Республика Ночь - Георгий Зотов

– Экимму попытались скрыться в подземелье, в самом основании Висячих садов,[5]– доложил негр, стирая пепел с серебряного меча. – Там находилось их главное логово. Мы обнаружили останки сотен людей, куски гниющего мяса, груды скелетов. Мои солдаты обшарили каждый закоулок. Я сожалею, царевич… но Хозяина нет нигде. Не удивлюсь, если этому ублюдку удалось сбежать еще в начале сечи. Допросить уже некого.

Мардук обнял африканца. Да уж, после сегодняшних событий царь не сможет отрицать: отравление соком пустынного растения здесь ни при чём. Шамаш действительно обратился в кровососущего демона и умер от удара серебряного ножа. Остается только доставить в царские покои слепого пленника Иехонию: пусть в присутствии отца он повторит все то же самое, что сказал ему. Теперь уже все равно, ледяной страх полностью покинул его сердце. ПРОКЛЯТИЮ ХА-ГА-ДОЛЯ НЕ СУЖДЕНО СБЫТЬСЯ.

…Мардук вошел в тронный зал походкой усталого завоевателя. Массивный трон из чистого золота, отлитый в форме гигантского дракона, слабо блестел в полутьме при жалком свете затухающих факелов. Стража грубо, взашей, толкнула в зал пленника Иехонию, двери с грохотом сомкнулись за его спиной. Нащупав дрожащей рукой ступеньку, слепец опустился на плиту – у подножия трона царя царей. Бесшумно выскользнув из темноты, царевичу кивнул верховный жрец Нер-гал: он был бледен, как никогда. На прикушенной губе полумесяцем запеклась темная кровь.

– Я обязан тебе спасением, жрец. – Мардук положил ему руку на плечо, стараясь не смотреть в голодные глаза. – Ты предупредил о кровавом ужасе, грозившем гибелью всему

Вавилонскому царству. И хотя по природе своей ты один из них – в благодарность за донос я сохраню тебе жизнь. Да, ты больше никогда не покажешься на улице. Я поселю тебя в роскошном доме под усиленной охраной. Каждую ночь ты будешь получать рабынь, необходимых для пропитания. Однако тебе отрежут язык: ты больше никому не сможешь поведать свою страшную историю.

Глаза жреца блеснули красным из мрака – Мардук догадался, что тот улыбается. Отстранившись, Нергал замотал головой, злобно смеясь.

– Сохранишь мне жизнь, о царевич? – прохрипел жрец. – Но ведь я уже мертв. Сколько времени ты отмеришь мне пребывать в том доме под охраной? Ты умрешь и твои внуки умрут, а я буду ходить по земле… я счастлив, что Хозяин приобщил меня к таинству крови. Безумно счастлив!

Мардук отстранился, вытащив из ножен серебряный меч. Он ощущал себя сбитым с толку. Лезвие сверкнуло, коснувшись горла Нергала. Тот стоял на месте, не делая никаких попыток убежать: его лицо оставалось спокойным.

– Тогда зачем же ты это сделал? Для чего предал свое племя?

Смех жреца возвысился до откровенного хохота.

– Ты до сих пор так и не понял, царевич? – хрипел он, давясь в спазмах. Я старался вовсе не для тебя. МНЕ НУЖНО БЫЛО СПАСТИ ХОЗЯИНА.

Согнувшись, он ткнул пальцем в направлении трона Дракона. Мардук распрямился, холодея от ужаса… Он не мог, не хотел поверить, что на самом деле Хозяин… Как такое может быть? Нет, ему все это снится… снится… Ааааааааа!

Царевич заслонился рукой, как от удара.

…Отец наследника престола, царь Вавилона Навуходоносор Второй, властитель Междуречья, победитель Египта и Ерушалаима, не спеша спускался по ступеням золотого трона – край пурпурного одеяния с небесной каймой волочился за ним. Его лицо медленно, однако неудержимо менялось. Кончик мясистого носа сделался пористым и черным, уши вытянулись в длину, покрываясь по краям жесткими волосами. Вместо бороды росла шерсть: черная, с проседью, как и положено крупному ВОЛКУ. Кожа высыхала, покрываясь глубокими морщинами, словно поле бороздами. Хозяин задыхался от радости – наконец-то он знает, кто он такой! Спасибо Нергалу – верному, честному Нергалу, предупредившему царевича о начале восстания. По приказу Мардука его сторонники заперли тронный зал снаружи, чтобы демоны не прорвались к царю. Внутри осталась охрана с серебряными кинжалами и жрец Нергал, который предложил царевичу: он расскажет всю правду, дабы властитель уверовал в случай с Шамашем. Но едва лишь сумерки налились сиреневой густотой, а на чело Навуходоносора легли первые признаки превращения, как жрец поведал царю о великой тайне. В момент, когда тот уже не был царем Вавилона, но все еще не стал Хозяином.

И ТОГДА ОН ВСЕ ВСПОМНИЛ…

Как превращается в волка. Бежит по коридорам дворца. Прыгает на стражника. Лежит в подземелье, разговаривая с детьми. Находясь в облике царя, проходит мимо гарема, к вящему изумлению евнухов, – женщины больше не интересуют его. Общается с придворными. Подсознательно избегает выхода на солнечный свет. Солнце утомляет, слепит, раздражает, над ним носят павлинье опахало, шелковый зонт… так вот, оказывается, почему! Все время в нем жили два абсолютно разных существа, с различным образом мыслей и стилем поведения. Днем Навуходоносор был царем Вавилона, отдавал приказы о строительстве дорог, закладывал новые храмы, назначал министров. А ночью… ночью он становился совсем другим. Великий Хозяин, повелитель кровавого царства теней… властитель малой секты ночного народа из нескольких сотен существ… обожавших его, словно бога, сошедшего с облаков над зиккура-том. Подумать только – сегодня ему угрожала гибель. Только из-за того, что его личность всерьез раздвоилась на двух созданий, живущих отдельной жизнью, он мог погубить самого себя. И что бы тогда случилось с царством теней? Без него оно существовать не может, как младенец без груди матери. Да, все дети сегодня превращены в прах. Но ничего страшного. Он создаст их заново. Создаст больше, чем раньше. Тысячи. Сотни тысяч. Столько же, сколько звезд на небе. К чему нужна власть в Вавилоне, если человеческая плоть бренна? Ему осталось жить от силы пару лет. Дворцовые лекари не остановят боли в груди, они уложат царя в могилу… Хозяина же ждут вечность и сладкое бессмертие: мириады детей припадут к его лапам, он обретет власть над всем миром – отныне и НАВСЕГДА. Тело царя согнулось, содрогаясь в превращении. На подушечках белых пальцев показались острые кончики волчьих когтей.

…Мардук отступал к дверям, хотя и знал, что это ему не поможет. Он сам приказал страже запереть их изнутри – на случай, если Нергал, как последний представитель экимму, вздумает сбежать. Царевич пытался поднять меч, но руки почти не действовали. Глаза застлала пелена. Он ощущал себя ослабленным, бессильным – как тогда в Висячих садах, перед демоном-Шамашем. Только на этот раз все было намного хуже.

– Отец, такое не могло случиться, – шептал он. – О боги, мне все это кажется… КАЖЕТСЯ! Ведь Хозяин – вовсе не ты, это тень Ликаона…

Смех мертвого жреца смешался с другим смехом – старческим, визгливым и торжествующим. Это смеялся узник Ие-хония: слыша звуки со стороны трона и реакцию Мардука, он догадался, ЧТО происходит. Хохот резал уши пронзительным тембром: пленный царь наслаждался победой.