Самый желанный - Селеста Брэдли

– Я не мог погубить ее.

Феба ласково ему улыбнулась.

– Но мог погубить себя?

Дирдре улыбнулась, как кот, нализавшийся сметаны.

– На мой взгляд, это любовь.

Любовь.

– Черт подери все на свете! – Грэм вскочил на ноги. – Я забыл! Эта тетка, Блейк, сказала, что собирается предъявить обвинения!

Миссис Блейк, полная горечи и жаждущая мести, остановилась в доме на Примроуз-стрит. Тесса, выигравшая битву за наследство Дирдре, великодушно это позволила, а уже через час собрала собственные вещи и переехала к новому любовнику. Когда у человека еще более ядовитая натура, чем у самой Тессы, его общество утомляет довольно быстро.

Грэм, Феба и Дирдре вместе поднялись по ступеням дома. Когда распущенный дворецкий Тессы открыл наконец дверь, он оказался лицом к лицу с тремя ангелами мести.

Дирдре поразила его сияющей улыбкой, которая, правда, не достигла ее яростных глаз.

– Добрый день, Херрик. Мы явились с родственным визитом.

В гостиной дома по Примроуз-стрит Грэм, Феба и Дирдре окружили испуганную и дрожащую миссис Блейк.

– Вы заявили, что она была служанкой? – Феба была само терпение. Терпение и беспощадность. – Но вы никогда ей не платили, это верно?

– Но я дала ей дом, разве нет? Обращалась с ней как с членом семьи! Зачем еще было платить? Те деньги прислали на имя моей дочери! А она их украла! Это черная неблагодарность и грех!

– Вашей дочери? – Грэм говорил медленно, не сводя глаз с Фебы и Дирдре, потом многозначительно приподнял брови.

У Фебы расширились глаза, но Дирдре сразу схватила суть.

– Да-да, – согласилась она с миссис Блейк и сочувственно кивнула. – Вашей дочери Софи.

Миссис Блейк немедленно подалась вперед, к единственному источнику сострадания в этой комнате.

– Да, моей дорогой, драгоценной…

– Дочери. – У Фебы приподнялись уголки губ. – Вашей дочери.

Миссис Блейк начала подозревать, что происходит что-то неладное, что гости без конца повторяют одну и ту же фразу.

– Да, – раздраженно повторила она, – моей дочери Софи, и что из этого?

Грэм опустил глаза на свои сложенные руки.

– Когда вы потеряли дочь, вы привезли домой С… мисс Уэстморленд, правильно?

Теперь женщина насторожилась по-настоящему.

– Да. Я тосковала по своей дорогой Софи, и когда ее не стало, моя экономка привезла девочку, сироту, чтобы она составила мне компанию. Экономка сказала, что выбрала эту девочку потому, что она похожа на мою дорогую Софи – хотя лично я никакого сходства не видела.

Грэм, рассматривая саму женщину и миниатюру, которую она с трагическим видом прижимала к груди, отметил, что Софи… э-э-э, Сэди, была достаточно похожа на них обеих, и любой мог поверить, что она родилась в этой семье. Волосы – скорее рыжие, чем светлые, глаза – особого серого цвета, дымчатые, и ко всему прочему – характерный нос Пикерингов. Грэм заметил, что Феба и Дирдре пришли к такому же выводу. Эта женщина собиралась выдать сироту за собственную дочь и получить состояние Пикеринга!

– Гм-м-м… – Дирдре улыбнулась уж слишком любезно. – Скажите, как это называется, когда человек берет сироту из приюта и предоставляет ребенку кров? – Подыскивая слово, она щелкнула пальцами. – Грэм, помоги? Слово выскочило из головы.

Грэм улыбнулся.

– Думаю, ты вспоминаешь слово «удочерение».

Дирдре удовлетворенно улыбнулась и опять стала похожа на сытую кошку.

– Точно. Именно удочерение. – Она едва не мурлыкала, слегка прищурившись, наблюдая за миссис Блейк.

Тут вступила Феба:

– Вы сами сказали, что деньги предназначались вашей дочери. Разве удочерение не превратило Сэди Уэстморленд в вашу дочь, а также в полноправную правнучку сэра Хеймиша?

На лице женщины появилось злобное выражение.

– Понятия не имею, о чем вы говорите.

Феба с улыбкой склонила голову набок.

– Полагаю, мне известно, кто может все вам растолковать.

Прибывшего мистера Стикли провели в семейную гостиную, где он оказался лицом к лицу с невероятной картиной. Герцог Иденкорт, стоя за спинкой кресла, исполнял роль стража, а маркиза Брукхейвен и леди Марбрук служили прекрасным обрамлением сцены.

Кресло занимала поникшая и явно встревоженная дама – та самая, которая испортила прекрасную свадьбу мисс Блейк. Правда, девушка оказалась не мисс Блейк, так?

– О боже! – воскликнул мистер Стикли. – Как все это неприятно!

И удивленно заморгал, когда все трое стоящих одновременно расхохотались. Но, получив разъяснения по поводу возникшей проблемы, мистер Стикли оказался в своей стихии.

– При майорате, – начал он свои пояснения, – приемный сын не считается законным наследником. Но приемная дочь определенно может наследовать имущество согласно обычному завещанию, при условии, что вышеупомянутое завещание не требует наличия кровного родства. – Он в оцепенении уставился на маркизу. – И вы согласитесь, чтобы мисс Блейк… э-э-э… герцогиня Иденкорт получила наследство до того, как наступит ваша очередь?

– Несомненно. Надеюсь, так и будет. – Маркиза улыбнулась, ее глаза потеплели от симпатии к нему. Она действительно была очень красива! Золотые волосы, потрясающие глаза…

Герцог щелкнул пальцами у него перед носом.

– Уймись Ди. Парень к этому не привык.

Стикли прочистил горло и поправил галстук.

– Э… да. Хорошо. Извините… Что?

Леди Марбрук положила руку на рукав Стикли.

– Сэр, мы хотим, чтобы герцогиня унаследовала состояние Пикеринга.

– Она этого заслуживает, – веско произнесла маркиза. – Мне не нужны эти деньги.

Леди Марбрук улыбнулась:

– Мне тоже.

Герцог кивнул.

– Но важнее всего получить заверения миссис Блейк, что она не будет возбуждать дело о краже денег ее дочери.

Стикли потянул носом. Это юридический вопрос, ведь даже герцогиню можно обвинить в преступлении.

– Миссис Блейк следовало немедленно уведомить нас о смерти ее дочери. – Тут он смягчился: – Или как только она оказалась в состоянии это сделать, учитывая обрушившееся на нее горе.

Маркиза пробормотала нечто вроде «то есть никогда», но едва ли это было возможно, ведь маркиза являла собой воплощение истинной леди.

– Мне положено то, что положено, – фыркнула миссис Блейк. – Никто не может безнаказанно воровать мои деньги, даже похожая на жердь сирота.

Стикли обменялся беспокойными взглядами с герцогом и его очаровательными спутницами. План не сработает, если эта женщина не прекратит вендетту и не признает герцогиню своей законной дочерью.