Юность воина - Марик Лернер

— Да он все употребляет — оленя, кабана, волка, барсука, зайца, косулю, рыбу и даже кашу, но свежее мясо предпочтительней.

— Слышали? — спросила она, не оборачиваясь. — Бегом!

Любопытные лица за спиной исчезли.

— Ждать! — приказал Блор для публики. Он и так не сомневался, что Визи все понял. Почему, собственно, выскочило это слово? Ну оно и к лучшему, решил. Возмездие — имя торжественное и не для всяких посторонних. Моментально получил одобрение от демона. Тот был полностью согласен. Нечего его замечательное имя трепать всяким разным.

Мурканье вышло достаточно выразительным, даже если бы Блор и без того не ощущал эмоций. Возмездие не рычал или почти не делал этого. Только странно покашливал, предупреждая о недовольстве. Правда, в ярости его видеть пока не приходилось. Реально они и общались-то всего несколько месяцев с достаточно крупными промежутками. Только вечером и ходил навещать, а так демон сам по себе бродил в округе возле поселка псоголовых.

Кое-что попутно выяснилось. Мог унести груз в полтора раза больше собственного веса и умудрялся взбираться с таким дополнительным весом на достаточно крутой скальный подъем. При желании залезет на дерево, переплывет серьезную реку. Последнее совершенно не вязалось с представлением о демонах, не способных пересечь текущую воду. Реальный мог, и еще как. Или все же не демон?

Он одинаково успешно охотился темной ночью и при свете солнца. Справлялся со взрослым кабаном, но не гнушался и мелких животных вроде птиц, грызунов и рептилий. То есть никаких ящериц зимой, естественно, не обнаружилось, но так объяснил. Может, то и вовсе какой крокодил был. Не всегда четко образы соответствовали знакомым животным. Людей он различал не по лицу и уж тем более не по одежде.

Зрение в данном случае — далеко не главное. Целый комплекс — запах, слух, осязание и вкус, причем как можно чувствовать на расстоянии вкус, до Блора так и не дошло, а еще пара-тройка не имеющих нормального определения в человеческом языке умений. Как можно слышать эхо от невидимых звуков или сигналы мозга, он тоже не понял.

Док нечто пытался объяснить, но крайне невразумительно. Так что про полеты летучих мышей Блор уяснил, хотя чего общего с летающими тварями у демона, так и не разобрался. А уж как можно запихать в голову молнии и ими думать — и вовсе не дошло. Зато твердо знал теперь — они есть у всех, кроме мертвых, и у всех неодинаковы, а следовательно, даже близнецов можно различать. Пусть маскируются как угодно — Возмездие настигнет именно нужного.

«Треска» оказалась главой поварни, что удивительно. До сих пор Блору не встречались худые повара. На храмовой и вовсе жирные, в отличие от помощников. Зато здешняя кухня и все в ней находящееся, от пола до плиты и котлов с тарелками на полках, действительно блистало невообразимой чистотой. Он с невольным сочувствием посмотрел на здешнюю команду. Как поддерживать такой порядок и чего это стоит, он представлял по Храму. Правда, воспитанников редко допускали достаточно близко до съедобного, но вот уборка висела на них.

Раз в неделю и после праздников приходилось участвовать в общем мероприятии. Пол заливали водой, после чего все становились на колени и по команде начинали тереть его опилками. После трехчасового мучительного труда полы сверкали до блеска. От трения голенями об пол кожа стиралась до костей, образовывались раны, коросты и гниение. Надо думать, здесь все-таки легче. На пару десятков человек готовить проще, как и убирать последствия. Да и вид у поварят и девушки сытый.

— Я — Николас, — представился рыжий, приземляясь рядом на лавку. — Для друзей — Ники.

— А кто на воротах? — удивился Блор, сопоставив с ранее услышанным.

— Гонт, — ничуть не удивившись, сказал тот. — Он хоть и хромой, но дело знает.

— Полдничайте, — предложила «треска», показывая на стол. Пока они поднимались по ступенькам, весь стол заставили.

— А бренди? — возмутился Николас, изучая изобилие тарелок.

Лично Блору и без того хватало. На столе в мгновение ока появились тушеная и жареная рыба, тушеные и вареные крабы, тарелка креветок, вареная баранья нога с каперсами, репа, бобы, жареная утка, пудинг из манной крупы, сыр, вино и пиво. На двоих подозрительно много.

— Обойдешься без крепкого, — вполне добродушно сказала повариха на требование рыжего. — День сегодня…

— А правда, — высунувшись из-за ее плеча, жадно спросила девушка. — Что случилось? Ты же знаешь!

— Расскажи, — подержали остальные вразнобой. Даже «треска» согласно кивнула.

Блор не успел открыть рот для выяснения, что именно интересует. В дело вступил рыжий. Он говорил, и если имя Блор фем Грай прозвучало совершенно правильно, все остальное случившееся расцвело изумительными красками. Отсутствующий при происходящем излагал очень красиво и неправильно. То есть реальные факты присутствовали, но в таком изложении услышь их Блор в ином месте — он бы нипочем не узнал ни себя, ни Возмездия. Все это страшно напоминало Зарко с его враньем по похожему поводу, поэтому возмущаться глупо.

Николас врал, но настолько вдохновенно, что и зная об этом, слушалось с неослабным интересом. Причем все слова и действия выглядели гораздо представительнее настоящих. Даже Верховный Жрец из наглого мужлана превратился в вещающего благостные истины. И не стеснялся все это при Клодине, присутствовавшей в комнате, излагать! А она просто слушала с легкой усмешкой на губах и не пыталась уточнять. Тоже ела по соседству молча.

Очень скоро Блор определил источник вдохновения. Тем более что по ходу рассказа рыжий умудрился расписать его поединок с Бемом фем Клейном и исключительно оригинально изложить сражение с горцами. Блор там успел повергнуть десяток нападавших. Жоайе — больше никому он ничего в городе рассказать не успел. Да и тому всего пару фраз, без особых подробностей. Зато девушка по ходу повествования кидала на Блора столь откровенные взгляды, что он уже не сомневался в ее желании познакомиться поближе.

Блор молча жевал, изредка подтверждая неопределенным мычанием обращение к нему сказочника: «Не правда ли?» — не пытаясь перебивать. На самом деле ведь про него ничего плохого не говорили, даже наоборот. Исключительно противным и почти реалистичным в рассказе смотрелся один эконом. Судя по репликам внимательно внимающих трепотне рассказчика, его в доме сильно недолюбливали.

Жадный, приставучий и вечно лезущий не в свое дело. Еще и проверяющий каждую покупку и нередко доводящий своими придирками до слез. Вроде как пекся о сохранении и без того скудных средств. Сообщение о кошельке с золотом было встречено понимающими усмешками, а приговор общим одобрением. Про это и так уже знали. Неудивительно, коли повесили на воротах.

— И тогда госпожа Жаклин, — увлеченно вещал рыжий, не переставая жевать наиболее лакомые куски, подсовываемые слушателями, и запивая вином, — взяла в руки меч сего воина, — неожиданно переходя на высокий штиль, — и торжественно провозгласила: «Будь бесстрашен перед лицом врага. Будь храбр и честен. Помни долг и соблюдай честь».