📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиШанс для динозавра - Александр Громов

Шанс для динозавра - Александр Громов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 59 60 61 62 63 64 65 66 67 ... 88
Перейти на страницу:

Ар-Магор сдался в конце лета. Хратт выговорил почетные условия капитуляции: пропуск к своим со знаменами и оружием, кроме артиллерии. Поредевший гарнизон с развернутыми знаменами и музыкой вышел за городские стены, где был истреблен марайцами до последнего человека. Маршал Губугун, подписавший капитуляцию от имени Империи, не остановил бесчестное побоище. В ответ Барини предал огню и мечу три марайских города и казнил всех пленников, накопившихся с начала войны. Пускал вниз по Лейсу плоты с виселицами. Желаете неограниченной войны, достопочтенные фьеры? Вы ее получите!

Разве это было ошибкой? Он воевал, как все, он соответствовал эпохе, хорошо понимая, когда полезно побыть белой вороной в стае черных, а когда вредно. Ни враги, ни сподвижники и не ждали от него ничего другого.

Вскоре как будто забрезжила надежда: в одном из бесчисленных арьергардных сражений шальное ядро оторвало подагрическую ногу престарелому маршалу Глагру, лишив Империю лучшего полководца. После его смерти и впрямь наметилась передышка. Барини воспользовался ею, чтобы стянуть в кулак все, что можно. Война катилась на север, в Унган. Кому нужны гарнизоны, оставленные далеко на юге! Завоеванные земли и города можно вернуть, если удастся отбросить врага от границ Унгана. Пусть первая попытка сломать имперский хребет не удалась – что ж, еще будет время предпринять вторую!

Веря в это сам, он заражал верой окружающих.

И вот… враг под стенами Марбакау. Пали Дагор и Ригус. Ригус хоть сопротивлялся до последнего, и защищавший его Тригга был, по слухам, разрублен озверевшей солдатней на сотню кусков и скормлен собакам, а Дагор сразу открыл неприятелю ворота – магистрат не забыл чинимых князем обид. Пусть Губугуну как тактику далеко до Глагра, но он избежал грубых ошибок. Имперская нечисть затопила Унган.

Вторично сгорел монастырь Водяной Лилии, монахи вместе с Сумгавой в бегах… И все же это не конец, думал Барини, нет, не конец. Стены города крепки, запасов пока хватает, гарнизон достаточен, да и горожане охотно идут на стены – знают, что грозит им в случае, если город падет. За имперской армией идут попы, Всеблагая церковь спешит вернуть потерянное, без отдыха работают церковные суды, и горят костры, костры, костры… Кто там будет вникать – принял человек учение Гамы притворно, сохранив в душе верность Всеблагой церкви, или всерьез поддался дьявольскому искушению? Огонь очистит!

Не было ошибки, не было. Кроме одной: слишком уж доверился друзьям. Но и теперь еще не все потеряно…

Продержаться до холодов – это первейшее. Пусть имперцы померзнут под стенами Марбакау, как унганцы мерзли под Ар-Магором. Лишить врага продовольствия – это второе. Сеять раздор между Губугуном и Гухаром, ибо не может быть, чтобы первый вполне доверял второму, низкому хитрецу и двурушнику! Поддерживать в людях бодрость и ждать. За несколько месяцев многое может измениться.

Особенно если поработать над этим.

* * *

Хорошую роль выбрал себе Морис! Чистенькую. Скучновато, конечно, быть пророком, но можно потерпеть. Зато не приходится мараться в крови. Льют кровь не пророки, а их последователи и сподвижники.

Дьявол, как и полагается, более грешен. Но разве он видит умирающих от болезни, которую сам же и наслал, распылив с борта флаера капельную взвесь? И какое ему дело до оголтелых дур, радостно отдавшихся ему и осуждаемых на костер впоследствии. Разве он принуждал их? Компромиссы с совестью возможны.

Куда хуже светскому властителю. Мишурный блеск короны… и грязная работа. Иногда Барини завидовал мусорщикам и золотарям.

Палач был глухонемым. Огромнейший детина невероятной телесной силы, весь покрытый курчавым волосом, как лесной зверь, нашел верный кус хлеба еще у маркграфа, а после него достался по наследству князю. Садистом он не был, но работу свою любил. Ему больше нечего было любить, а без любви человеку трудно живется на свете. Когда допрашивали обвиняемого, знавшего опасные тайны, этот палач был незаменим. Тогда из сводчатого подвала удаляли лишних свидетелей, а глухонемой мастер пыточных дел обходился без подручных – сам раздувал мехом угли в жаровне, сам готовил инструменты, сам подвешивал жертву, сам же и следил, чтобы она не скончалась раньше времени.

Только что Барини жестом приказал выйти вон как палаческим подручным, так и писцу. Еще раньше тюремный конвой уволок впавшего в беспамятство бывшего гвардейского лейтенанта, схваченного при попытке ускользнуть из города ночью, спустившись по веревке со стены. Поначалу глупец начисто отрицал шпионаж, признавая лишь попытку дезертировать, но на дыбе выложил все. Негодяй был куплен людьми из секретной канцелярии герцога Марайского еще до войны. Барини с трудом сдерживал бешенство – лейтенант не принадлежал к унганской аристократии, он был из новых офицеров, вознесенных из грязи за способности. Способности-то имелись, а вот благородства, да и благодарности выдвиженец, как видно, был лишен в принципе. Собственно, кто бы сомневался в том, что Гухар имеет в городе своих людей. Но гвардейский офицер?! Но продавшийся задолго до неблагоприятного поворота в войне и даже до самой войны?! Он продался, как только нашелся покупатель, и судьба бывшего лейтенанта определилась с предельной отчетливостью: висеть ему завтра на рыночной площади, несмотря на возможное недовольство гвардии. Иуде – иудово. А что? С пойманными унганскими шпионами Империя расправлялась куда круче.

По бессвязным выкрикам пытаемого, перемежаемым диким воем, выходило, что Гухар Пятый знал, что первой целью Барини станет Марайское герцогство, – почти наверняка он знал это уже во время якобы случайной встречи на охоте в Спорных землях. И что сделал? Не подал виду – это первое. Второе: пытался договориться о нейтралитете в будущей войне. Прямо говорил о возможности тесного союза в дальнейшем. Если усыплял бдительность, то это у него нисколько не получилось.

Черта с два! Гухар вел тонкую и рискованную игру. Что бы он ни болтал на исторической встрече в Спорных землях, его слова не имели значения. Сложившееся у Барини впечатление – иное дело. Впечатление было такое: Гухар вполне может стать лояльным вассалом, стоит лишь надавить на него хорошенько да поколотить раз-другой имперские войска. У марайского герцога не было выбора: вступи он в войну на стороне императора – и по его герцогству, соседствующему с Унганом, пройдет такой каток, что земля превратится в пустыню, и сохранит ли герцог хотя бы тень власти и влияния? Вот уж вряд ли. Империя требовала от Гухара пожертвовать собой, своим родом и своими владениями. Очень надо! Куда предпочтительнее покориться «проклятому еретику», играть до поры до времени в лояльность новому господину, сохранить родовые владения более или менее неразоренными, а затем продаться тому, кто больше даст и на чьей стороне удача. Первое почти всегда совпадает со вторым.

Любопытно, что Гухар и сейчас держится особняком, да еще перетянул на свою сторону кое-какую юдонскую знать. Что бы это значило: Гухар отныне считает себя лишь союзником императора, а не вассалом? Если так, то он наивен – Марайское герцогство не Унган. Чуть только кончится война, герцога быстро научат уму-разуму…

1 ... 59 60 61 62 63 64 65 66 67 ... 88
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?