Родная кровь - Ярослав Коваль

С треском и шумом, но безмолвно, словно из суеверия храня молчание (в действительности это был расчёт с обеих сторон – не предупреждать друг друга о своём местонахождении), преследователи и преследуемый врубились в подлесок. На Роннара слева налетел один из бегунов, и прямо на ходу поборник обошёл его подсечку, ударил ножом (слегка, чтоб лезвие не ушло в рёбра вместе с упором и не засело в теле), выдернул и продолжил бег, радуясь, что на этот раз обошлось без проблем. От броска следующего противника он просто увернулся, и ещё успел подставить тому ногу. Теперь главным было добраться до своего коня раньше бестий.

Чуть погодя поборник вспомнил, что за конь его ждёт. Эта скотина всё равно не пойдёт по лесу быстрее, чем шагом, тем более в темноте. К тому же она рассёдлана. Ну, положим, ездить без седла он умеет, но толку-то? Без узды животное будет идти ещё медленнее, то есть хороший бегун догонит его без труда, а бестии же все таковы.

Вот и очевидно, что искать конька в зарослях просто не имеет смысла. Однако Роннар всё-таки повернул к склону в надежде всё-таки стряхнуть преследователей на подъёме, или, может быть, обмануть их где-нибудь в овраге или ельнике. Конечно, красться или таиться в лесу он умел так же плохо, как и искать следы, но попробовать-то можно. Что ему терять?

А потом он услышал зов.

Странное было ощущение: казалось, будто бы кто-то обращается к нему, окликает, но это был не звук, а чувство, идущее изнутри, прямо из головы. Заодно и примерно обозначилось направление. С магией бестий это необычное «что-то» не имело ничего общего, зов звучал располагающе и словно бы знакомо. Чем – Роннар не вполне понимал, а задумываться было некогда. Но теперь он, по крайней мере, точно знал, куда ему стремиться.

Ещё один бестия налетел сбоку, и тело ответило на нападение раньше, чем сознание додумалось до необходимости такого ответа. Нож полоснул бестии по глазам, правая рука толкнула, нога подбила противнику опорную ногу – и поборник, безупречно поймав равновесие, продолжил свободный бег. Бестия за спиной, разумеется, завопил от боли и неожиданности, и у человека мелькнула мысль, что, может быть, другие преследователи бросятся к раненому, и это было бы очень хорошо. С другой стороны, его вопль обозначил местонахождение их обоих, что плохо…

Через время поборник выскочил на просеку, которая, видимо, раньше была дорогой, и в отдалении почувствовал собрата. Вот и ответ, откуда взялся зов, почему он звучал знакомо. Собрат тоже его почувствовал, заспешил навстречу, и довольно скоро Роннар разглядел впереди движение и светло-серое пятно, а потом и двух скачущих на него лошадей. Хорошие лошадки, крупные, такие смогут взять отличный темп и долго держать его. На них можно будет ускакать от погони.

Годтвер мастерски развернул их обеих чуть ли не на полном скаку заводным конём к принцу и резко остановился. Утихомирил скакунов одним ворчащим «ну-ну» и встряхиванием повода.

– Не ранен? Взберёшься сам?

– Я в порядке. – Принц взял нож в зубы и почувствовал привкус чужой крови во рту. Кровь у бестий на вкус была очень похожа на человеческую – но всё равно мерзко. – В порядке.

– Давай за мной. Разберёшься? – Но, не слушая ответа, он уже тянул второго коня за повод и явно не собирался его отпускать.

А Роннара в один миг накрыло бессилие. Нормальное дело для поборника, который сражался или бежал изо всех сил, и держался лишь до того момента, пока не было другого выхода, а как только появилась возможность перевести дух, сразу дал волю слабости. Он с трудом удерживался в стременах и пару раз даже ткнулся носом в лошадиную холку; пришлось через силу брать себя в руки, цепляться в луку, словно не взрослый мужчина и опытный наездник, а мальчишка, впервые оказавшийся верхом. Годтвер же тем временем гнал по дорожкам, тропинкам и просекам, будто вокруг был ясный день, а не ночь, такая тёмная, что хоть глаз выколи.

Остановился он очень не скоро, принцу показалось – вся ночь прошла. Он продрог до того, что спутнику пришлось помогать ему спуститься на землю. Поборник из Остреборха сам расслабил коням ремни сёдел, чтоб могли отдышаться, поводил их обоих, и тёплый плащ Роннару тоже принёс сам, помог завернуться. Опершись спиной о сосновый ствол, тот закрыл глаза и отключился на какое-то время, ушёл в дрёму так глубоко, что обратно выдирался, будто из объятий самой смерти.

Когда Роннар пришёл в себя, кони уже хрустели овсом, а Годтвер сидел рядом и что-то жевал. Светало, темнота отступала на глазах. Сперва она показала лицо поборника, а потом и его взгляд, свежий и испытующий, очень живой. Наконец-то принц уверился, что всё это ему не привиделось, не пригрезилось в последний момент жизни, с последним глотком земного ветра. Он действительно жив, его спас остреборхский поборник. И, наверное, зов и чувство, что товарищ уже близко, действительно были. Но с этим можно будет разобраться чуть позже.

– Ты как? – спросил Годтвер, протягивая Роннару кусок. – Точно не ранен?

– Я цел. А ты что – так в рубашке и сидел? Это ты мне свой плащ отдал?

– Запасных не вожу. – Тот пожал плечами со вполне искренним равнодушием. – Да какая разница. Мне не холодно.

– Странно, а мне даже лицо морозит.

– Тогда оставь плащ себе… Что случилось? Ты выслеживал бестий и разворошил всё их гнездо?

– Примерно так и было. – Принц напрягся. По-настоящему следовало отдать плащ его законному владельцу, но заставить себя он не мог, просто не мог – холод был адским, а одежда сшита из самого лучшего, какой только можно себе представить, сукна, к тому же подбитого чем-то очень мягким. Сказка, а не одеяние! – Увидел, как они чародействуют, сунулся к ним и попался… Но ты-то как узнал, что я в беде?

– Почувствовал. Новое моё умение, но уже отлично идёт. Я уловил, что у тебя дела идут не так, как тебе хочется, и сомнения ещё ощутил. Сказал про них Шевелу, и он, конечно, согласился, что надо оказать помощь, раз у правителя затруднения. Уже ближе к ночи я начал чувствовать, что ты напрягся, и прибавил ходу, а в темноте услышал настоящее отчаяние. Боялся, что не успею.

– Да, там был сложный момент. – Принц прикрыл глаза, но тут же передумал и заставил себя открыть их пошире – если так не сделать, то сон утащит с собой, он даже заметить не успеет. – Даже не знаю, как рассказать… Я говорил с ними.

– С бестиями?

– Именно так. Говорил. И они, узнав, кто я такой, почему-то не захотели меня убивать. Они захотели, чтоб я провёл ночь с одной из их девушек, и обещали потом отпустить. Понять не могу, зачем им это было надо.

Годтвер покачал головой.

– Ты сделал, как они хотели?

– Нет. Сперва пошёл за ней, но потом решил, что раз оно им так надо, то лучше не стоит касаться их женщины. И сбежал. Конечно, они за мной гнались… Ты о подобном ничего не слышал? Можешь предположить, зачем им было нужно свести меня со своей девицей?

– Ну, что тут сказать… Может, надеялись на приплод?

– Заявили, что мой ребёнок им ни к чему, они, мол, только своих детей ценят, а мои им без надобности.