Это не то, что я хотела - Мария Бронте

даже родителям или братьям и сёстрам. Ну расскажешь ты свои проблемы, переживания, ну погладят тебе по голове со словами: «не грусти. Всё будет хорошо», а потом этот человек через день благополучно забудет о твоих нахлынувших в те моменты эмоциях и чувствах, которыми ты весь вечер ему изливал в истерике. Зато человек, которому ты высказывался, теперь знает, какие у тебя есть слабости, и теперь он сможет воспользоваться ими в будущем в качестве своей пользы, если пойдёте по какому/нибудь пути вместе. Так он расковыряет зажившие раны на твоём сердце, заставляя вновь вспомнить тебя те тяжёлые события и времена в самый неподходящий момент, и тогда ты начинаешь себя терять, всё идёт к чёрту. А ты доверил этому человеку всё скрытое годами. Элис же ненавидела эти поддерживающие фразы, будто она не взрослая и не может пожалеть себя. Она задумалась, что каждая новая для неё неделя – это неделя новых ран и синяков.

Девочка продолжала следить, как мама капала несколько капель на её колени перекиси водорода, а затем подкладывала ватным диском, чтобы обеззараживающее средство лучше справлялась со своей работой. В глубине её памяти всплыл сегодняшний момент, как она сидела моделью для рисунка Лив. Элис смотрит на руку, в которой так и продолжала держать этот шедевр от милой и доброй девушки. Она вновь смотрит на рисунки и до сих пор находится в состоянии шока. Ну как так можно идеально рисовать?! Всё же, невозможное – возможно.

– Меня одна девочка нарисовала, её зовут Лив. Смотрите как она меня нарисовала! – улыбается Элис и протягивает маме рисунок. Карен устремляет свои глаза в шедевр и вскоре они тоже становятся удивлёнными. Джон же встал сзади жены и медленно притянул к себе за талию, положив подбородок ей на голову.

– Ух ты-ы, какая красота, – протянула Карен и оборачивается к Джону. – Джон, ты видел?

– Угу, – удовлетворённо промычал тот. – Очень красиво, мне нравится, – с улыбкой закончил он.

– Дайте взглянуть, – сказал Томас и заглядывает в вырванный лист. – Вау, – его брови немного поднялись вверх, но его лицо продолжала не выражать никаких эмоций.

– Она хочет стать художницей, – продолжила Элис, болтая ногами в разные стороны. – Она спросила меня, кем я хочу стать, а я… – заминается девочка. – А я даже не знаю, кем я хочу быть.

– Может, ты хочешь преподавать уроки по танцам? – спросила Карен, подняв вопросительно одну бровь.

– Не-е-е, – протянула Элис и покачала головой.

– А может придумывать новые платья? – подхватил Джон. Элис же вновь отрицательно качает головой. Родители задумчиво поджали губы, перебирая подходящие для их дочери варианты.

– А может хочешь стать змеёй? – шипит Томас, изображая из себя хищника, и нападает на сестру. Девочка начинает заливаться звонким смехом от нападающей щекотки, а когда Томас перестаёт щекотать, то девочка становится серьёзной и скрещивает руки.

– Ну уж точно нет, Том, – твёрдо ответила она.

– А что вообще тебя интересует? – задаётся вопросом Карен. – Рисовать, петь, танцевать?

Данный вопрос поставил девочку в ступор. Она насупила брови и начала глубоко рыться у своей памяти, вспоминая, чем она занимается в свободное время. Рисовать? Нет, она рисует каракули, хоть и мама с папой всегда говорят, что они красивые. Строить фигурки из песка? Ну не-ет, не будет же она делать торт из песка в кондитерской. Бегать быстрее папы? Это уже не увлечение. Зарабатывать новые раны? А вот это её.

– Не знаю, – дала окончательный ответ Элис после долгого раздумья.

– Может ты хочешь лечить людей? – предложила Карен. Мама уже успела обработать вторую коленку перекисью и заклеить оде коленки новыми лейкопластырями, пока дочь была в раздумьях над её вопросом. – Вот папа у нас хирург, спасает жизни людям, – Карен бросает быстрый взгляд на своего мужа.

– Будешь вся в меня, – усмехнулся Джон, указывая большим пальцем на себя. – Вот уйду я когда-нибудь на пенсию, и на моё место встанешь ты.

– А я? – вмешался Томас.

– А ты балбес, – твёрдо заявила Карен, хоть это была и шутка. Или же правда? Томас лишь горько усмехнулся.

– Хирургом? – неуверенно переспросила Элис.

– Угу, – с кивком промычал Джон с улыбкой, взглянув на дочь. Он приобнимает Карен за талию и нежно целует её в щёку, а затем они вдвоём смотрят на Элис и сидящего рядом с ней Томаса, который уже успевал доедать второе печенье.

– Интере-е-есно, – протянула Элис, коротко почесав подбородок. А может и хирургом, – пожимает она плечами и спрыгивает со стула, целенаправленно идя к себе в комнату, а родители и Томас, тем временем, прослеживают за её уходом.

– Как же быстро растут дети, – грустно произнесла Карен с улыбкой, положив голову на плечо мужа.

– И не говори. Как же я сильно люблю своих детей, – с печальной улыбкой согласился мужчина. Карен взглянула на него снизу и коротко улыбнулась. – И тебя я люблю, – нежно прошептал Джон и поцеловал её в висок, слегка потрепав плечо.

– И я тебя люблю, Джон, – с той же нежностью ответила Карен.

Глава 23. Тимми.

Девочка тихо сопела в своей уютной кроватке, укутанная тёплым одеялом. С её губ по щеке текла слюна, которую она втягивала обратно в рот, а потом снова текла по щеке. Карен тихо приоткрыла дверь и одним глазом заглянула в комнату, заприметив до сих пор спящую дочь. Карен с улыбкой медленно заходит в комнату, стараясь не разбудить дочь, и закрывает за собой дверь, подходит к кровати и садится около Элис. Но пружины в матраце её выдали и они мерзко и предательски заскрипели, от чего Карен морщится, продолжая следить за спящей дочкой. Но Элис даже и бровью не повела, так и продолжала крепко спать.

– Солнышко, просыпайся, – нежным голосом прошептала она под ушко Элис и погладила её по голове, затем поцеловала с любовью. – Пора вставать…

– Угу, – только что проснувшаяся Элис промычала и перевернулась на другой бок к окну.

– Вставай, – немного громче прошептала Карен, поглаживая спину дочери, а затем слегка её трясёт.

– Ещё пять минут, – пробурчала Элис. Карен мило усмехнулась и встаёт с кровати, задумав одну идею.

Она подходит к шторам и резко их распахивает, заставляя яркие солнечные лучи в марте проникнуть в комнату девочки и пробежаться по её лицу. Элис жмурится от света и с психом переворачивается на другой бок, спрятавшись от яркого света.

– Мама! – вскрикнула Элис. – Я тогда вообще не стану! – пригрозила она.

– Ну ладно, – пожала плечами Карен и подходит к двери. – Тогда я съем твои любимые блинчики с кленовым сиропом, – произнесла женщина слова с таким