Дикий, дикий Запад - Екатерина Лесина

внутри, стало быть, скакала бешеным зайцем.

– Милисента… пожалуйста, осторожно, очень осторожно… – Чарли протянул руки. – Отдай это мне.

– Зачем?

– Затем, что крайне опасно создавать малые структуры высокой энергетической плотности.

Ничего не поняла.

Но ниточка Силы держится крепко. Я еще узелок добавила. Ну, на всякий случай. И Чарльзу протянула.

– Они, как правило, нестабильны, – продолжал бубнить графчик. И руки дрогнули, когда на них шарик упал. А снаружи он, к слову, не горячий даже. – И потому…

Он икнул.

И замолчал, уставившись на шарик. Ну и я поглядела. И Звенящий Поток тоже. Она все это время держалась вроде бы и в стороне, а все поблизости.

– Ты его стабилизировала? – словно не в силах поверить в этакое чудо, поинтересовался Чарли.

– Не знаю. – Я пожала плечами. – Я бантик завязала. Двойным узлом.

– Бантик?

И не надо на меня так глядеть! Я ж предупреждала, что не ученая.

– Красиво. – Звенящий Поток протянула палец, но Чарли не позволил коснуться шарика.

– Не надо. Все-таки структура хрупкая и… – Он сделал глубокий вдох. – Милисента. Сила – это серьезно. Очень серьезно. Твой Дар велик. Я даже затрудняюсь оценить его, возможно ты куда сильнее меня.

Круто.

Наверное.

Или нет? Матушка говорила, что мужики страсть до чего не любят, когда кто-то в чем-то их лучше. Особенно если баба. То есть женщина. Матушка же говорила, что баба – это невежливо.

И что теперь?

– Но ты совершенно не представляешь себе границ этой Силы. – Чарльз вздохнул и потер переносицу. Второй рукой, ибо в первой все еще лежал, посверкивая, шар. – Что ж… пойдем.

И зашагал в степь.

Бодро так. Едва ли не вприпрыжку. Мы со Звенящим Потоком переглянулись. И сиу постучала по лбу. Мол, все ли с ним ладно? Я покачала головой. Не знаю, но на одержимость не похоже. Так что камнями кидаться погодим.

– Милисента! – Крик Чарльза разнесся по прерии, спугнувши падальщика, которому как раз вздумалось спуститься чуть пониже. Может, несчастная птица надеялась, что мы не настолько живые, как выглядим.

– Тут я, чего разорался, – проворчала я, прибавляя шагу.

Ушли мы недалече. Впрочем, в прериях расстояния – дело такое… сомнительное. Главное, что отсюда наша хижина выглядела едва заметно, а еще немного – и вовсе бы слилась с окрестными пустошами.

– Смотри. – Чарли подкинул мой шарик на ладони, а после взял и швырнул его куда-то за горизонт. И главное, со всей дури, которой в нем изрядно нашлось. Шарик мелькнул синей искоркой.

И исчез.

– И чего? – Мне стало обидно. Я тут пыжусь изо всех сил, а он раскидывается.

Свои бы сделал и швырялся.

Но додумать я не успела. Земля содрогнулась, а после раздался грохот, навроде того, который случился, когда Дин Томпсон подорвал ящик динамита в скалах. Светлая ему память. Всегда был придурком – и помер так же.

Небо прорезали белые молнии, которые били то ли в землю, то ли из земли. И в лицо пахнуло горячим воздухом.

– Это… что? – поинтересовалась я осторожненько, уже наперед догадываясь, чего услышу. – Мой шарик?

– Шарик, – подтвердил Чарли.

А Звенящий Поток покачала головой.

– Красиво. Тебя быстро убивать надо будет.

От этих слов Чарли закашлялся. А может, не от них, но просто в горле запершило. И я похлопала его по спине, пообещав:

– Я больше не буду.

Правда, кажется, мне не слишком поверили.

К хижине возвращались вдвоем. Звенящий Поток вдруг взяла и пропала куда-то. Сиу. Что с нее взять.

– Извини, – тихо сказала я, спрятавши руки в карманы.

– За что? – вздохнул Чарли.

– За то, что ученица из меня никудышная. Я вправду стараюсь. Но не выходит.

И не выйдет. Может, я уже старая, чтобы учиться? Слышала, как пастор наш говорил, что дети учатся легче, а я ведь не дите уже.

– Может, потому и не выходит, что я учитель никакой? – Он потер лоб. – Думал, помогу. А вместо этого… а если бы оно у тебя в руках рвануло?

Ну… тогда Дин Томпсон перестал бы значиться самым большим придурком по эту сторону реки. Ага.

– Но не рвануло же?

Второй вздох был ответом. Оно и понятно. Сегодня не рвануло, а завтра – как знать?

– И что делать-то?

Не учиться вовсе? А если… вот пока Силу я сдерживаю, но вдруг вырвется? И этими вот молниями. Или огнем? Я же… я же дом спалить могу! И не только дом.

В груди заныло.

– Пока оставить как есть. На Восток тебе ехать придется. – Чарли остановился и повернулся ко мне. – Не хмурься, Милисента. Дело не в нашем договоре… ты же знаешь о нем?

Я кивнула.

Чего ж не знать-то. Эдди от меня никогда и ничего не скрывает.

– Так вот, ни я, ни твой брат не собираемся принуждать тебя к чему-либо. Более того, искать тебе мужа, пока ты в нынешнем… гм, состоянии… неразумно.

Ну, да.

Наверное.

Не знаю. Я уже даже почти привыкла к этой мысли. Живут же люди и замужем.

– Мне не кажется, что ты согласишься носить блокирующие браслеты, тем более это не слишком-то полезно. – Чарльз посмотрел на хижину, которая виднелась вдали.

Хижина.

Колодец.

Лошади.

Сиу, забравшаяся на крышу. Сама эта крыша, выглядевшая слишком хрупкой, чтобы на нее забираться.

– А без них с твоей силой справиться сложно. Поэтому сперва тебе нужно будет выучиться.

– Ага. – Я мысленно пнула себя. Приличные девицы не агакают. И не пялятся на мужчин вот так, прямо, разглядывая, будто в первый раз увидели. Даже если это жених.

Пусть и невсамделишный.

От этой мысли я окончательно пришла в душевное расстройство. А оно со мною случалось до крайности редко.

– И чтобы не я учил, а нормальные наставники. Я напишу своему. Он не откажет поработать с тобой в частном порядке.

– Думаешь, получится?

– Думаю, что да. Ты ведь умная девушка.

Да? А по мне, дура дурой. Но слышать приятно.

– Не напрашивайся на комплимент. – Чарли улыбнулся так насмешливо, что я только хмыкнула. Чего? Не напрашиваюсь нисколько. Стою. Молчу. Слушаю чужие умности. – Ты и вправду особенная, Милисента. А потому поверь, ни я, ни твой брат не дадим тебя в обиду.

Поверила.

Не знаю, как насчет графчика… может, у него от помолвки в башке переклинило, но Эдди меня точно обидеть не даст.

Я кивнула.

– Вот и отлично.

– А… – Я поймала Чарли за рукав. – Если не получится? Вдруг я слишком старая, чтобы учиться? Или необучаемая?

– Читать умеешь?

А это тут при чем?

– Умею.

– Стало быть, вполне обучаемая. Не наговаривай на себя.

– Я не наговариваю. – Во мне жило чувство противоречия. – Просто если все-таки не получится. Что тогда?