Укрощение строптивых - Светлана Успенская

Вперед!

* * *

Алена проснулась, когда солнце было уже высоко. Ей спалось сладко, как спится обычно после долгих слез. Не хотелось просыпаться, и лишь тревожащий луч солнца, упорно щекотавший ресницы и опылявший золотом лицо, заставил ее раскрыть глаза.

И сразу ее обожгло: Ларик! Болезненное воспоминание впилось в израненное сердце воображаемой иголкой. «Предатель!» — обуреваемая пылкой ненавистью, Алена с силой сжала кулаки. Вот если бы он сейчас появился перед ней! Умелый хук справа воспитал бы в нем надлежащее почтение к женскому полу…

Она спустила ноги с кровати и босиком прошлепала к окну. Внизу, у скалистого утеса, взметнулись серебристым дождем брызги прибоя. Чайки парили над морем, то и дело камнем кидаясь вниз за добычей. Пели неизвестные птицы, нежно щебеча в листве раскидистых платанов. Чудесный ароматный воздух ласкал кожу невидимыми пальцами, как будто пылкий влюбленный ласково гладил щеки…

Влюбленный! Алена горестно фыркнула при воспоминании о коварстве Ларика. Ну конечно, она, дурочка, сама виновата, что поверила ему, одурев от нежности и ласки. Теперь уж она не поверит ни одному мужчине на свете, теперь она вообще ненавидит всех мужчин! Ненавидит пылко, всем сердцем, как может ненавидеть женщина, пострадавшая от коварного мужского племени.

«Какой здесь прекрасный воздух», — очнувшись от горестных раздумий, воскликнула Алена. Неплохой шанс поправить расшатанное за зиму здоровье, укрепить нервишки в целебном морском климате! Несомненно, она может позволить себе недельку отдыха…

«Ах, операция!» — внезапно вспомнила она и озабоченно нахмурилась.

Ее хирург скоро вернется из Штатов. Главное для нее — выбраться отсюда не позже чем через неделю.

«Ну конечно, выберусь! — оптимистично решила она. — Только одну недельку — и домой». Она не очень-то поверила угрозам неизвестного типа, обещавшего из-за своей дурацкой прихоти сгноить всю честную компанию на острове. И, честно говоря, ей была приятна высокая оценка, данная им ее танцевальному искусству.

«Все-таки я необыкновенная!» — с улыбкой подумала Алена и бросила кокетливый взгляд в зеркало, видневшееся в глубине эркера. Зеркало угодливо отразило стройную спортивную фигуру с тонкой талией и узкими бедрами. Только плечи были чуть широковаты и нарушали общую гармонию. И этого нельзя было исправить никакой операцией.

Наклонившись вперед, чтобы получше рассмотреть лицо, Алена озабоченно нахмурилась. Ее красота нуждалась в немедленной корректировке.

На столике перед зеркалом лежал набор косметики дорогой французской фирмы. Вечером, находясь в нервном расстройстве, девушка не заметила всего этого великолепия, но теперь она немедленно бросилась изучать содержимое косметичек. Здесь было все, о чем только могла мечтать самая капризная женщина: духи, кремы, лосьоны, гели, накладные ресницы, пилочки для ногтей, щипчики для волос…

Алена нетерпеливо перерыла всю гору красивых коробочек и разочарованно осела на пуфик возле зеркала. Здесь не было самого главного — здесь не было бритвы. Что же делать! Как она покажется перед женской компанией?

Они же сразу все увидят! Что тогда они подумают о ней?

Можно было, конечно, заняться выщипыванием, но это так долго и так болезненно… Алена опять кинулась перерывать содержимое стола. Крем-депилятор!

Она чуть не запрыгала от радости.

Намазавшись густой маслянистой пеной, Алена горестно размышляла про себя: она уже пропустила два дня приема таблеток. А что будет с ней через неделю? Не хватало еще, чтобы у нее выросли усы и борода! Вот будет ужас-то!

Лицо сразу же приобретет тот отвратительно сизый оттенок, который так нравился Алене в мужчинах и так не нравился ей в себе самой.

Нет, она не может оставаться здесь, ей нужно немедленно в Москву. К черту оздоровительный воздух и лечебные морские купания. Ее хрупкая красота дороже всего на свете.

* * *

Немилосердно зевая, он подсел к пульту управления. Достал чистые кассеты. Задумался на секунду. Затем на коробке вывел аккуратную надпись с красивой завитушкой: «Прибытие». Сюда он запишет все самые интересные моменты вчерашнего дня: прибытие вертолета, первую встречу в холле. Там будет и истерика Нади, и явление Ларисы, и холодное высокомерие Ольги Витальевны, и ужин при свечах. Сколько их еще будет, таких кассет? Тысячи и тысячи!

От многочисленных камер, натыканных по всему дому, не укроется ни одно самое мельчайшее происшествие, ни один разговор. И все это будет прилежно фиксироваться на пленку. Позже, через несколько лет, они будут просматривать записи и со смехом вспоминать свои первые дни на острове. Они усядутся друг подле друга — компания самых лучших на свете друзей — и будут с улыбкой наблюдать на экране свои первые минуты, полные ужаса и непонимания. Непонимания собственного счастья.

Все это будет потом, будет… Через несколько часов он встал из-за своего режиссерского пульта и устало потянулся. Поставил кассету на полку.

Надписал на коробке аккуратную цифру «один». Первые сутки пребывания пленниц на острове подходили к концу.

* * *

Стараясь производить как можно меньше шума, чтобы никого не разбудить, Ольга Витальевна спустилась по красивой винтовой лестнице. В холле, где накануне вечером она слушала невразумительный монолог некоего господина, огульно обвинившего ее в краже крупной суммы денег, она нос к носу столкнулась с огненноволосой барменшей.

— Привет! — фамильярно бросила Надя. Будто они уже знакомы целую вечность!

Ольга Витальевна лишь сдержанно кивнула. Ей не хотелось вступать в переговоры с грубоватой девицей, выкрашенной в такой ядовито-оранжевый цвет, в который даже продавщица на рынке постеснялась бы краситься.

Однако барменша не была расположена молчать.

— На разведку? — по-свойски кивнула она, закуривая сигарету, от которой за версту пахло дешевкой. — Напрасно стараешься. Я уже все обошла.

Ольга Витальевна поморщилась оттого, что была вынуждена терпеть присутствие вульгарной девицы и фамильярное обращение на «ты», однако вежливо спросила:

— Что-нибудь нашли?

— А что тебя конкретно интересует? — Рыжеволосая мрачно усмехнулась. — Так, ничего интересного. То же, что и вчера. Пару раздолбанных ящиков, ну, тех, в которых нас сюда привезли, бассейн с рыбками, сад и сараюшку для хранения пляжных шезлонгов.

— Мы действительно на острове?

— Сто пятьдесят процентов! — усмехнулась девица. Очевидно, ее не слишком-то угнетала необходимость задержаться здесь на какие-то сорок-пятьдесят лет в компании абсолютно незнакомых людей.

— И нет никаких средств передвижения?

— А, ты имеешь в виду всякие там лодки, машины? — Рыжеватые брови сошлись на переносице. — Нет, ничего.

— Я посмотрю еще раз. — Ольга Витальевна решительно направилась к выходу. — Этого не может быть!