Реаниматор культового кино - Дмитрий Мишенин

С.Ц.: Он мне никак не помогал, этот русский художник, я его никогда не видел. Он делал какие-то сапоги музыканту.

Д.М.: Так. А музыкант модный откуда взялся?

С.Ц.: С музыкантом меня свели общие знакомые.

Д.М.: Это был заказ, да? Это не была какая-то работа, сделанная по дружбе?

С.Ц.: Нет, ну как? Мне позвонили, сказали: «Есть такой человек интересный», и я с ним встретился. И сделал это music-видео Black Boots для Cold Cave. Последнее, которое ты видел. Я как-то раз ему объяснил, что не имею музыкального образования, а он с удивлением на меня посмотрел. Я ему говорил, что, как и он, не знаю нотной грамоты. И играть не умею… И он не умеет. А у него хуже ситуация – у него же одна рука. И тем не менее это ему не мешает, и комплексов никаких не вызывает. И у нас были замечательные отношения, пока мы все это делали. А потом он вдруг начал просить переделок, с которыми я был в корне не согласен. Обычно, когда я делаю чужой заказ, то соглашаюсь со всем, но если говорят то, что мне кажется совершенно неправильным, а в конце концов, music видео – это не совсем то же самое, что реклама, это в рекламе заказчик диктует режиссеру. Но опять же в рекламе не может быть такой ситуации, потому что там с самого начала известно, что снимается. Если заказчику нравится рекламный ролик, то он ему нравится и дальше, что тут может измениться. В данном же случае все делалось, как он хотел, и мы вообще-то вместе с ним работали до того, как я начал монтировать окончательно композицию. А там она очень трудная: каждый кадр – комбинированная съемка. Источники были сняты за малые деньги, так сказать, не на хорошем блюскрине, а в моей комнате. И в общем, свести все это – тяжелая работа.

Д.М.: То есть ты и оформление делал? Ну, я имею в виду зеленый фон.

С.Ц.: Все делал я сам. Там никаких работников больше не было.

Д.М.: Просто я думал, что художник, который заявлен в титрах, Александр Плохов, имел к этому отношение.

С.Ц.: Нет, Дима. Он делал лишь сапоги. Я его никогда не видел. Но для него это было важно. Он должен был обязательно в титрах быть. Нет-нет. Не было никакого оформителя. Мы с музыкантом задумали и согласились, что будем стилизовать все под 1980-е годы, и я прошелся с фотоаппаратом по Манхэттену. Наснимал всех этих стен с граффити, всяких таких урбанистических фонов, отсылающих к тому времени. А его я снимал у себя в комнате на зеленом фоне. Потом я тоже это вводил при монтаже. Поскольку освещение было плохое, то вводить, не теряя контура, было очень тяжело.

Д.М.: А он вообще кто? Тоже сын каких-то русских эмигрантов? Почему он к тебе обратился?

С.Ц.: Никакого отношения к России он не имеет. Он ездил на гастроли в Россию после этого. И вроде бы с успехом.

Д.М.: Он просто любил Liquid Sky, и хотел, чтобы ты ему сделал клип, вот и все.

С.Ц.: Да.

Д.М.: Скажи, почему клип не получил распространения в Сети? Его на YouTube нет, удалили, еще где-то он тоже удален.

С.Ц.: Я тебе говорю, что в конечном итоге, когда я проделал огромную работу, просидев за ней больше месяца (а деньги он естественно платил очень маленькие), давно весь бюджет перерасходовал, потому что это как бы мой собственный выбор был делать каждый кадр комбинированным, он, этот музыкант, как только получил первый смонтированный вариант, начал показывать людям вокруг, как это всегда бывает. И то, что мы изначально с ним согласились, что это будут 1980-е годы, и то, что он был всем процессом доволен, было забыто. У меня сложилось такое впечатление, что люди, которым он начал показывать, сказали ему, что это выглядит старомодно, что так сегодня не делают и так далее.

Д.М.: Но так и должно было быть. Это ведь было изначально задумано.

С.Ц.: Да. И при этом они ему говорили еще какие-то глупости, типа, что вот тебя слишком много, в начале надо, чтобы музыка вообще была без тебя, до того как ты начинаешь петь. А я там выстроил все довольно-таки жестко, как постепенно его образы вводятся, выстроил так, что когда он начинает петь, он уже подготовлен. Это была действительно хорошая артистическая работа, что я сделал его живьем. Поэтому и сказал ему: «Я совершенно не согласен с тем, что теперь тебя надо выкинуть из начала. Не говоря уже о том, что я должен создать теперь там минуту или сколько-то изображение без тебя, которого никогда не снимал, и оно стилистически, что бы я там ни поставил, не будет совпадать с тем, что уже смонтировано. Четкая структура была сделана». И, в общем, он стеснялся требовать, чтобы я еще вносил изменения, тем более понимая, что я говорю все правильно…

Д.М.: И таким образом клип не получил распространения, потому что вы разошлись во мнениях?

С.Ц.: Он же распространять должен был видеоролик. Он ничего мне не говорил, не спорил. Он просто прекратил распространение.

Д.М.: Да, но это большая глупость, Слава. Клип великолепный, я хотел тебе сказать.

С.Ц.: Глупость или не глупость, там кто-то по всей вероятности влиял, от кого что-то зависело в дальнейшем. Понимаешь, я же не знаю, что за этим стояло. Но я поставил это так, что вообще-то потратил много времени и сил, и дальнейшими переделками просто не могу заниматься, так что это все сошло на нет…

С.Ц.: Слушай! Я сейчас расскажу важную вещь, про которую опять забуду, как до сих пор забывал сказать. Через несколько недель будет просмотр в Москве!

Д.М.: С тобой?

С.Ц.: Без меня. Я тебе объясню. Значит, со мной связался ваш новый музей Modern Art или как он там называется…не важно, они делают какую-то программу. Я тебе всю информацию пришлю. Они меня пригласили, на что я им ответил так же, как я тебе отвечал и всем остальным, что у меня просроченный паспорт. По закону я не могу ехать по американскому паспорту. Если они хотят, чтобы я приехал, пусть они пришлют письмо в консульство, что им очень нужно, чтобы я был в России. Я думаю, что за один день мне сделают новый паспорт. На это последовал ответ, что, к сожалению, они долго исследовали этот вопрос со своими адвокатами и прочими, и что в связи с нынешним международным положением они этого сделать не могут. Что меня, в общем, довольно-таки сильно поразило. Какое отношение мое кино имеет к нынешнему международному положению? И выходит, что они этого сделать не могут, но тем не менее очень хотят показать фильм, и пусть я тогда выступлю у них по скайпу, если я не против. Но я согласился, в конце концов, потому что думаю, что это хорошо, что будет фильм сейчас в Москве в новом качестве. Залы у них очень маленькие, поэтому, думаю, это создаст некую востребованность.

Д.М.: Тогда присылай мне всю информацию. Где это будет?

С.Ц.: Я пришлю. Всем я просто шлю фильм на жестком диске. В Лондоне фильм уже идет давно. Прошел по многим городам, и всюду я отправлял диск. А вот Москва оказалась самой передовой – они хотят, чтобы я им прислал фильм по интернету. Значит, я буду пытаться это делать.