Пиратские широты - Майкл Крайтон

Он снова сделал паузу и оглядел лица членов суда. Они ответили бесстрастными взглядами, и Хантер понял, что все и без того знали правду.

— Леди Сара Элмонт может засвидетельствовать мои показания, равно как и любой член моего экипажа, буде их о том спросят. Выдвинутое против меня обвинение не соответствует истине, ибо подобные действия считаются пиратством исключительно при отсутствии соответствующей провокации, а таковая присутствовала, причем неимоверная.

Он договорил и снова взглянул на лица судей. Теперь они были непроницаемы и ничего не выражали. Хантера пробрал озноб.

Хэклетт перегнулся через стол.

— Можете ли вы еще что сказать по поводу обвинения, выдвинутого против вас, мистер Чарльз Хантер?

— Более ничего, — ответил тот. — Я сказал все, что хотел.

— И высказались весьма похвально, позволю себе заметить, — заявил Хэклетт, а шесть прочих судей закивали и согласно загомонили. — Но истинность вашей речи — другой вопрос, каковой мы и собираемся сейчас рассмотреть. Будьте любезны, сообщите суду, с какой изначальной целью ваше судно отправилось в путь.

— Для заготовки кампешевого дерева.

— У вас имеется разрешение?

— Да, подписанное сэром Джеймсом Элмонтом.

— И где же этот документ?

— Пропал вместе с «Кассандрой», — ответил Хантер. — Но я уверен, сэр Джеймс подтвердит, что подписывал это свидетельство.

— Сэр Джеймс прикован к одру болезни, — заявил Хэклетт. — В данный момент он не может ничего ни подтвердить, ни опровергнуть перед судом. Тем не менее мы поверим вам на слово в том, что эти бумаги действительно были выданы.

Хантер слегка поклонился.

— Ну а теперь сообщите нам, где именно испанский военный корабль взял вас в плен? В каких водах? — продолжал Хэклетт.

Чарльз тут же понял, что за дилемма встала перед ним, и заколебался, прежде чем ответить, хотя и знал, что промедление подорвет доверие к его словам.

Он решил сказать правду — ну, почти.

— В Наветренном проливе, к северу от Пуэрто-Рико.

— К северу от Пуэрто-Рико? — переспросил Хэклетт нарочито удивленно. — Разве в тех местах растет кампешевое дерево?

— Нет, — отозвался Хантер. — Но мы два дня боролись с сильным штормом и заметно отклонились от намеченного курса.

— Воистину очень заметно, ибо Пуэрто-Рико расположен к северо-востоку от Ямайки, а кампешевое дерево встречается к юго-западу от нее.

— Я не могу отвечать за шторм, — сказал Хантер.

— В каких числах он бушевал?

— Двенадцатого и тринадцатого сентября.

— Странно, — заметил Хэклетт. — На Ямайке в эти дни стояла прекрасная погода.

— Как все мы знаем, в открытом море погода не всегда такова, как на суше, — возразил Чарльз.

— Суд благодарит вас, мистер Хантер, за поучение касательно морского дела, — сказал Хэклетт. — Хотя я думаю, что вы мало чему сможете научить присутствующих здесь джентльменов, не так ли? — Он издал короткий смешок. — Ну а теперь, мистер Хантер, — уж простите, что я не называю вас капитаном Хантером, — станете ли вы утверждать, что не имели изначального намерения ни посредством судна, ни посредством его экипажа нападать на какое-либо испанское поселение либо владение?

— Да, утверждаю.

— Вы никогда не держали совет, дабы спланировать подобное противозаконное нападение?

— Нет, — ответил Хантер как можно увереннее, зная, что никто из команды не осмелится противоречить ему в этом вопросе.

Сознаться в общем решении, принятом в Бычьей бухте, было равносильно подписанию самому себе смертного приговора за пиратство.

— Вы клянетесь спасением своей бессмертной души, что не обсуждали подобного намерения ни с кем из членов своей команды?

— Клянусь.

Хэклетт сделал паузу.

— Позвольте мне убедиться в том, что я правильно понял суть. Вы отправились в экспедицию исключительно с целью заготовки кампешевого дерева. Исключительно по неблагоприятному стечению обстоятельств вас унес далеко на север шторм, совершенно не затронувший здешние берега. Впоследствии вас безо всякой провокации с вашей стороны взял в плен испанский военный корабль. Верно?

— Совершенно верно.

— Затем вы узнали, что капитан этого же испанского военного корабля напал на английское торговое судно и взял в заложники леди Сару Элмонт, тем самым дав вам основание для ответных действий. Это так?

— Да, так.

Хэклетт снова сделал паузу.

— Откуда вы узнали, что этот испанский корабль захватил леди Сару Элмонт?

— Она находилась на его борту к тому моменту, как мы попали в плен, — ответил Хантер. — Я узнал это из случайной оговорки одного испанского солдата.

— Весьма удобное совпадение.

— Однако же это правда. После того как нам удалось за бежать — надеюсь, это не является преступлением в глазах уважаемого суда? — мы проследовали за испанским кораблем до Матансероса, где и увидели, как леди Сару высадили на берег и переправили в крепость.

— Итак, вы напали на эту крепость с единственной целью защитить добродетель англичанки? — Голос Хэклетта был полон сарказма.

Хантер по очереди оглядел лица судей.

— Джентльмены, насколько я понимаю, данный суд не ставит себе целью решить, являюсь ли я святым. — Эти его слова вызвали смех у слушателей. — Он должен лишь определить, являюсь ли я пиратом. Конечно же, я знал, что в бухте Матансероса стоит галеон. Это был весьма ценный трофей. Все же я прошу суд принять во внимание, что у нападения имелось основание в виде провокации, причем такой, что она, откровенно говоря, не допускала двусмысленного толкования с точки зрения закона, с какой стороны ни посмотри.

Хантер взглянул на секретаря суда, в чьи обязанности входило вести протокол заседания, и увидел, к своему изумлению, что тот безмятежно восседал на своем месте и даже не думал ничего записывать.

— Расскажите нам, как вам удалось бежать с испанского корабля, когда вас взяли в плен? — велел Хэклетт.

— Это произошло благодаря усилиям плывшего с нами француза по имени Сансон, проявившего храбрость, достойную всяческого уважения.

— Вы высоко цените этого Сансона?

— Да, очень. Я обязан ему жизнью.

— Отлично, — заявил Хэклетт и развернулся. — Пригласите для дачи показаний первого свидетеля, мистера Андре Сансона!

— Андре Сансон!

Потрясенный Хантер развернулся к двери и увидел, как в зал суда входит Сансон. Француз двигался быстрой, плавной, текучей походкой. Он занял место, предназначенное для свидетеля, и поднял правую руку.