Начало шторма - Кэван Скотт

хватательных конечностей были заменены грубыми металлическими щипцами, но все они деловито обчищали стенд, заполненный старинными рукоятями световых мечей.

– Ди! – крикнул лампроид, когда из дыма вырвался ОрбаЛин. – У нас гости!

– Вижу, – ответила из-под маски тви’лека с длинными зелеными лекку. Она выхватила пару бластеров и в упор выстрелила в архивариуса. – Уводи отсюда остальных, Амарант. Забирайте все, что сможете унести.

– Боюсь, я не могу этого допустить, – проинформировал ее ОрбаЛин, отбивая разряды в ближайшего нигила – человека в сложном респираторе. Пират рухнул на пол, от ожогов на его груди поднимался дымок.

Лампроид и… китонак, что ли? – присоединились к перестрелке, разрядив свои бластеры в ОрбаЛина. Выстрелы отрикошетили от джедая, каким-то чудом не попав ни в один из бесценных артефактов, которые валялись вокруг.

– Сдавайтесь, и останетесь живы, – пообещал джедай. Тви’лека, которая отзывалась на имя Ди, недоверчиво хохотнула:

– Нас трое, джедай, а ты один. И что же ты собираешься делать?

– То, что умею лучше всего, – ответил ОрбаЛин, вертя мечом как пропеллером. – Читать лекцию.

– Чего?!

Архивариус даже не запнулся:

– В этой экспозиции множество поразительных артефактов, многие из которых, я вижу, вы пытаетесь украсть. – В его меч ударила новая порция выстрелов, но ни один не пробился сквозь кружащееся лезвие. – Хотя на один из моих любимых как раз намедни обратил внимание член Высшего Совета.

– Типичный джедай, – взгоготнула Ди. Она сунула бластеры в кобуры и достала глефу, которая висела на спине. Вдоль зазубренного края лезвия заискрила энергия. – Не понимает, когда пора заткнуться.

Рил, украдкой наблюдавшая из-за дверей, была склонна согласиться. Тви’лека бросилась вперед, и ее глефа встретилась с мечом ОрбаЛина. Неужели нет более подходящего времени для урока истории? Но архивариус продолжал разглагольствовать как ни в чем не бывало, одновременно умудряясь отражать и выстрелы, и удары лезвия. Причем даже не запыхавшись.

– Тайтонские знаки мастерства являются одними из самых миниатюрных среди выставленных здесь экспонатов. – Он отбил удар пики и без лишних церемоний отбросил женщину назад толчком Силы. – Хотя я обратил внимание, что витрину кто-то довольно грубо разбил. Ваши сообщники, надо полагать. Как жаль.

– Мы обязательно соберем осколки, – сказала Ди, воткнув лезвие в пол, чтобы притормозить свое скольжение. – Не хотелось бы оставлять после себя свинюшник.

Она прыгнула вперед и завертела древком, снова атакуя.

– Вы надо мной издеваетесь, – пробулькал ОрбаЛин, парируя каждый удар с изящной легкостью. – Что само по себе не столь уж необычно, но, боюсь, вы не замечаете того, что у вас прямо перед глазами. – Архивариус крутанул запястьем, и вдруг невидимая рука развернула Рил лицом к неприметной двери в противоположном конце зала. Очевидно, там и была кладовая, но путь преграждал лампроид со своим ядовитым хвостом.

А самый несносный угор в Галактике тем временем все бубнил и бубнил.

– Я могу понять, почему вы выбросили знаки. – ОрбаЛин взмахнул мечом и разрубил глефу надвое. – Они не имеют особой финансовой ценности. – Ди отшвырнула располовиненное оружие и достала пару довольно гадкого вида серпов, которые носила на ногах. – Не отличаются они и особой красотой, хотя для владельцев значили очень много.

Кривые клинки искали брешь в защите ОрбаЛина, летели искры.

Рил почувствовала толчок в поясницу. T-9 по-прежнему парил над ее головой. Значит, ОрбаЛин. Не думает же этот маньяк, что она сможет пробраться мимо лампроида? Стоит выйти из укрытия, и ее сразу укокошат.

Архивариус с легкостью перерубил первый из серпов: металл, пускай и прочный, не мог устоять против светового меча. Ди зашипела и другим клинком рубанула по гермошву на шлеме ОрбаЛина. Джедай отшагнул, едва разминувшись с клинком.

– Однако, – продолжал он тараторить о проклятых знаках, – они отчеканены из самородного бараббия, который, как вам наверняка известно, отличается удивительной плотностью. Это особенно заметно, если их метнуть с высокой скоростью, что я сейчас и продемонстрирую.

Что-то маленькое и круглое взлетело с пола и пронеслось мимо головы Рил. Неужели это?.. Оно самое! ОрбаЛин поднял Силой один из знаков, которыми так восхищался. К первому присоединились еще два, и все они закружились по комнате, будто подхваченные ураганом. Заметила их не только Рил. Лампроид издал предостерегающий крик, но самую малость опоздал, и в следующий миг каждый из летающих снарядов нашел свою цель.

Хрясь.

Хрясь.

Хрясь.

ОрбаЛин оказался прав. Знаки действительно были на удивление плотными и с легкостью пробили шлемы и респираторы, свалив лампроида и китонака. Только тви’лека осталась стоять на ногах; ее шлем явно был сделан из чего-то покрепче. В отчаянии она метнула серп в голову ОрбаЛина, затем кувыркнулась назад и схватила в разгромленной витрине старинный посох. Бой архивариуса еще далеко не закончился, но, по крайней мере, для Рил путь был свободен.

Она помчалась вперед, перепрыгнув через оглушенного лампроида, и влетела в дверь кладовки. T-9 шмыгнул следом.

За ее спиной продолжался поединок – ОрбаЛину теперь пришлось иметь дело с одной из своих древностей, – но архивариус вполне убедительно доказал, что может о себе позаботиться. Что до Рил, то ее ждала своя работа.

Глава 43

Экспериментальный шагоход «Ротаны»

Стеллан не услышал, как тело канцлера ударилось о землю. Он вообще ничего не слышал. В ушах звенело, а один глаз заплыл и не открывался. Он знал лишь, что над ним стоит трандошанин и наносит удары оставшимся кулаком, с каждым разом все больше расшатывая ему зубы. Стеллан понятия не имел, где упал световой меч и как его призвать. Он не мог думать. Не мог дышать. Не мог функционировать.

Вот тогда-то Стеллан и увидел лицо наставницы. Не физически, конечно – не исключено, что он уже совсем ослеп, – но Рейна Кант предстала перед ним как наяву. Ее постаревшее лицо покрывали морщины, но взгляд был добрым, мягким и исполненным силы.

Стеллану хотелось подойти к пожилой женщине, обнять ее, как никогда не обнимал прежде, когда наставница была жива. Ему хотелось обрести мир, как обрела она, стать единым с Силой, уйти туда, где нет боли и нет долга.

«Нет, – словно бы произнес ее голос. – Долг с джедаем всегда. И боль джедай должен чувствовать всегда: боль угнетенных, боль бессильных. Твое время еще не пришло, Стеллан, но я с тобой. Всегда».

Ладонь Стеллана скользнула под плащ, но не к пустому футляру, а к рукояти, которая висела на поясе. Ободранные пальцы сомкнулись вокруг цилиндра, нащупали бороздки, вытисненные в кожаном покрытии другой рукой; палец лег на металлическую кнопку. Стеллан снял меч Кант из крепления, повернул эмиттер под нужным углом и с силой нажал на кнопку. Он едва