Первая Мировая. Война между Реальностями - Сергей Переслегин

Возможная схема преследования в Реальности Pax Rutenia

В Текущей Реальности кризис на Восточном фронте разрешился 17 сентября, когда 3-я русская армия подошла к Перемышлю. Россия проиграла сражение в Восточной Пруссии (к середине месяца армия Ренненкампфа была оттеснена к Неману), но одержала громкую победу в Галиции.

Шлиффен мог быть доволен. Немецкий фронт сохранил свою целостность свыше шести недель, причем на севере немцы владели инициативой, а на юге Австро-Венгрия могла еще довольно долго держаться, опираясь на Карпаты и крепости.

Разгром австрийцев в Галиции, с точки зрения Шлиффена, был, скорее, положительным результатом: вечный спор за преобладание в германском мире не мог быть решен одной победой под Садовой-Кенигрицем. Потерпевшая поражение Австрия попадала в зависимость от Германии и, во всяком случае, переставала быть препятствием для мирных переговоров. Впрочем, Шлиффен в любом случае предполагал по итогам войны вернуть ей Галицию и не препятствовать показательной экзекуции Сербии.

Но судьба Австро-Венгрии решилась на Сене, как, впрочем, и судьба Германии.

Кризис на Западном фронте был острее и сюжетнее, чем на востоке. Барбара Такман пишет: «Так близко подошли немцы к победе, а французы к катастрофе, так велико было горестное изумление мира, следившего с затаенным дыханием за триумфальным маршем германских армий и отступлением союзников к Парижу, что битву, решившую исход войны, стали называть «чудом на Марне».

На Западном фронте в первых числах сентября возникла ситуация, трудная для обеих сторон. Союзники понимали, что стратегическое положение складывается для них весьма благоприятно: после того как 1-я армия фон Клюка перешла Марну и устремилась на юг, правый фланг германского войска оказался открыт, причем действующая против него 6-я армия Монури, во-первых, не имела «оппонента», во-вторых, могла опираться на форты и укрепления Парижа. Жоффр, конечно, не знал соотношения сил, но справедливо предполагал, что после переброски 4-го корпуса у него по крайней мере равенство. В целом обстановка провоцировала союзников на контрнаступление с решительными целями.

Но перейти в это наступление должны были армии, которые с первых боевых столкновений и до последних дней терпели поражение за поражением. И материальное и особенно моральное состояние войск было очень тяжелым, у командиров сложился своеобразный «комплекс неполноценности»: противник неудержимо двигался вперед, и все попытки остановить его хотя бы на пару дней заканчивались только новыми потерями. Между тем проектируемое между Марной и Сеной сражение должно было стать решающим. Жоффру было понятно, что, если союзники проиграют его, война на Западе будет быстро закончена.

Между 2-м и 4-м сентября у союзников вызревает решение. Командующий Парижским гарнизоном генерал Галлиени, бывший начальник Жоффра по Мадагаскару, вызванный из отставки, настаивает на немедленном контрударе по открывшемуся флангу противника. Поскольку решением правительства 6-я армия подчинена ему, он отдает Монури соответствующий приказ.[68]

Монури, как обычно, своего мнения не имеет.

Жоффр колеблется. Он понимает все выгоды сложившегося положения, но контрудар Монури будет иметь шансы на успех только в том случае, если он будет поддержан остальными армиями – в противном случае Клюк отбросит 6-ю армию обратно к Парижу, даже не особенно напрягаясь, как это случилось под Амьеном. Но состояние 5-й и 9-й армий крайне тяжелое, сомнительно, чтобы они были готовы к наступлению. Что же касается Британских Экспедиционных Сил, то Френч отходит к Сене и останавливаться не собирается. Учитывая все это, Жоффр предпочел бы выиграть еще немного времени отступлением и дать решительное сражение на линии Сены. За это выигранное время завершится переброска 4-го корпуса и, может быть, придут в себя англичане, немцы же еще глубже втянутся в мешок между Парижем и Верденом.