Магия безумия - А. Г. Говард

– Готова? – спрашивает Джеб, глядя через плечо на приближающихся преследователей.

– Да.

Но в животе что-то кричит: «Нет!»

Я отчаянно хочу развернуться и побежать в другую сторону. Но тут жабедные птицы издают пронзительный визг, совсем как птеродактили из какого-нибудь фильма про доисторический мир, и у меня волосы встают дыбом.

Я ставлю ногу на доску.

– Вперед! – кричит Джеб.

Мы одновременно отталкиваемся и ухаем в черно-белую бездну.

Первая половина пути – сплошное ослепительное падение. Мы опережаем наших преследователей, потому что доски отлично едут по песку. То слабее, то сильнее нажимая ногами, мы контролируем направление и скорость. Мои мышцы впадают в привычный ритм, отвлекая меня от мыслей о высоте.

От ветра мои волосы, заплетенные в косички, полощутся за спиной. Сердце лихорадочно колотится, но в душе пробивается надежда, делаясь всё сильнее и сильнее. Может, именно это Морфей и имел в виду, когда говорил, что я способна обрести спокойствие посреди безумия?

Джеб замечает мою робкую улыбку и ободряюще подмигивает.

Его волосы черными волнами треплются вокруг головы. Сквозь пряди просвечивает солнечный свет – получается нечто вроде нимба. Джеб похож на мятежного ангела-хранителя.

– Прыгнем одновременно, – говорит он. – Когда приземлимся на той стороне, сразу отстегнем цепочку, чтобы не запутаться при падении.

Я киваю. Джеб подергивает цепочку, и я убеждаюсь, что всё в порядке… мы надежно связаны.

Позади слышатся крики и шум погони. От волнения щемит в груди. Я вдыхаю пыль и подавляю кашель. А впереди показывается пропасть.

Густые заросли на той стороне отделяет от расщелины полоска земли, поросшая мягкой травой. Она смягчит наше приземление и погасит инерцию. Потом мы встанем и укроемся в безопасном месте.

Тут можно справиться и без магии. Только нужно получше разогнаться… набрать достаточную скорость, чтобы прыгнуть и перемахнуть через расщелину.

То есть пора прыгать.

Я готовлюсь к тому, чтобы в нужный момент стукнуть по доске пяткой задней ноги, а мыском передней качнуть ее к себе. Но мне попадается бугорок, и я слегка пошатываюсь, отклонившись от прямой и потеряв драгоценную скорость. Джеб сворачивает и несется ко мне, чтобы направить куда надо. И тут с ним случается то же самое – доска подскакивает, и он чуть не теряет равновесие.

Выправившись, Джеб кричит:

– Что-то движется под песком!

Ногами я чувствую толчок и вспоминаю предостережение Морфея о зыбучих песках. Мы с Джебом пытаемся устоять на досках, а черно-белые квадратики, по которым мы скользим, движутся, сталкиваются и сливаются, превращая ландшафт в разобранный пазл, как будто под поверхностью происходит сразу тысяча крошечных землетрясений. Меня настигает дежа вю. Это же совсем как в моем сне.

Несколько клеток перекрывают друг друга, и наши доски окончательно останавливаются. Мы стоим и тяжело дышим. Армия Королевы продолжает за нами гнаться; гигантские птицы старательно обходят неровности.

Солнце так и палит. Мы на виду, и нам некуда бежать.

Наверху солдаты, внизу пропасть, слишком широкая, чтобы перепрыгнуть ее без разгона. Первый ряд всадников появляется на гребне дюны, подняв тучу пыли. Облако, похожее на гриб, устремляется вниз и окутывает нас. Я прикрываю нос и рот. Птицы так близко, что их мощный галоп отдается сквозь дерево в моих подошвах.

– Бери доску и отбивайся!

Джеб едва успевает это выговорить, как я вдруг вспоминаю про флейту.

Морфей велел использовать ее, когда нам понадобится обрести почву под ногами.

Он знал, что это произойдет…

Он, как всегда, стоит за сценой и дергает ниточки.

Я подношу флейту к губам, дую и нажимаю пальцами на дырочки, имитируя ритм знакомой колыбельной. Хотя я никогда и не пыталась играть на флейте – и духовые инструменты ничуть не похожи на струнные – у меня это получается безо всяких усилий.

У Джеба отвисает челюсть. Он, как и я, потрясен. Если бы он знал хотя бы половину правды… как долго эта музыка дремала во мне.

Мелодия, громкая и волшебная, перекрывает весь шум. Как только затихает последняя нота, за спиной у наших преследователей раздается грохот. Тысячи устриц несутся грязно-серой волной, как лавина, через гребень дюны, снося королевскую армию.

Я роняю флейту, и она пропадает. Жабедные птицы, потерявшие опору, и выпавшие из седел карточные стражи пытаются карабкаться по ракушкам, как горные козы по каменным выступам, но гремящий поток подхватывает их и уносит. Устрицы расступаются, как море перед Моисеем, и мы с Джебом оказываемся посередине, целые и невредимые. Они еще помнят, что́ мы для них сделали.

Теперь солдаты нас не схватят, но мы уже не наберем скорость, а значит, не сумеем перепрыгнуть через расщелину. Обратный подъем на дюну, по такой неровной поверхности, займет полдня. От волнения я потеряла счет времени. Мы провели здесь несколько часов, не меньше.

– Вставай на доску! – приказывает Джеб, перекрикивая грохот. – Мы перепрыгнем на устрицах. Они летят через расщелину… доедем на них до самого кладбища!

Я смотрю на ракушки, которые перескакивают через пропасть, пользуясь странными законами здешней физики. Они увлекают с собой солдат Червонной армии и сбрасывают их вниз по пути, как бросают мусор из окна машины. Мне кажется, что сейчас они проделают это и с нами…

Приходится поверить, что устрицы не причинят нам вреда. Они ведь явились на зов флейты, чтобы помочь.

Джеб сгибает колени, словно собирается выполнять приседания. Он готов к прыжку.

– На счет «три», – говорит он, нацеливается доской поверх ракушек и ставит на нее левую ногу, правой упираясь в землю.

– Раз…

Его голос заставляет меня очнуться. Я хватаю свою деревяшку и принимаю такую же позу, балансируя на одной ноге, чтобы оттолкнуться одновременно с ним.

– Два…

Свободной рукой я держусь за цепочку, которая свисает с пояса Джеба.

– Три!

И мы разом, как будто проделывали это тысячу раз, бросаем наши доски на приближающуюся устричную волну. Одна нога уже стоит на месте, и надо оттолкнуться другой, чтобы влиться в поток. Ехать по устрицам совсем не так легко, как по песку. Доска прыгает с ракушки на ракушку, а иногда натыкается на карточного стража. От каждого столкновения звенит цепочка и сотрясаются кости. Очень скоро я вся растрескаюсь.

Мы набираем скорость по мере приближения к пропасти. Сердце у меня взмывает вверх и бьется в горле.

– Держись за доску и не смотри вниз! – орет чрез плечо Джеб.