айрин, – я точно помню, что просила тебя мыть основания унитазов. Но ты этого не сделала. К унитазу на первом этаже ты не прикасалась неделю.

Пилар медленно выпрямилась с тряпкой в руке и снова повернулась к хозяйке.

– Миссис Диллон, – начала она, на ее щеках появились два розовых пятна, – я стараться изо всех сил, но вы всегда недовольны.

– Так ты мыла вчера основания унитазов? – Айрин не намерена была отступать. – Ведь ты этого не делала, так?

– Нет, – призналась Пилар, – я забыть. Столько всего…

– Я забыла, – процедила Айрин сквозь стиснутые зубы.

– Я забыла, – повторила помощница по хозяйству, румянец на ее щеках стал гуще, – потому что слишком много работы в доме. Вы давать мне слишком много работы каждый день. Я делать все, а вы давать мне больше.

Айрин смотрела на нее не мигая.

– Что ж, Пилар, – медленно произнесла она, – возможно, эта работа тебе не подходит.

Девушка нахмурилась:

– Нет, миссис Диллон, я могу делать, но вы давать слишком много для одного человека. Это не есть возможно…