Наемница из клана Прайд - Екатерина Севастьянова

Самуэль встретил нас в главном зале. Сразу видно, что раньше здесь жили вампиры. Интерьер чисто в их стиле. Темные стены, восковые свечи, отсутствие окон и естественного освещения. Гнетущая атмосфера прямо таки витает в воздухе. И кровь… повсюду запах крови. Ну просто мерзость.

— Господин Райвен! — прокатился по залу бархатный голос Самуэля. — Я безумно рад вас видеть!

Младший Иара сидел на небольшом, в одну ступень, возвышении в кресле из черного камня… почти как император, вот только без империи. По правую руку от него стояли демоны — доверенные — пятнадцать высших. По левую вампиры — крылатые мыши - пятнадцать воинов.

 Райвен вышел в центр зала и учтиво поклонился Самуэлю, насколько позволяли поклониться путы и цепи. Я хотела последовать за ним, но седоволосый демон меня остановил, недвусмысленно намекая ждать.

— Прошу простить, господин Райвен, что вчера не встретил вас должным образом. — Полукровный приветливо улыбнулся охотнику… приветливо, но с отчетливым оттенком недоверия. — Возникли неотложные дела, требующие моего незамедлительного вмешательства.

Высокородный покорно склонил голову.

— Я все понимаю, господин Иара. У вас много дел.

Впервые вижу Райвена таким… почтительным. Надо отдать ему должное, играет он хорошо. Ни в его словах, ни в его движениях нет ни грамма фальши.

— Признаться, я был удивлен, получив от вас письмо. — Самуэль слегка нахмурился. Он обладал привлекательной внешностью. Высокий, статный, черноволосый. Но его блеклые глаза… они не отражали магию, не отражали внутреннюю силу. В нем было больше от человека, нежели от демона. — Я думал, вы соблюдаете нейтралитет.

Райвен кивнул.

— Я действительно соблюдал нейтралитет довольно долгое время. Но сейчас, когда, благодаря вам, появилась реальная возможность предотвратить гибель империи и все изменить, я не намерен стоять в стороне. У вас есть вампиры, краймеры, демоны. Не хватает только охотников, а это серьезное упущение.

— Почему вы решили, что у меня их нет?

— Охотников осталось немного, — пояснил Райвен, — и со всеми, кто еще жив, я хорошо знаком. Высокородных не интересует власть. Особенность расы — охотники держатся вдалеке от политики, уничтожают зло этого мира и помогают простому народу. Так было всегда и так будет до тех пор: пока наша раса не канет в лету. Кроме меня, никто из охотников к вам не присоединится.

Самуэль задумчиво почесал подбородок.

— Но вы, господин Райвен, — заметил он, — будучи чистокровным высокородным, не похожи на того, кто держится в стороне от политики. Когда я родился, вы уже жили во дворце и были наделены безграничной властью, которая многим: в том числе и мне, никогда не снилась.

На что Райвен невозмутимо произнес:

— Исключения никто не отменял.

— Но почему именно вы стали исключением своей расы? Не поймите неправильно. Я просто пытаюсь вас понять… хоть мне это и тяжело дается. Ведь я знаю вас с детства, больше ста лет, но мы никогда толком не общались.

— Мне нечего скрывать, — заявил Райвен со всей искренностью. — Спросили бы раньше, я бы ответил. Все дело в моих родителях и в родственных связях с другими охотниками. Точнее в отсутствии этих связей. Мои родители погибли очень рано. Мне и пяти лет не исполнилось, когда они отправились на очередную охоту — в империи завелась хищная нечисть, с которой их попросили разобраться. Они ушли и не вернулись. Нечисть оказалась сильнее двух молодых охотников.

Ого… не знала.

— Я об этом наслышан, — подтвердил Иара, — во дворце любили почесать языком и слуги, и правители. Очень жаль, что вы так рано стали сиротой.

— Мне не жаль, — отрезал Райвен. — Когда я остался один, другие охотники не захотели заниматься моим воспитанием — хотя обычно, если ребенок нашей расы остается без родителей, его принимают другие охотники и воспитывают как своего. Но я стал исключением… Меня подобрали стражи, когда я попрошайничал на улицах Тан-Града. Государство взяло меня под опеку. Прошел год, мне не нашли приемную семью и отправили в закрытое военное училище для дворцовых стражей, ныне уже не существующее. Я был еще подростком, когда из меня сделали элитного воина, защитника империи. Не охотника, а именно воина в первую очередь — основу моей личности. Охотником я стал уже сам, будучи взрослым демоном, гораздо позже, чем прочие представители моей расы.

Я в изумлении покосилась на Райвена. Его прошлое для меня открытие… Для Самуэля отчасти тоже, если судить по его удивленному взгляду.

— Империя, — продолжил Райвен, — все, что у меня есть. Было время, когда я уезжал, чтобы познать себя и свою истинную сущность, найти других охотников и узнать все то, что я знаю сейчас. Но я всегда возвращался.

 Неизменно. Моя судьба тесно связана с Тан-Градом и в целом со всей империй. Я положил свою жизнь и сотни лет ежедневного труда, чтобы Изерийское государство процветало, эволюция не останавливалась, а межрасовое соглашение никогда не нарушалось. — Охотник недобро прищурился. — Но Кларэль за семь лет уничтожил почти все, что я, Мируэль и другие правящие в прошлом демоны создавали целыми столетиями. Ломать не строить — разрушать всегда легче. Беда в том, что противостоять Кларэлю практически невозможно… шансы на успех почти нулевые. Никто бы не посмел выступить против него. Никто и не выступал… до недавнего времени. А потом я узнал о вас, ваших планах, сопротивлении и армии.

Угу. Армии, которая бесполезна в войне с Кларэлем..

— Узнали от кого?

— Я две сотни лет был вторым по значимости лицом империи, — намекнул Райвен, — прошло всего шесть лет после моей отставки. Шесть лет — это не вечность. У меня еще остались связи, которые Кларэль не успел обрубить. И если хотите узнать о них более подробно, то я без проблем все расскажу, но в приватной обстановке и, разумеется, при условии, что вы готовы сделать меня частью сопротивления.

Я поймала себя на мысли, что будь я на месте Самуэля, я бы, наверное, поверила Райвену. Он невероятно убедителен! Маскирует небольшую долю лжи за тонной правды, отчего все его слова звучат, как неоспоримая истина.

 Полукровный задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, обдумывая все сказанное.

Обдумал, взглянул на Райвена и несколько отрешенно спросил:

— Вы знали, насколько сильно вас ценил мой отец?

— Да, знал.

Взгляд Самуэля приобрел странное выражение… печали или даже обиды.

— Он ценил вас больше, чем своих детей. Он всех вокруг ценил больше, чем детей. Мируэль был превосходным правителем, с этим не поспоришь, но вот отцом… — младший Иара покачал головой, — эта роль ему не удалась. Отцом он был паршивым. Правду говорят, что нельзя во всем преуспеть, верно?

— Не мне судить Мируэля как отца.

— Конечно, не вам. — Самуэль скорбно вздохнул. — Но уделяй он больше внимания своей семье, а не империи, сейчас все сложилось бы иначе.