Мы - есть! Вера - Иар Эльтеррус

– Простите, сударыня, – подошел к ней Никита, и девушка съежилась.

Господи, еще и русский! Пусть бы уж грек или турок, не так стыдно, когда язык непонятен. Она исподлобья глянула на богато одетого господина и с трудом выдавила из себя:

– Я к вашим услугам… Только мне некуда вас вести. Я впервые…

– Я подошел к вам не за тем, – покачал головой альфа-координатор, одновременно считывая память Наташи.

Девочка оказалась на изумление чистой и светлой, прикасаться к ее душе было удовольствием. Так что же, допустить, чтобы какой-то похотливый скот унизил ее, втоптал в грязь? Нет уж. Никогда.

– А зачем же? – с недоумением спросила девушка.

– Предложить вам работу и эмиграцию в другую страну. Там вам никогда не потребуется торговать собой ради того, чтобы выжить.

– Ради себя я бы и не стала… – вздохнула Наташа. – У меня сестренка умирает. Денег на лекарство нет.

– Тогда не будем терять времени, – решительно сказал Никита. – Показывайте дорогу, возьмем ребенка и немедленно к нашему доктору.

– С-п-п-а-с-с-и-б-б-о-о… – едва сумела выговорить давно отвыкшая от простого человеческого сочувствия девушка. – Это там…

Она показала куда-то в сторону порта. Никита решительно взял Наташу за руку и повел за собой, предварительно считав из ее памяти, где расположена комната, которую она сняла на последние деньги. Девушка покорно передвигала ногами, все еще не понимая, что происходит, и почему этот богато одетый незнакомец решил помочь ей. Да мало того, что помочь! Предложил работу и эмиграцию в благополучную страну. Как в сказке какой-то! Она очень боялась поверить и очень боялась, что по приходу этот господин прикажет ей раздеться и ублажать его похоть прямо на глазах у Верочки. Хоть бы только этого не случилось… Наташа молилась Господу, прося избавить ее от такой судьбы.

Павел шел за Никитой и неизвестной девушкой, почти незаметно улыбаясь. Его друг не изменился, он остался настоящим человеком. Высокая должность не превратила его в бесчувственную сволочь, как многих других. Капитану и самому до слез жаль было эту несчастную девушку, пошедшую на страшную жертву ради младшей сестры, но он ничем не мог ей помочь. Нечем просто. А Никита может и помогает.

До временного жилища Наташи добирались минут двадцать. Облезлый, старый дом, набитый сейчас под завязку эмигрантами, у которых нашлось немного денег, чтобы заплатить за такую роскошь. Хотя, по сравнению с большинством рядовых, юнкеров и офицеров армии Врангеля, которым предстояло зимовать в палатках за городом, они действительно находились в царских условиях.

Поднявшись на третий этаж, все трое прошли в самый конец затхлого темного коридора. Наташа открыла самую крайнюю, крохотную дверку, в которую с трудом можно было протиснуться, и они вошли в каморку, в которой едва поместились лавка, заменяющая кровать, и колченогий стол с двумя табуретами. На лавке металась в жару и вскрикивала девочка лет десяти. Никита положил руку ей на лоб и вздрогнул – ребенок горел, как бы не все сорок. Не теряя времени, он завернул девочку в одеяло и подхватил на руки. Потом открыл на стене напротив гиперпереход.

– Идите в эту черную воронку, – приказал он застывшей на месте от такой картины Наташе. – Павлик, заходи!

Тот зашел и тоже уставился на воронку очумевшими глазами. Никите пришлось втолкнуть обоих в гиперпереход и самому последовать за ними. Оказавшись в туманном зале «Пика Мглы», он сразу вызвал на связь Вериль.

– Здравствуй, – отозвалась Целительница. – Что-нибудь случилось?

– Да! – отрывисто ответил Никита. – У меня на руках умирающий ребенок.

– Так немедленно в госпиталь! – рявкнула она. – Сейчас буду. Переходи в двадцать седьмой зал ти-анх.

Альфа-координатор кивнул и открыл новый гиперпереход. Покосившись на стоявших с открытыми ртами Павла с Наташей, Никита едва не рассмеялся, настолько ошарашенными они выглядели.

– Потом насмотритесь еще, – сказал он. – В госпиталь нужно побыстрее. Идите в ту воронку.

Они покорно вошли в указанную воронку и оказались в обычном госпитальном зале с розовыми шевелящимися стенами и бахромой щупалец на потолке. Вериль уже поджидала, нетерпеливо притопывая ногой.

– Давай сюда малышку! – приказала она, и Никита передал продолжавшую бредить девочку Целительнице.

Та немедленно раздела ребенка, положила на кушетку и принялась внимательно обследовать.

– Ти-анх не нужен, – сказала она через несколько минут. – Пара уколов антител и завтра уже бегать будет. Еще комплекс витаминов и питание соответствующее. Но без лечения девочка до завтра не дожила бы.

– Господи! – схватилась за голову Наташа.

– Твоя сестра? – повернулась к ней Вериль.

– Да…

– Будешь поить ее тем, что я дам. Внимательно следи, чтобы не выплевывала, а пила. Дети лекарств не любят.

– Обязательно прослежу, госпожа доктор! – кивнула Наташа.

Вериль тем временем достала из стены напротив какого-то коричневого, извивающегося в ее руках червя, и приложила к шее девочки. Тот сразу похудел втрое. Верочка перестала бредить, жалобно застонала, повернулась на бок, подложила кулачок под голову и тихо засопела. Целительница зачерпнула желтой мази из банки, стоявшей на полке сбоку, и принялась энергично растирать тело девочки. Мазь быстро впитывалась, и кожа тут же розовела. Потом Вериль поколдовала над своим биокомпом, что было понятно только Никите, для остальных она застыла неподвижно. На столике появилась большая бутылка какой-то жидкости.

– По маленькому стакану раз в день, – протянула Вериль эту бутылку Наташе. – Если у девочки на коже появится белесая сыпь или она начнет жаловаться на зуд – немедленно ко мне. Эту ночь пусть поспит в госпитале, утром заберете.

– Благодарю вас! – едва не расплакалась Наташа, она видела, что Верочка уже не бредит, а нормально спит, посапывая в кулачок.

– Не за что, – улыбнулась Целительница. – Теперь давай тебя саму посмотрим.

– Э-э-э…

– Мужчины, а ну-ка, брысь отсюда! – цыкнула Вериль.

Никита рассмеялся, подхватил за локоть обалдевшего Павла и поспешил ретироваться, а то Целительница и чем-нибудь тяжелым в сердцах запустить могла. Особенно сейчас, когда на нее навалилась бездна работы по исцелению огромного количества новичков. На крейсере были и другие Целители, но он по старой памяти предпочитал обращаться к Вериль.

– Г-г-д-д-е-е м-м-ы-ы? – с трудом сподобился на вопрос Павел, ошарашенно глядя на клочья цветного тумана и летающих между ними драконов. – Я что, помер? В аду теперь?

– Скорее, в раю, – расхохотался Никита. – Ничего страшного, привыкнешь. Все поначалу с открытыми ртами ходили. А вот и дварх-полковник. Очень кстати.

– Здравия желаю, – кивнул подошедший Бурцев, уже переодевшийся в форму ордена. – О, капитан Сарин! Рад, что вы среди нас и живы.