Кукловод судьбы - Светлана Волкова

Вот так. А чего она ждала? Отпустить то, что само пришло к нему, еще и поводок с петелькой на шею нацепило – это не про Кэрдана! Она ухватилась за последнюю соломинку:

– А если они пожалуются королю, что ты держишь графа де Мона как пленника?

– На что им жаловаться? На собственную попытку похищения? Не я выкрал его мирно спящим. Его захватил мой слуга, когда граф пытался похитить мою родственницу. Если Гретана станет жаловаться, я охотно подтвержу ее жалобу – перед королевским прокурором. И передам милорда графа правосудию. Водяной с ним, с заложником, зато мне доставит удовольствие увидеть Королевского Маршала Ашера марширующим в стройных рядах «Королевских Медведей», а не впереди армии, верхом на коне и с маршальским жезлом.

– Так у него ничего не вышло! Я же здесь, с тобой, здоровая и невредимая!

– Спасибо судьбе и Глиссу, – он привлек ее к себе и поцеловал. – Ты не знаешь справедливых законов нашего государства. Попытка и даже умысел приравниваются к совершённому деянию. Не имеет значения, доведено деяние до конца, сорвалось на середине или даже не начинало осуществляться. Достаточно доказать, что человек помышлял совершить преступление, чтобы наказать его со всей строгостью. Так что маршала будут судить за похищение высокородного гражданина, да еще и несовершеннолетнего. Проще говоря, за похищение ребенка-дворянина. Одна из первоочередных статей, подлежащих отправке на фронт в составе особого воинского подразделения «Королевские Медведи».

– В тебе умер виртуозный законник, – буркнула Эдера, уворачиваясь от его ласк.

– Умер? Ничего подобного. У меня действующий диплом юриста. Я до сих пор состою в Коллегии Адвокатов, Нотариусов и Писарей, к твоему сведению. Нет нужды выходить из нее. Они, конечно, тоже не торопятся исключать меня, несмотря на длительное отсутствие практики.

– То-то ты вечно сутулишься, как крючкотвор. Не можешь выправить себе осанку магией? Тоже мне, зловещий колдун.

Кэрдан нахмурился.

– Неужели так заметно? Никогда не обращал внимания… Ты права, такая мелочь вредит репутации. Никогда особо не заботился о репутации, но подчас удобно, когда она делает за тебя львиную долю работы. Непременно что-нибудь предприму… но не этим вечером, если не возражаешь…

Он снова потянул ее к себе, она снова вывернулась.

– Возражаю. Я лучше пойду, хорошо? Ага, вижу, что не хорошо и очень даже плохо, но после всего, что ты тут наговорил о заложниках, о ступнях и кистях, мне как-то не по себе. Так что не обессудь, я подожду, пока под этой крышей не переведутся заложники.

– Шантаж? У меня короткий разговор с шантажистами. Еще короче, чем с похитителями.

– Просто я так устроена. Спокойной ночи, Кэрдан.

Она прошмыгнула в дверь, прежде чем он успел сообразить, что любовница всерьез намерена улизнуть. Эдера чертовски рисковала. Десять к одному, маг расценит ее жест как очередную провокацию – и хрупкому перемирию конец… После его помолвки и сумасшедшей ночи в дворцовом парке Кэрдан перестал применять насилие к Эдере. Он приближался к ней мягко и деликатно, будто спрашивал разрешения. Девушка не смела отказывать в близости, опасаясь вспышки насилия.

Сейчас у Эдеры не было выбора. Все мысли вертелись вокруг освобождения Люса. Напряжение, должно быть, фонило на расстоянии локтя. Окажись она в объятиях Кэрдана, тот наверняка почует и захочет влезть ей в сознание. Лучше уж пусть будет взбудоражен ее сопротивлением, тогда ему будет не до ее мыслей. Да и ей, честно говоря, станет не до бестолкового графа Люса…

Чертов слюнтяй. Лучше бы он сумел ее похитить. Уж от Гретаны Эдера сбежала бы в два счета, не то что от Кэрдана. Кэрдан стер бы в порошок принцессу и бедолагу маршала, но Эдера была бы уже далеко. Не в Ларгусе, куда он кинется за ней в первую очередь. В Патрефе, в морском порту. На корабле, следующем на Мерканский континент.

А теперь вместо океанского плавания придется надрываться и вытаскивать этого остолопа. Хвала Создателю, Кэрдан поставил на дверь Анти-Магию. Ровно то, что нужно. Зачем колдовать над дверью, когда есть «мышка»!

Северная зима – неласковая мачеха рассвету. В утренние часы люди поднимались, спешили приступить к повседневным трудам и заботам, когда заря еще не занялась. Заснеженные макушки обнаженных деревьев светлели на фоне черного предрассветного неба. Меж деревьев вилась цепочка человеческих следов. Там, где она заканчивалась, сидела на корточках женщина. Рядом с ней лежали заступ и горстка разрытого снега. Женщина осторожно разгребла остатки снежного покрова, припала к земле, чтобы подышать на тонкий, заледеневший стебелек. Дыхание ее было непростым – стебелек оттаял мгновенно. Она сняла перчатки и голыми руками расковыряла мерзлую землю. Теперь можно было осторожно вытаскивать стебелек. Женщина взялась за него пальцами и аккуратно потянула из земли. Сверху хлопнули птичьи крылья. Дрогнула ветка, снег с нее посыпался женщине за шиворот. Но она не остановилась. Прерви она работу, чудодейственный корень погибнет. Растение мягко вышло из мерзлой почвы, словно из песка. Добытчица укрыла его в ладонях, сложив их лодочкой, чтобы отогреть и приласкать ценный корень нитяницы. Затем сунула его за пазуху, и только потом поднялась с колен и обернулась.

– Я тебе помешала? Извини, нечаянно обсыпала тебя снежком.

– Не припомню, чтобы ты являлась ко мне в столь ранний час. Не иначе, что-то затеяла? Или нагрянула беда?

– Еще не нагрянула. Но не преминет нагрянуть. Как только я выполню то, что затеяла. Фелион, можно ли перекинуться беременной?

Эдера пожалела, что взяла быка за рога. Паника проступила на лице колдуньи.

– Ты… ты…

– Нет, не будучи беременной! Можно ли перекинуться беременной самкой?

Фелион расслабленно опустила плечи.

– Я не сталкивалась с подобным. Мать и дитя – два разных существа. Разные личности, разные судьбы. Вряд ли ты сможешь перекинуться сразу двумя особями. Хотя в материнской утробе дитя и мать настолько близки, что почти едины.

– Ага, все-таки едины! Два самостоятельных существа, но воспринимаются нераздельно?

– Таковы законы природы. Но я никогда не встречалась с такими вещами и не слышала о них. Правда, Мартела Сешан проводила с ученицами несколько экспериментов… Она помещала в матку людей и артефакты в преображенном виде. Мартела предупреждает, что каждый предмет в таком состоянии стремится стать настоящим плодом. Так что если не хочешь родить неведомо что, лучше не оставлять в себе надолго посторонние сущности. Особенно опасны подобные эксперименты для нерожавших женщин. Мартела подробно аргументировала, почему опасны и в каком именно направлении, но ее объяснения до моего поколения не дошли. Большинство ее книг сгинуло в девятом веке. Сожжены как еретические учения.

– Спасибо и на том. Буду хотя бы знать, чем рискую, – хмыкнула девочка.

– Огорошила ты меня, что уж тут. Ты объяснишь, что у тебя на уме?