Не устоять! - Сюзанна Энок

— Но отчего?

— Просто не хочу.

— Просто здесь живет мисс Харрингтон, ты это хочешь сказать? — Маркиз закрыл за собой дверь и уселся за стол.

— Мисс… Фелисити? Она куда только возможно разослала письма с предложениями своих услуг гувернантки и ждет подходящего ответа. К этому она никакого отношения не имеет.

Куин не сводил с него глаз.

— Теперь понятно, отчего ты так осатанел, когда Дирхерст присоединился к нашей компании!

— Он просто недоумок, и я его не выношу.

— А Фелисити?

В прежние дни Куин вряд ли стал бы донимать Рейфа, утомившись его легкомыслием и мастерски отработанной уклончивостью во всем. Однако на сей раз он, похоже, был полон решимости принять вызов.

— С каких это пор, черт возьми, ты стал таким завзятым сплетником?

— Я просто беспокоюсь за своего брата.

— Тогда и расспрашивай про меня, а не про каждого чертова обитателя Чешира!

— Хорошо, — кивнул маркиз и пристально посмотрел Рейфу в глаза: — Так чем ты здесь занимаешься, брат?

Рейф с такой силой толкнул стул, что тот чуть не упал.

— Знаешь что, Уорфилд, вали-ка ты туда, откуда приехал!

Куин и бровью не повел.

— Прелюбопытный, однако, способ беседовать с человеком, у которого намереваешься взять в долг.

Рейф скривился, пододвинул к себе стул и с недовольным видом уселся на него.

— Да я сам не знаю, ради чего здесь сижу! Доволен? К тому времени, когда мне нужно будет отсюда уезжать, я, можешь не волноваться, придумаю подходящую причину. — Рейф задумчиво почесал щеку. Давненько у него так не зудел шрам. Впрочем, он давно так не нервничал, как в эти дни. — Послушай, Куин, а если я тебя попрошу, ты дашь мне взаймы двадцать тысяч фунтов?

— Нет. Не дам, — чуть помолчав, спокойно ответил ему старший брат.

Рейф снова вскочил на ноги.

— Почему, Боже мой, ну почему? Ты же сам сказал, что я смогу продать эти развалины за семьдесят тысяч, если приведу их в порядок!

Маркиз наклонился вперед.

— Две тысячи фунтов удержат тебя в Фортон-Холле на месяц или чуть больше. Этого времени более чем достаточно, чтобы ты разобрался, что, собственно говоря, ты тут делаешь.

— Двадцать тысяч принесут нам обоим приличную прибыль, — горячо возразил Рейф, уловив в голосе брата знакомый цинизм. Ему крайне важно было выяснить, поддерживает его Куин или нет, какой бы идиотской договоренностью между ними ни кончилось дело.

— Дам эти двадцать тысяч — и ты застрянешь здесь на год, если не дольше, потому что примешься приводить в порядок всю усадьбу до последнего кирпича! А уж потом начнешь подыскивать покупателя. Если тебе вздумалось стать помещиком — Бога ради, живи в одном из моих домов. Там, по крайней мере, потолок не упадет тебе на голову.

Рейф принялся нервно расхаживать по комнате.

— Сдались мне твои чертовы поместья! Я хочу привести в порядок именно это.

— Это убыточное вложение средств. Я отвечаю «нет».

— Да для тебя двадцать тысяч фунтов — это не деньги! Чего ты над ними трясешься, если и через год, и через десять лет ты не добавишь к ним ни фунта?

Уорфилд положил руки на стол и крепко сжал кулаки, явно раздраженный разговором и в то же время не желая, чтобы спор перерос в безобразную перебранку.

— Ты хоть раз думал о том, что для мисс Харрингтон весьма выгодно, чтобы ты продолжал здесь оставаться, помогал ей и занимался починкой этих развалин?

Рейф от неожиданности встал как вкопанный.

— Что?

— У нее масса причин удерживать тебя здесь.

— Да ты спятил! Я ведь тебе уже говорил, что она разослала уйму писем с просьбой принять ее гувернанткой!

— И каковы ее успехи в этом начинании?

— Я… Э-э-э… Не знаю!

Ему и в голову не пришло хотя бы раз спросить об этом Фелисити. Вернее, Рейф и не собирался спрашивать, потому что не хотел, чтобы она куда-нибудь отсюда уезжала.

— Она тебе нравится?

— Да! Нравится! — грохнул кулаком по столу Рейф. — Ей в жизни здорово досталось, и ее отвага меня восхищает.

— И она очень милая, верно?

— Да, черт побери, да! Я не слепой, я это тоже заметил! Давай прекратим этот дурацкий разговор.

Куин не спеша поднялся из-за стола.

— Прежде чем ты свяжешь себя дальнейшими обязательствами в отношении Фортон-Холла, мой дорогой младший брат, все же подумай о том, действительно ли ты ей нравишься или же ей просто нужна крыша над головой. Честно говоря, я тебя не узнаю.

Куин давно уже покинул столовую, а Рейф все продолжал стоять и тупо смотреть на закрытую дверь. Он прекрасно понял, на что намекал брат: он влюбился в Фелисити, а она пользуется его безрассудной страстью и удерживает его в Фортон-Холле.

Он снова уселся на стул. Верно, Лис умопомрачительно красивая женщина, очаровательная, влекущая, сострадательная, но в то же время весьма практичная. И влюбляться в нее ему совершенно не хотелось. Он почти влюбился в Мадди, когда познакомился с ней, но понял, что она отдает предпочтение Куину, и легко с этим примирился. Сейчас все было иначе. Приступы яростной ревности, тоскливое желание все время видеть Лис, беспрестанные мысли о ней и мечты наяву — он не хотел влюбляться, не хотел!

— Проклятие! — раздраженно бросил Рейф и стукнул кулаком по дубовой столешнице. Он явно повредился рассудком. Это было единственным разумным объяснением того, что с ним творится. Будь он в своем уме, никогда бы не обратился к брату за ссудой в двадцать тысяч чертовых соверенов.

Дверь, скрипнув, отворилась, и Рейф поднял настороженный взгляд. С облегчением и одновременно разочарованием он увидел, что это не Фелисити, а Роберт Филдс. Когда она оказывалась рядом с ним, он терял голову, но все обретало какой-то смысл. Этого сейчас и не хватало Рейфу.

— Роберт! — порывисто поднялся на ноги Бэнкрофт. Что-то его до безобразия заела хандра. — Я как раз собирался составить тебе компанию.

— Да ради Бога, мне как-то все равно, — пожал плечами Филдс. — У тебя тут есть сигары?

— Нет. А почему тебе все равно?

— Ты, Рейф, превратился в дьявольски скучную особу. И очень важничаешь. Там у тебя скот, тут тебе нужно чинить крышу. Тоска! Поехали с нами в аббатство Лейкфорд, пока ты окончательно не превратился в перемазанного землей помещика. Или, что еще хуже, в члена парламента.

— Ха-ха! Очень смешно, — пробурчал в ответ Рейф.

— Что тут смешного? Я чертовски серьезен, приятель. Ты здесь себя просто убиваешь. Даже Джанетт сказала, что у тебя теперь рыбья кровь. Как я слышал, ты помог ей подыскать подходящую религию. А к какому божеству взывает мисс Харрингтон? Кажется, богиня земледелия — это Деметра. Или я ошибаюсь?