Элвис жив - Николай Михайлович Романецкий

в угол, где стояла знакомая беговая дорожка, и хотел было на нее встать. Однако Элвис цепко схватил его за плечо:

– Не нужно, старик! Тебе ведь тогда никто не мешал. Не мешай и ты. И вообще нас ждут в другом месте. Идемте!

Они покинули зал, спустились по той же лестнице в холл.

– Нам сюда! – Элвис подвел их к двери с табличкой «Бассейн».

Шагнули через порог. Однако бассейна не обнаружили, оказавшись в коридорчике, в который выходили три двери. На двух красовались таблички «Спортивный врач», третья была обезличенной. Но именно к ней и направился Элвис.

За дверью и в самом деле обнаружился бассейн. Правда, без воды. Крупная кафельная плитка в серо-белую полоску сплошняком устилала его дно.

– А где же вода, бро? – спросил Бакс. – Как тут плавать-то?

– Мертвым плавать не нужно. Хватает и тренажеров. – Элвис подошел к металлической лестнице, по которой в обычных условиях выбираются из воды накупавшиеся посетители. – За мной! – И принялся спускать по ступенькам на дно.

Бакс глянул на него удивленно, однако отправился следом. Ничего другого не осталось и Максиму.

Еще на уровне второй ступеньки он услышал присвист рэпера. А когда покинул последнюю, обнаружил, что кафельной плитки под ногами больше нет.

И стен бассейна больше тоже не наблюдалось.

Вместо пола была теперь мощенная коричневым тротуарным камнем дорожка, ведущая ко входу в старый, мрачноватый особняк. Углы здания украшали узкие башенки с окнами, напоминающими бойницы, застекленными разноцветными витражами.

В реальном Южноморске такого особняка прежде точно не существовало, а для новостроя последних лет он выглядел слишком древним.

Впрочем, никто столь кардинальной трансформации бассейна не удивился.

– Неплохо устроились эти культуристы, – сказал Бакс. – Кул!

Но ни восхищения, ни осуждения в его голосе не прозвучало. Просто констатация факта – не более того.

А Элвис принялся инструктировать Максима.

– Лучше молчи там, – полушепотом сказал он. – Слушай их, внимательно слушай. Это очень опасные люди. Их даже мертвыми боятся. Они с детства друзья. С самых низов начинали. Всего сами добились. Их из гранатомета положили, всех троих сразу. Серьезные люди, со стержнем… Короче, не наглей. И не вздумай попросить у них паспорт, как тогда у меня. – Элвис усмехнулся. – Юмора могут и не понять. Одним словом, смирись. Что они решат, то и будет. Изменить ничего нельзя, как бы тебе этого ни хотелось.

– Слушай, а как же загадки? – вдруг спросил Максим. – Я ведь разгадал четыре их загадки. Значит, я…

– Не сердись, старик, – виновато перебил Элвис. – Не хотел тебе говорить. Эти загадки… они по большому счету ничего не значат. То есть значат, конечно, но это… вовсе не загадки трех культуристов. В общем, я таким образом попросту хотел тебе помочь, ты же знаешь, у меня дефект…

Максим мгновенно потерял над собой контроль и снова бросился на Элвиса, намереваясь изметелить того в лепешку. И, скорее всего, даже Бакс бы тут не помог проклятому обманщику, но в это время откуда-то донесся звук гонга, двери особняка гостеприимно распахнулись, и дальнейшее выяснение отношений сделалось совершенно несвоевременным. Это было ясно даже взбешенному Максиму. И волей-неволей ему пришлось поджать хвост.

Открывшийся за дверями холл выглядел не менее странно, чем сам особняк. По центру – две колонны из белого мрамора, окна занавешены темно-зелеными парчовыми шторами, украшенными кистями из золотых нитей. В общем, обстановка очень напоминала провинциальный ДК из времен Советского Союза. В придачу шторы оказались настолько плотными, что в зале царил необычный сумрак, и после яркого солнца снаружи глазам гостей потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к необычной полутьме. А когда они привыкли, между мраморными колоннами обнаружились три пожилые ярко накрашенные дамы в платьях середины прошлого века, смахивающие на постаревшую лет на сорок «Виагру». Голову одной из дам, рыжеволосой, украшала прическа а-ля бабетта. У второй, блондинки, было два хвостика, перехваченных голубыми бантиками. Третья, брюнетка, носила бобрик и могла быть принята за мужчину, кабы у нее не рвались за пределы платья арбузоподобные груди.

В общем, вкусы у культуристов оказались весьма и весьма вызывающими. Если, конечно, дамы выполняли не только секретарские функции…

– Извините, господа, фейс-контроль, – сказала первая дама, – запрещенного ничего при себе нет?

– Вроде нет, – удивился Максим, хотя и не представлял себе, что она имеет в виду.

– «Библия», «Коран», карманные иконки? – пояснила блондинка.

– В жизни не водилось.

Третья дама, улыбаясь, приблизилась и провела вдоль тела Максима прибором, смахивающим на металлодетектор, удовлетворенно послушала его писк и мягко сказала:

– Крестик придется оставить здесь, молодой человек.

Взгляд Максима сделался крайне недружелюбным, но опять-таки пришлось подчиниться. Проявлять характер теперь поздно. Снявши голову, по волосам не плачут…

Он расстегнул цепочку с крестиком, передал Элвису и внимательно пронаблюдал, как религиозное украшение скрылось у того в кармане.

– Вы, господа, оставайтесь тут, – сказала первая дама гиду с рэпером и повернулась к Максиму: – А вы пройдите вот сюда. – Она показала на малозаметный люк в полу.

Створки люка тут же безо всякой видимой причины распахнулись, и в проеме обнаружилась ведущая вниз лестница.

Максим подошел и заглянул в люк. Там тоже было темно, хотя ступеньки прекрасно различались. Похоже, никто не желал, чтобы посетитель сломал ногу. Такое вполне можно расценить как гостеприимство.

Он оглянулся.

Элвис смотрел на него с извечной печальной улыбкой. А Бакс показал оттопыренный большой палец правой руки. Типа ты – кул, бро!..

И Максим начал спускаться вниз. Едва голова его оказалась ниже уровня пола, люк над ним тут же затворился.

Лестница оказалась довольно короткой и привела гостя в еще более темный зал. Тут играла негромкая приятная музыка. Совершенно незнакомая. Не рок и не джаз, скорее уж, реквием…

Когда глаза опять привыкли, оказалось, что зал достигает достаточно приличных размеров и в конце его расположен огромный диван, в мягких объятиях которого утопают три человека довольно плотной комплекции.

Подсознательно Максим приготовился обнаружить на них знаменитые малиновые пиджаки и был слегка удивлен, разглядев самые обычные спортивные костюмы с символикой фирмы «Адидас».

Правда, культуристами их назвать язык все равно не поворачивался. Скорее уж, тремя толстяками. До качков им было – как Максиму до школьника-первоклассника. Хотя, конечно, когда-то они вполне могли ходить в качалку. Просто это случилось так давно, что перестало быть правдой.

Впрочем, они совершенно не походили и на известную троицу из одноименного фильма, снятого по сказке Юрия Олеши. Разве что двое лысинами напоминали актера Евгения Моргунова. А вот у третьего вполне сохранились волосы. Не рокерские патлы, разумеется, а-ля Вовец Бельяминов, но… Видимо, граната отправила его сюда в достаточно молодом возрасте.