Пролетая над Вселенной - Елена Смехова

Я молчала, подавленная тем, что услышала. Мысли скакали и путались. Что-то не сходилось в моем представлении о сестре, ее муже, жизни в Америке, а также о ней и Грегори.

– Бедная, бедная Лиза, – вздохнула я, – что же теперь с ней будет?

– Ну пусть тебя это не заботит, – снисходительно проговорил Грегори. – Лиз взрослая женщина, уверенная в себе, ловкая – она не пропадет в этом мире! Если, конечно, не сорвется, не последует примеру своего супруга…

– Гриша! Ты что? Лиза никогда… я уверена…

– Алечка, милая, разве ты не заметила, как лихо, не поморщившись, заглотнула Лиз двойной бурбон? Не секрет, что жены алкоголиков, устав бороться с недугом мужей, довольно часто встают на ту же скользкую тропу.

Он все время наговаривает на мою сестру. Хочет вбить клин между нами?

– Ну, не хмурь лобик, межбровные складочки нам ни к чему. Скажи лучше, что ты, кроме кофе, пить будешь? Сок, воду?

– Вино. Нет, лучше, коньяк. У вас есть коньяк? – обратилась я к стюарду.

Тот с бесстрастной улыбкой протянул мне тридцатиграммовый флакончик Hennessy.

Под осуждающим взглядом Грегори я плеснула содержимое бутылька в пластмассовую чашку с горячим кофе и, сделав большой глоток, испытала временное расслабление.

Жесткая позиция Грегори, его сардоническое отношение к Лизе вызывали недоумение и дискомфорт.

– Послушай, Саша, – пристально взглянул мне в глаза Грегори, – а ты уверена, что и у тебя нет склонности к алкоголизму?

Вплоть до посадки в Южной Каролине я делала вид, что дремлю. Разговаривать больше не хотелось.

20.00

Такси доставило нас в отель Hilton Head Island, South Carolina. Смеркалось. Близко-близко шумел океан. Грегори предложил прогуляться, пока нам меняли апартаменты. Невзирая на конкретный заказ, нас обделили живописным видом из окна. Грегори разгневался.

– Тhe view for me is more important than food and water, – заявил он менеджеру отеля. Видимо, на менеджера эти слова произвели надлежащее впечатление. Он устремился подыскивать номер с нужным видом. Видом, который для Грегори важнее всего. Важнее, чем пища и даже чем вода.

Я никогда прежде не видела океан. Мы приблизились к нему уже в темноте. Океан издавал гул недовольства, почти как Грегори пять минут назад. Не очень уютно, надо сказать, находиться вблизи исторгающего недовольство объекта. Субъекта, впрочем, тоже. Я зябко поежилась.

– Пойдем отсюда, – сказал Грегори, будто бы прочитав мои мысли, – ночью здесь делать нечего.

Мы обошли безлюдную, пунктирно освещенную территорию отеля. Заглянули в единственный приветливо светящийся отельный магазинчик.

– Выбери себе что-нибудь курортное, – распорядился Грегори, – ну, майку, шорты, сандалеты. А я схожу на reception, проверю, как обстоят дела.

С удовольствием примерила несколько футболок из плотного хлопка. Хорошего качества, приятных расцветок. На каждой – выбит американский флаг с логотипом отеля в центре. Отложила серую и синюю. К каждой – по паре трикотажных шортов в крупную клетку соответствующего цвета. Настроение заметно улучшилось. Стала присматриваться к открытым купальникам, но тут вернулся Грегори и сообщил, что наш номер убран и ждет нас.

– Так, покажи, что выбрала? Ага, вот эту серенькую маечку берем. Зачем нам вторая такая же? С таким же точно рисунком? Ну и что, что она другого цвета? Ты одной не обойдешься разве? Вот серо-голубые шорты к ней вполне подходят. Купальник у тебя уже должен быть, я тебе покупал черный Speedo, ты его разве не взяла? Так, а сколько стоят сандалии? Двадцать пять долларов? За что? За какой-то кусок резины с тесемками. До чего дорого здесь все, ну да ладно, возьму их для полного комплекта. Достаточно тебе, милая? Или еще что-то хочешь? Что опять за недовольство нарисовано на мордочке?

– Я всем довольна. Счастлива даже. Спасибо большое. За всё!

– Ну хорошо. Надо бы поужинать, хотя, – Грегори взглянул на часы, – поздновато куда-либо ехать. Давай присядем здесь. – Он указал мне на открытую веранду при ресторане. Я послушно уселась за столик из ротанга. Из темноты возник официант, зажег маленькую свечку и принял заказ. Вечер был безветренным и душным. Из цветущего майского Нью-Йорка мы переместились не только в пространстве, но и словно бы во времени – прямо в середину жаркого июля. Вокруг было тихо, практически ни души, лишь гул океана не давал забыть о близком с ним соседстве.

– Сознайся, Гриша, ты арендовал для нас весь отель? – пошутила я, чтоб как-то нарушить тишину.

– Это очень престижное место, – бесстрастно ответил Грегори, – шуметь здесь не принято.

– Однако, кроме персонала, мы пока не встретили ни одного человека!

– Тебе что-то не нравится? – вскинулся Грегори. – Или кого-либо не хватает? Потерпи до утра, завтра будет веселее, – и погрузился в угрюмое молчание.

Нам принесли зеленый салат с тунцом и кувшин воды. Я с аппетитом принялась за еду. Грегори налил себе воды со льдом, медленно приблизил стакан к лицу и посмотрел сквозь него на меня. Поставил стакан на стол и резко поднялся.

– Не ходи за мной. Я скоро вернусь, – сказал он и пошел прочь по извилистой бамбуковой дорожке.

– Гриша, что случилось? – крикнула ему в спину недоуменно.

Он мне не ответил. Сдерживая нарастающее смятение, давилась я салатным листом и, глядя вслед удаляющейся фигуре, мучительно размышляла. В этот момент Грегори не казался героем моей судьбы. На сильного и выдающегося Мужа тоже похож не был. И совсем уж не напоминал Принца, о котором мечтает всякая чувствительная барышня.

Прочь от меня шел какой-то сгорбленный маленький старичок с непредсказуемыми странностями и причудами. Смахивающий на некое мифическое существо из сказок братьев Гримм. На гнома, нет, скорее, на таинственного тролля, живущего в пещере, заполненной драгоценными каменьями. Преобразователя судеб. Покорителя наивных душ. Интересно, почему именно меня он выделил из многообразия сущностей? И зачем ему такая я? Не ловушка ли это, на самом деле?

Завороженно взирала я на растворяющееся в экзотической ночи видение. Рядом недобро шумел океан.

Под утро мне приснилась белая лошадь. И Лиза верхом на ней. Сестра предложила мне покататься, и я, пружинисто подпрыгнув, опустилась позади неё на лошадиный круп. Мы поскакали вместе, радостно визжа, и неожиданно очутились на краю обрыва над морем. Лошадь вместе с нами, красиво и неспешно, как в замедленном кино, спланировала вниз, в ослепительную морскую синь. И поплыла почему-то против течения. Я испуганно прижалась к Лизе, но через мгновение меня оторвало от нее мощной волной и смыло в море. Соскользнув с лошади, я начала барахтаться, пытаясь докричаться до сестры, но Лиза не слышала меня. Она словно не заметила моего исчезновения!

7.00. Среда