Битва за Фолкленды - Саймон Дженкинс

На борту «Антрима» тут же состоялось совещание — запросили распоряжений из Лондона. Основное ядро Королевской морской пехоты по-прежнему находилось на расстоянии 200 миль от острова. Между тем становилось очевидным полное замешательство в рядах противника на берегу. Кэптен Янг, майор Шеридан из морской пехоты и майор Седрик Делвз, командовавший эскадроном «D» 22-го полка САС, испытывали дружную решимость использовать преимущество. Тут же сколотили смешанную роту из всех имевшихся в распоряжении на борту «Антрима» солдат — морских пехотинцев, бойцов САС и СБС. Набралось семьдесят пять человек[173]. Они принялись в спешке вооружаться и готовиться к высадке на тесной жилой палубе эсминца. В начале второй половины дня корабли открыли по предполагаемым аргентинским позициям ураганный огонь, который корректировал с «Уоспа» артиллерийский офицер[174]. В 2.45 пополудни, действуя под общим командованием майора Шеридана, первые британские солдаты высадились с вертолетов на острове и приступили к продвижению на Грютвикен[175]. Далее наступил момент этакого фарса — на пути атакующие встретили группу людей, чьи головы в вязаных шлемах типа «балаклава» просматривались на линии горизонта. Противник открыл огонь из пулеметов и применил противотанковые управляемые ракеты MILAN[176], но ничего не помогло — скоро его смяла толпа «морских слонов». Наступающие очутились на позиции, с которой виднелось селение, где из нескольких окон уже показались белые тряпки.

Когда бойцы САС проложили себе путь к строениям, совершенно ошалевший аргентинский офицер сообщил им: «Вы только что прошли через мое минное поле!» Старший сержант САС Лофти Галлахер воздел на флагшток прихваченный им с собой «Юнион Джек». В 5.15 пополудни по местному времени комендант аргентинского гарнизона, лейтенант Альфредо Астис, официально капитулировал[177]. Он был непростым военнопленным, поскольку к нему накопилось немало вопросов в ряде государств, желавших прояснить обстоятельства исчезновения своих граждан, очутившихся под стражей в Аргентине несколько лет тому назад[178]. Британии в конечном счете пришлось вернуть его в Буэнос-Айрес без снятия допроса. С некоторым вздохом облегчения и не без известной брезгливости военнослужащие Королевских ВМС занялись погрузкой на корабли длинной колонны грязных, дурно пахнущих и хмурых пленников. На следующее утро, после ультимативного обращения по радио ночью, сдался без сопротивления маленький гарнизон противника, дислоцированный на берегу в Лите. Сборщиков металлолома, деятельность которых и послужила поводом для разыгравшейся драмы, тоже взяли под стражу для репатриации — отправки на материк[179].

Британский триумф стал полным, когда вертолет засек слабый аварийный сигнал из района оконечности залива Стромнесс. Туда отправили спасателей, которые нашли и вывезли вертолетом трех бойцов САС, потерпевших бедствие на патрульном катере «Джемини» и унесенных стихией в ранние утренние часы 23 апреля. Они выгребли на берег, когда между ними и Атлантический океаном оставалось всего несколько сотен метров суши. Итак, на этом небольшом чуде завершилось освобождение британцами Южной Георгии. Первая операция в кампании за Фолклендские острова закончилась без потерь с британской стороны. Пострадали два аргентинских моряка с подводной лодки «Санта-Фе» — один был серьезно ранен при обстреле 25 апреля, а другой погиб на следующий день в результате несчастного случая[180].

Новости об успехе операции тотчас же передали в Лондон. Чувство облегчения переросло в настоящую эйфорию. Всего двумя днями ранее миссис Тэтчер лично посетила Нортвуд, дабы выслушать отчет Филдхауза и его штаба, а также пережить с ними болезненные волнения из-за неудач САС и СБС. Постоянные подбадривающие замечания премьер-министра в адрес штаба произвели глубочайшее впечатление. Простота задач и полная решимость видеть их выполненными стали благоприятной вестью для военных, привыкших считать политиков трусливыми перестраховщиками.