Наследие звездного дракона. Отбор - Любовь Черникова

— Диали, ну же!

Остатки воздуха вырвались изо рта пузырями, когда я, сделав последнее усилие, коснулась детской ладошки. Пальцы наткнулись на опору. Уцепившись за нее, я подтянулась и сумела высунуть над поверхностью лицо. Судорожный вдох, и я снова ушла под воду с головой, но теперь только для того, чтобы лечь животом на узкий мостик и подтянуть колено. Я выбралась как раз в большом пятне света. Солнечные лучи пронизывали воду, позволяя разглядеть уходящую в две стороны каменную тропу, шириной примерно в полметра. На ней было совсем неглубоко. Спеша убраться из этого места, поднялась на ноги и на секунду зажмурилась, борясь с головокружением — не хватает снова сверзиться в озеро. От холода трясло, а мокрая ткань облепила тело, сделав меня почти обнаженной. Не обращая на это внимания, я шла, аккуратно переставляя ноги. Шла, преодолевая последние метры. Шла, не оборачиваясь назад. Я пережила и это. Горячие слезы смешались с холодной водой, текущей с волос, когда я добралась до арки и, на миг прикрыв веки, преодолела ее, очутившись в объятиях Дрейка.

Мне не нужно было его видеть. По запаху, по теплу мужского тела, по ауре спокойствия, что окутала меня защитным коконом, я знала — это он. На плечи легла тяжелая ткань плаща Изгнанника, лицо скрыл наброшенный на голову капюшон. Обняв меня за плечи, Дрейк куда-то меня повел.

Я переставляла ноги как сомнамбула, одновременно желая поскорее оказаться в своих покоях, и умоляла вселенную, чтобы этот путь не закончился. Хочу вечность чувствовать его бок, его надежную руку на собственном плече, его молчаливую поддержку и заботу.

— Пожалуй, стоило вместо письменности научить тебя сушить мокрую одежду, — шепнул он едва слышно.

От легкой насмешки в его голосе разом стало легче. Одновременно тела и лица коснулся теплый поток воздуха. Я ощутила, как высохли рубаха и волосы. И мои мокрые щеки тоже. Это произошло слишком быстро, чтобы списать на естественный процесс. Я не сдержала улыбки. Ради этого можно снова пересечь озеро.

— Диали, я так за вас переживала! — в очередной раз заломила руки лисичка.

Мы уже в четвертый раз пересматривали по маговизору запись вчерашнего испытания. Признаться, блуждания по лабиринту казались откровенно скучными. Кстати, я была права — нас действительно снимали, а вот суть наших страхов никто не увидел. Когда наступил тот момент, зрителям просто показали, как невесты повалились на пол, где кого настигло. Одни кричали, другие бились в конвульсиях, третьи плакали навзрыд. Особенно жутко страдали демонессы, рыча и меняя облик точно в малобюджетном фильме ужасов. Хорошо, что они шли не с нами, не хотелось бы наблюдать подобное вживую.

Исключением оказалась Фло Миттернат, продержавшаяся до момента, когда мы все очнулись. Демониц привела в чувство Дайана Фротт, ее способностей хватило для этого, дева-гроза очнулась сама, а вот Марр и Сакхираша не прошли этот этап. И если первой просто некому было помочь, второй помогать никто и не думал. Кстати, перед озером демоницы еще и между собой передрались, пока определили очередь.

Испытание закончилось, когда нас, порядком измученных и едва держащихся на ногах, доставили в пещеру Р’рах Атмин. Особенно неважно выглядели змеедева и кошка. У первой даже не было сил, чтобы поддерживать иллюзию ног, и из-под длинного подола выглядывал толстый, покрытый чешуей змеиный хвост.

Жрец в привычной манере воззвал к артефакту, и тот вынес вердикт. Ожидаемо исключили тех, кто не прошел испытание, и Сан-Дор за коварный прием с концентрацией статики. Колдовство не боевое, а скорей бытовое — внешний эффект, призванный меня напугать. И ей удалось! Я едва не утонула. В общем, так ей, электрической гадине, и надо. Остальные теперь три раза подумают, прежде чем правила нарушать. На этот раз в рейтинге сильно упали демонессы, а я, напротив, вскарабкалась с последнего места на четвертое.

Запись закончилась, и я попросила Карли запустить ее снова.

— Сколько же можно, диали?

— Не спорь. Я анализирую поведение конкуренток, составляю психологические портреты и вычисляю слабые и сильные стороны. Для этого ничего нельзя упустить.

На деле меня интересовали всего несколько секунд, от которых заходилось в томлении сердце — выражение лица Дрейка в момент, когда я падаю в воду. Он так сильно стиснул поручень балкона, что побелели пальцы. Испугался за меня, это ведь что-то да значит?

Карли со вздохом отдала команду маговизору, и я стойко вытерпела целых пять скучных минут, прежде чем не выдержала:

— Пожалуй, ты права. Давай-ка сразу на момент, где мы выходим к озеру.

Наконец, момент, где бегу, стиснув в кулаке длинный подол дурацкой рубашки. Вокруг заискрили молнии, я оступилась и полетела в воду, а на экране появилось лицо Дрейка. Боже! Моя воля, поставила бы этот кадр на паузу и любовалась вечер напролет.

Не подавая виду, как меня будоражит это зрелище, и по-детски боясь себя выдать, лениво положила в рот виноградину и спросила будто от нечего делать:

— Кстати, как там Перфекта? Ты ее уже видела?

— Да, диали. Она приказала доложить, как вы себя чувствуете, — охотно отозвалась Карли. — Что мне ответить?

— Скажи, что я подавлена… Хотя нет. Скажи, я в порядке, полна энтузиазма и сил. И намереваюсь победить, пусть побесится.

— Диали Перфекта могущественный маг. Может, не стоит ее дразнить? — неуверенно спросила лисичка.

— Мне все равно, Карли. Если эта информация способна испортить ей сон, пусть так и будет.

— Как прикажете. Я вам еще нужна до ужина?

— Нет. Подай мне вон те учебники, пожалуйста, и можешь быть свободна.

Исполнив просьбу, Карли ушла, весьма кстати оставив включенным маговизор.

— Ну-ка, ну-ка…

Я воровато обернулась камеристке вслед, хотя без разрешения она больше не могла сюда войти, и приступила к эксперименту. Тридцать минут нечеловеческих усилий, головная боль и прокушенная губа — это я случайно с дивана свалилась, когда, наконец, сумела добиться результата, и предо мной предстало лицо Дрейка. Я жадно рассматривала правильные, хищные черты: сошедшиеся к переносице брови, плотно сжатые губы, которые умели так потрясно целоваться, непередаваемое выражение глаз…

Невольно вспомнился вечер, когда я случайно очутилась в его комнате. Представила, как это могло быть, если бы я не отвлеклась на кандалы, и внизу живота разлился тягучий жар, требуя разрядки. Коснувшись рукой напряженной груди, вздрогнула. Я так завожусь от одной мысли о нем, что это со мной делается? До ужина еще осталось немного времени, и я, расслабившись, откинулась на подушки, в приступе мазохизма погружаясь в несбыточные мечты.

Морф, ошалевший и растрепанный, если так можно сказать о морфе, влетел в окно совершенно не вовремя, и я быстро отключила маговизор. Первая мысль: «Надо же! С первого раза получилось». И вторая: «Видел или нет? Если видел, сообразил, что к чему?»