Каракал - Владимир Матвеев

К уже существующим и частично апробированным «пространственному взору», «райву», «аспира», «зеркальному щиту разума», «щиту воли», «прыжку» (моментальный портал в пределах видимости) и иже с ними добавились «сторожевая паутинка» и «кумулятивный кулак». И если с «паутинкой» все было предельно ясно – обычная сигнальная сеть радиусом около ста метров, реагирующая на живые организмы, способные к мышлению, то есть обладающие разумом. То первое же применение второй чуть не привело к трагедии – молодой отряд едва не лишился одного из своих членов, а Абидалия, возможно, единственного живого огра-смеска. Кстати, именно после этого случая Матвей дал способности название «кумулятивного кулака». В изначальном варианте она называлась «проникающий удар».

Суть «кулака» была в следующем. Практически не воздействуя на тело противника в точке приложения, энергия удара концентрировалась внутри организма и наносила критические повреждения тканям и органам вокруг точки ее фокусировки: кости буквально превращались в крошево, а внутренние органы просто разрывались. Теоретически можно было пробить голой рукой прямо по легкому доспеху и превратить в фарш все нутро противника. Утес, более чем скептически отнесшийся поначалу к просьбе Матвея провести с ним бой на кулаках, получив удар в область печени, чуть не отправился к предкам. Хорошо Альяда откачала, наложив мощные целительские плетения. Будь иначе, и необычное трио разумных, могло легко превратиться в дуэт. Но обошлось, чему все были несказанно рады – особенно пострадавший.

В общем, несмотря на скудный ассортимент кровного дара Лорд-приамов – Матвея они полностью удовлетворили. Оставалось отшлифовать их применение до совершенства, чем он и занимался на тренировках. Правда, вскрылась и проблема: если Каракал терял контроль над своими умениями, полностью отдаваясь рефлексам, и пытался выжать из них максимум – слетала иллюзия с глаз. Плетение потом восстанавливалось, но происходило это не сразу. Именно поэтому помимо всего прочего он стал учиться использовать «магию духа» дозированно. Не всегда там, где хватит удара щелбаном, нужно бить молотом.

Через три дня гарпии-оружейницы позвали всех в свою мастерскую. Развели по разным углам приама, суккубу и огра-полукровку и начали облачать в справу, которую успели переделать или подобрать под них. А еще через полчаса троица уже стояла перед магическим зеркалом, любуясь полученным результатом.

Команда, стоит отметить, получилась колоритная.

В первом ряду стоял Каракал. На нем был обычный кожаный ламеллярный доспех, выкрашенный в темно-коричневый, почти черный цвет. Его дополняли кожаные же наручи на предплечьях, с внутренней стороны которых были кармашки под сякэны – этот вид оружия на Абидалии был широко известен и вместе со швырковыми ножами пользовались у любителей преподнести врагу сюрприз большой популярностью. Кроме того оружие японских ниндзя прятались и в поясе, доводя их количество до двух десятков.

На голову предложили легкий шлем, но Каракал от него отказался, больше полагаясь на свою «броню духа». Шлем был неудобный, мешал обзору, да и просто уродливый, что для него было немаловажным. Ну а штаны и сапоги, пройдя мелкий ремонт, у него остались прежние.

Воинский пояс и перевязь были собраны в единое целое и походили на обычную офицерскую портупею советского образца, только с двумя грудными параллельными ремешками, на которых удобно устроились десяток швырковых ножей – по пять на каждую лямку. Кроме того, сзади на поясе висела полюбившаяся ему лопата, которая была сделана, кстати, из адамантит-мифрилового сплава – лучшего оружейного сплава на Абидалии. Зачем из него выковали обычную лопату, Каракал решительно не понимал. Но попытавшись выяснить это у гарпий-оружейниц, получил развернутый ответ, что, мол, это раньше принадлежало дворфу-старателю, а у этих ненормальных личностей весь инструмент от карманного молоточка до кирки или лопаты сделаны именно из этого сплава. Кстати, лопату они хотели прибрать к рукам, а потом превратить в нормальное оружие, но Матвей этому воспротивился, сказав, что она уже сейчас является оружием, которым он сносно владеет, поэтому уродовать его не даст. И еще она напоминала ему о Земле, на которой прошли не самые плохие его годы.

Кроме МПЛ на поясе еще был нож и два коротких меч. Первый расположился горизонтально за спиной, в переделанных специально для такого способа ношения ножнах. Клинки очень похожие на саперный тесак солдатского образца 18–19 века, висели у бедер. Еще имелась пара засапожных ножей и круглый щит за спиной. Хорошего лука среди трофеев не нашли, но Альяда сказала, что что-нибудь придумают, при этом хитро улыбнувшись.

Снаряжение Иргиз практически ничем не отличалось от снаряжения Каракала. Не было только щита и мечей, зато их заменяли парные ножи на бедрах – вылитые кхукри, висящая через правое плечо, свернутая в кольца кусаригама и… подвижный и необычайно гибкий хвост, кисточку которого скрывал граненный острый наконечник. Девушка стояла справа за спиной своего командира и довольно улыбалась.

Ну и последним бойцом отряда, что скалой нависал над своими товарищами, был Рохос. Два топора, шестопер, выгнутый прямоугольный щит за спиной, за которым можно было спрятать весь их отряд и длинная, собранная из нескольких, кольчуга с массивным зерцалом на груди – вот и все снаряжение здоровяка.

Получив в руки взрослые игрушки, Матвей от себя лично и от лица своих бойцов поблагодарил за них матриарха и оружейников, а потом решил посмотреть на то, как они будут взаимодействовать в группе. Взаимодействие получилось от слова «никак». Огр-смесок почти сразу впадал в состояние берсерка и с криком «А-а-а-а», который переводился как «всех убью, один останусь», пер вперед как танк.

Суккуба в течение нескольких секунд избавлялась от всего метательного оружия, разбрасывая его веером, как сеятель облигаций государственного займа из легендарных двенадцати стульев. Снимала цепь и начинала размахивать ей так, что угрожало не только потенциальному противнику, но в первую очередь соратникам, что стояли рядом.

Да и сам Матвей был не лучше: выпустив «райву», он так всех приложил, что чуть не лишился головы, когда испуганная демонесса хлестнула в его сторону концом цепи, на которой был серп.

Первый блин был не просто комом, попытка действовать совместно даже блином-то не была, так – закваской. Впрочем, это ни в коем разе не означало, что они увешали себя красивыми смертоносными взрослыми игрушками для того, чтобы круче выглядеть в глазах окружающих. Каждый из них мог и любил обращаться со своим оружием, но похвастаться они могли только индивидуальным мастерством. Теперь же им предстояло стать отрядом, действующим, как единый организм.

Все это понимали, поэтому не отчаивались и трагедии из случившегося не делали. По результатам первого учебного боя были учтены все ошибки и сделаны соответствующие выводы, после чего началась усиленная изматывающая каждодневная тренировка, прерывающаяся только на короткий сон и прием пищи. Спускаться с гор неорганизованным стадом Каракал не собирался, поэтому не щадил ни себя, ни своих товарищей, которые постепенно становились друзьями. Нередки были случаи, когда они просто падали и забывались сном прямо там, где их заставала команда командира: «На сегодня все». В итоге прошел почти месяц, прежде чем они стали похожи на единый отряд, в котором не каждый сам за себя и сам по себе, а команда, умеющая действовать сплоченно.