Злодейка должна умереть - Анастасия Коновалова

видела угасание мира. Он не сгорал в адском огне, не разверзалось небо, лишь люди умирали, падали на землю как подкошенные. Земля, усыпанная бездыханными телами людей чернела, а небо постепенно наливалось алым, будто кровь невинных людей растекалась по поверхности.

Впервые в ее сне никто не кричал.

Мир умирал тихо, будто ничего не происходило. Смотря с холма на то, как тихо, медленно, но неумолимо умирал Иос, Эва чувствовала страх намного сильнее, чем раньше. Проснулась она от того, что дышать стало тяжело и тело колотила крупная дрожь. Проснулась тихо, посмотрела на сопящего рядом Исэ и больше не смогла уснуть, лежа бесконечные часы в темноте и холоде.

Было ли ей плохо? Уже нет. Эва привыкла к постоянному ощущению слабости, головокружению и голоду, который стал ее спутником. Было легче посчитать сколько часов она спала, чем не спала, потому что сон становился все более беспокойным, а аппетит пропадал.

− Скажи «ам-м-м», − протянул Исэ и тыкнул ей в губы чем-то гладким и небольшим. Эва скривилась, но глаза не открыла, как и рот. Исэ надавил чуть сильнее, раздраженно говоря: − Давай, не вредничай.

Эва все же открыла рот, сразу чувствуя, как туда попала небольшая ягода. Виноград. Лежа в кресле и задрав юбку платья по колено, ощущая жжение в коже ног, она жевала виноград, который подсовывал Исэ. Вкус так себе, да и есть она совсем не хотела, но тошноты не было, что уже хорошо.

− Что будет дальше?

Открыв медленно глаза, Эва покосилась на Исэ, который спокойно сидел рядом с тарелкой винограда и ел сам, кормил ее с рук. Это было настолько трогательно и непривычно, что она вновь почувствовала надежду и разочарование — Исэ ребенок и смотреть на него в другом свете нельзя по закону.

Она посмотрела на зонтик, который за креслом поставила Лукреция. Был ли смысл рассказывать ему? Эва хмыкнула. Смысла молчать тоже не было.

− Дальше будет попытка отравления. Теперь уже успешная, из-за которой Риэль впадет в кому на три дня, но обязательно очнется. Артур станет королем и спустя несколько дней возьмет Риэль в жены. Злодейку накажут за нападение.

Исэ посмотрел на нее исподлобья, скармливая очередную ягоду. Желудок казался переполненным, поэтому от остальных она уже отворачивалась. Поняв, что она больше есть не будет, Исэ вздохнул и убрал тарелку.

− Надеюсь, накажут ее не казнью. И, надеюсь, этой злодейкой являешься не ты? — спросил он с подозрением и посмотрел пристально. Нахмурился, когда Эва не ответила и посмотрел исподлобья. — Эва, я надеюсь, ты не собираешься творить глупости? Выбрось это из головы! Я против того, чтобы ты умирала.

Эва закатила глаза, косясь на кусты роз. Приятно, но бесполезно. Эва сделала слишком много, чтобы останавливаться на половине пути. Ей оставалось лишь надеяться, что Риэль с Артуром выберут не казнь, а изгнание.

Устав сидеть, она неловко села. А затем и встала, чувствуя, как по чувствительной коже скользнула ткань. Прошла босыми ногами по траве и обулась лишь тогда, когда Исэ подскочил и поставил перед ней мягкие балетки. Сам поднял сначала правую ногу, надевая обувь, потом другую.

Она почувствовала, как щеки налились жаром смущения.

− Прошу, не делай так больше, − тихо попросила она и пошла дальше. Как можно дальше от ребенка, к которому она начинала испытывать то, что не должна была. В прошлой жизни ее б за это посадили.

− Почему? — непонимающе спросил Исэ, добежав до нее. Повернулся к ней лицом и шел спиной вперед, не боясь напороться на предметы мебели. Посмотрел на нее с нежной улыбкой. — Я не хочу прятать свою любовь.

− О чем ты говоришь?! — смущенно зашипела она, замирая и сжимая руки в кулаки.

− А что в этом такого? Я люблю тебя. Зачем мне это скрывать?

Эва чувствовала, как у нее от переживаний затряслись руки. Выдохнув судорожно, она опустила голову и прошла мимо. Лучше бы он так не шутил. Ей не нужна пустая надежда.

* * *

Эва крутила в руках маленький флакон с ядом. На него ушло много денег и сил. Этот яд намного качественнее прошлого. Он не имел запаха, лишь легкий привкус, который терялся во вкусе рыбы и говядины.

В этот раз шла Эва на рынок осторожно, одевшись непримечательно и скрывая лицо капюшоном. Конечно, на нее обратили внимание, но ненамного больше, чем на остальных. Это даже хорошо. Невольно улыбнулась, вспомнив счастливо улыбающегося Рональда, который вел под руку симпатичную девушку, совершенно не похожую на Риэль.

Рональд ее не заметил. Эве показалось, что рядом с незнакомкой он вообще никого не замечал вокруг. Однако они все же встретились. Эва стояла рядом с каретой и доедала мороженое в вафельном рожке, чувствуя тяжесть в кармане — яд уже был куплен. Рыцарь Ян стоял рядом и он первый заметил Рональда.

− Леди Питтерс, не ожидал вас увидеть здесь.

Эва повернула медленно голову и даже не удивилась. У нее не было сил на такие эмоции. Все сожрал страх при покупке яды и мысли о том, что следовало за этим. Она не хотела, − на самом деле не хотела! — этого делать, потому что Риэль добрая девушка и не заслужила такого. Но сюжет диктовал свои правила, которым ей нужно подчиняться. Эва увязла в этом слишком сильно.

− Господин Рональд, − кивнула она в знак приветствия.

Рональд внимательно осмотрел ее, будто знал о чем-то. Улыбнулся широко, поправляя растрепанные ветром волосы.

− Понравился ли подарок вашему другу?

− Он был в восторге. Выделил отдельные бархатные подушки под драгоценные камни, − ответила Эва и фыркнула, вспомнив, как Исэ чистил драгоценные камни и осторожно раскладывал их по подушкам.

− Я рад, что смог помочь вам, − кивнул Рональд и вновь внимательно осмотрел. На вопросительно вскинутую бровь ответил нехотя. — След магии на вас стал сильнее. Кажется, вы водите дружбу с весьма интересными существами.

Она заметила на лице Рональда не только заинтересованность, но и какой-то странный огонек. Желание обладать. Нахмурилась и облизнула подушечки пальцев, покрытые подтаявшим шоколадом. Обычно веселый и добрый Рональд, который благороден, но саркастичен, смотрел так, что становилось жутко.

Поджав губы, Эва посмотрела на него исподлобья.

− Вам не стоит так открыто показывать свои эмоции. Вам стоит забыть об этом, если жизнь дорога. Одну жизнь вы забрали, вторая последовала от отчаяния, в то время как третья пышет яростью.

Рональд если и чувствовал удивление,