Гардемарин в юбке - Ирина Хрусталева

– Успокойтесь, все уже позади. Нам удалось нейтрализовать препарат, девушка скоро придет в себя, и уверяю вас, что через пару недель вам снова придется спасать ее от передряг очередного приключения, она будет прыгать, как козочка, – услышала Вероника знакомый голос доктора Виктора Ивановича.

Он говорил все это со смехом. Второй, умоляющий голос принадлежал Роману:

– Виктор Иванович, вы только не успокаивайте меня, скажите всю правду! Ведь уже четверо суток прошло, а она еще ни разу не пришла в сознание.

– Ничего удивительного нет. Препарат, который ей ввели, очень сильный, плюс стресс, пережитый девушкой. Мы тоже накачали ее соответствующими лекарствами. Человеческий организм, сами знаете, – очень сложный механизм. Бессознательное состояние – своего рода защита в данной ситуации. Поверьте старику, я не стал бы вас обманывать, если бы Веронике грозила опасность умереть.

Ника подняла ресницы, и первое, что увидела, – это голубые озера глаз Романа.

– Я в раю или уже в аду? – улыбнулась девушка и получила легкий щелчок по носу.

– Ну вот, что я вам говорил? – тут же подскочил к Веронике доктор. – Привет, красавица, с возвращением, – улыбнулся Виктор Иванович доброй, радостной улыбкой.

– Привет, а почему я у вас? Я что, действительно в аварию попала? Смутно припоминаю, что тормоза отказали. Только вот не могу вспомнить, это на самом деле было или во сне?

– Конечно, во сне, а здесь ты потому, что нехорошие люди очень хотели, чтобы это было наяву, – спокойно объяснил Роман и поцеловал ладонь девушки.

– Убей, ничего не помню, – поморщилась Вероника.

– Не волнуйся, это пройдет, как только перестанет действовать лекарство, которое мне пришлось тебе ввести, – объяснил доктор и заторопился из палаты. – Я сейчас Валентину пришлю, она должна будет поставить сейчас капельницу, да и покормить тебя, красавица, не мешает. Есть-то хочешь?

– Ужас как хочу! Вы что же это, голодом меня здесь морили? – нахмурилась Ника, но тут же заулыбалась.

– Да, поморили немного, голодание тебе только на пользу, мозги после этого будут работать как новенькие.

Доктор вышел из палаты, и Вероника посмотрела на Романа:

– Рома, скажи, пожалуйста, что произошло? Почему я в больнице?

– Ты что, в самом деле ничего не помнишь?

Ника закатила глазки, совсем как герой киноленты «Ирония судьбы, или С легким паром» Женя Лукашин, и, сморщив носик, проговорила:

– Ни бум-бум! Последнее воспоминание – как я сижу возле постели Зои Ефимовны и разговариваю с ней, а потом провал.

– Слышала, что врач говорил? Это защитная реакция организма, значит, тебе еще рано все знать. Придет время, сама вспомнишь, а что будет неясно, объясню.

Вероника на удивление спокойно и безропотно приняла столь мудрое решение своего друга и спокойно сказала:

– Рано, значит, рано, мне торопиться некуда. Или есть куда? – Она вопросительно посмотрела на Романа.

– Нет, моя милая, некуда, – засмеялся Ребров и облегченно вздохнул.

Кажется, его подруга понемногу начинает вписываться в окружающее пространство. В дверь палаты кто-то осторожно поскребся, и показалась лохматая голова Светланы. Когда она увидела бледное, но улыбающееся лицо Вероники, тотчас обрадованно взвизгнула и тут же скрылась.

– Что это с ней? – удивилась Ника.

– Неужели не видишь? Своеобразное проявление поросячьего восторга по поводу твоего возвращения на грешную землю, – улыбаясь, объяснил Роман.

В это время в палату ввалилась гоп-компания в количестве четырех человек. Когда Вероника встретилась взглядом с одной из посетительниц, сердце ее чуть не выскочило из груди.

– Юлька… – прошептала Вероника, посмотрела на ее округлившуюся фигуру, и из глаз обеих девушек покатились слезы.

Светлана перевела взгляд с одной на другую и немедля присовокупила свои сопли-вопли к плачущим подругам.

– Ну, елки-палки, Ниагарский водопад! Пойдемте-ка, ребята, покурим, пока здесь все просохнут, – вздохнул Виктор Краснов, и Роман с Сергеем, сразу же с ним согласившись, поторопились выскочить за дверь палаты: наверное, ни один мужчина на земле не может спокойно переносить женские слезы, да еще в тройном экземпляре.

– Юленька, подружка, ты на свободе! – зашептала Вероника сквозь слезы.

– Благодаря тебе, моя милая, ну и Сергею с Ромой, конечно, – улыбнулась Юля и опять зашмыгала носом.

– Давно?

– Второй день сегодня.

– Ах да, я и забыла, что провалялась здесь четверо суток и ничегошеньки не знала, – размазывая по лицу слезы, прошептала Вероника. – Как ты себя чувствуешь? Как беременность твоя? Я смотрю, у тебя животик уже появился.

– Никуся, все у меня нормально, ничего не беспокоит, ты сейчас о себе думай и поправляйся быстрее. Я, между прочим, у тебя дома хозяйничаю, меня Рома сразу же туда отвез. К маме я пока не захотела ехать, ты же ее знаешь, пока душу из меня своими вопросами не вытрясет, не успокоится. А мне, если честно, пока не хочется вообще ни о чем говорить. У тебя там так тихо, так хорошо, и садовник твой просто прелесть. Сегодня прямо с утра потащил меня в церковь, чтобы я свечи поставила и помолилась о твоем выздоровлении, ну и о своем, конечно, тоже. Я целых пятнадцать штук купила и зажгла их у всех икон. – Юля с любовью погладила живот и хитро улыбнулась. – А то, что живот у меня вырос, что же здесь удивительного? Как-никак шестой месяц уже пошел, а еще потому, что двойня там.

– Как двойня? – подпрыгнула Ника на кровати и, сморщившись, схватилась за голову.

– Эй, эй, ты что, с ума сошла так дергаться?! – забеспокоилась Юля и, подбежав к подруге, начала поправлять ей подушку. – Что удивительного? У Демидовых в роду уже были двойни, вон сестры моей свекрови тоже двойняшки… Ой, слушай, Светка, – Юля повернулась к подруге. – Что же ты стоишь? Давай доставай бульон, пока горяченький. Нике сейчас усиленное питание нужно, чтобы быстрее поправлялась. Обо мне потом поговорим.

Светлана всплеснула руками и засуетилась, вытащила из сумки трехлитровый термос с бульоном, достала пластмассовые контейнеры – один с паровыми котлетами, другой – с тоненькими блинчиками.

– Давай-ка, моя милая, сейчас мы тебя будем кормить, – строго проговорила Светлана, раскладывая на тумбочке принесенное.

– Интересно, как бы вы это проделали, если бы я все еще валялась здесь в бесчувственном состоянии? – хитро засмеялась Вероника.

В дверь просунулась голова Романа и посмотрела, чем вызван смех. Девушки, не замечая вторжения, начали наперебой выдвигать свои версии по поводу кормежки через трубочку. Роман улыбнулся, облегченно вздохнул.

– Слава богу, кажется, все в порядке: скоро прогнозы доктора сбудутся. Будет моя милая прыгать, как коза, через пару недель. – И голова Реброва исчезла, он благоразумно посчитал, что в процесс пищеварения лучше не вмешиваться.