Нерушимая клятва - Андреа Кремер

— Да, конечно! — ответила мама, явно испытав облегчение, и направилась к двери. — Я приготовила кофе и птифуры. Пойдемте в салон и отдадим им должное.

— Спасибо, Брин, — шепнула я, когда девочки вслед за мамой вышли из спальни.

Брин сжала мою руку и поспешила за Фей, которая повернулась, чтобы посмотреть, что задержало Брин.

— Что, черт возьми, такое птифуры? — спросила она.

Я открыла телефон.

— Привет.

— Калла, — ответил Шей с удивлением. — Я уже решил, что ты не отзовешься.

— Ну да, — сказала я, прислушиваясь к звукам, доносившимся из гостиной. Мама, похоже, распространялась на тему правильной расстановки китайского фарфора и столового серебра. — У нас всего пара минут.

— Я быстро, — ответил он. — Мне кажется, я понял, почему мы не могли найти в библиотеке ничего полезного.

— И почему же?

— Я не мог понять, к чему тут эти символы из обихода древних алхимиков, — сообщил Шей. — Помнишь, они были на рисунке вместе с крестом?

— Угу.

— В общем, я тут покопался и понял, что они встречаются не только на том рисунке, — сказал он, шелестя страницами книги.

— На карте, которую я использовал, когда взбирался на гору, тоже есть такой символ. Прямо на том месте, где расположена пещера.

— На месте пещеры Халдис нанесен треугольник?

— Да, треугольник, расположенный острым концом вниз и пересеченный одной линией.

— Это знак земли, — подсказала я, перебрав в памяти символы. — Значит, пещера имеет отношение к элементу, олицетворяющему силу земли.

— Ты не знаешь, что в пещере? — спросил Шей.

— В пещере? — переспросила я. — Я так понимаю, что она сама по себе важна. Хранители всегда называют ее священным местом. Ты думаешь, там и внутри что-то есть?

— Полагаю, надо это узнать.

— Ты серьезно?

— Мы не можем пойти в библиотеку, после того как на нас напали Ищейки, — сказал он. — Да ты и сама это понимаешь. Но нам нужно что-то делать.

— Я так не думаю, — сказала я, чувствуя, как мои губы мгновенно пересохли. — Пещера расположена на большой высоте. Там, наверное, уже много снега.

— Я неплохой альпинист. У меня получится, — сообщил он. — Уверен, Кэл, я могу это сделать.

— Только лучше пойти туда в воскресенье, когда патрулировать периметр будем мы с Брин, — произнесла я, размышляя. — Избавиться от Брин нетрудно. Она будет прыгать от радости, если я скажу ей, что у нее есть возможность провести день с Анселем наедине. Но нам может не хватить времени добраться до пещеры и вернуться назад прежде, чем наступит очередь для следующего дозора Найтшейдов. Ну, мне-то, положим, хватит…

— Даже и не думай, что я отпущу тебя туда одну.

В дверях появилась мама и помахала мне салфеткой.

— Калла, настало время для игр и подарков! Тебе помочь освободиться от платья? Осторожней, не потеряй булавки.

— Игры? — спросила я, испытывая легкий приступ тошноты.

— Игры? — рассмеялся Шей мне прямо в ухо. — У тебя там что, девичник в самом разгаре? Неудивительно, что ты не сказала, чем ты там занимаешься. Тебе, наверное, стыдно.

Я прикрыла телефон рукой.

— Мам, я спущусь через секунду.

— Заставлять гостей ждать невежливо, — проворчала мама, направляясь вниз.

— Калла, — позвал Шей. — Ты еще здесь?

Я посмотрела на свое отражение и подумала о том, как здорово было бы изорвать в клочья подвенечное платье. Получилось бы чрезвычайно дорогое конфетти.

— Да, я здесь, извини.

— Когда мы пойдем?

В голосе Шея звучал такой энтузиазм, что мне захотелось плакать и смеяться одновременно. До Самайна оставалось чуть больше недели. Когда союз будет заключен, тайно встречаться с Шеем уже не получится. Я не была уверена, что мне вообще удастся с ним видеться.

— В воскресенье. Пойдем в пещеру в воскресенье.

— Через три дня? — спросил он. — Я был так рад тому, что придумал такой замечательный план. А теперь придется нервничать три дня подряд.

— Не нужно нервничать. Увидимся завтра.

— А про платье ты мне не расскажешь?

Я отключила телефон.

— Иду, мам! — закричала я, спрыгивая с табурета.

Я сделала два шага по направлению к двери, но внезапно нога запуталась в ткани, я повалилась вперед и упала прямо лицом вниз. Я попыталась встать, но не могла освободиться из паутины розовых, золотистых и бледно-желтых слоев ткани, которым, казалось, не было ни конца ни края. Я лежала, словно в коконе, и при каждом движении в мою кожу втыкались булавки, которыми были скреплены части платья, и жалили меня, словно рой разгневанных пчел.

Когда Брин наконец освободила меня от шелковых пут, я все еще кричала.

— Так что ты делаешь сегодня вечером? — спросил Шей, когда мы вышли после лекции по философии.

— Буду писать черновик эссе, — сказала я, постучав по ноутбуку костяшками пальцев. — Я начала отставать из-за… В общем, столько всего произошло.

— Можно, я приду тебя навестить? — спросил он, показывая папку, наполненную листками с переводом книги. — Кстати, я мог бы тебе помочь.

— Я не думаю, что это хорошая мысль. Не стоит тебе приходить ко мне домой.

— Почему? — спросил он, держа мои учебники, пока я отпирала дверцу шкафчика.

— Маме это не понравится.

— Но я такой приятный малый.

— Ну и… Ой!

Ансель залепил мне прямо в спину футбольным мячом.

— Гол!

Я вытащила из шкафчика бутылку с водой и плеснула ему в лицо.

— Отличный ход, — ухмыльнулся он, утираясь рукой. — Но в парламентера не стреляют.

— Ты вроде бы пока дышишь, — возразила я. — Кто тебя послал?

— Нев сегодня выступает в «Пожаре». Он нас пригласил.

— Что такое «Пожар»? — спросил Шей.

— Это бар. Он находится в западном пригороде, — ответила я, натягивая куртку. — Ну, бар, это, конечно, громко сказано. Забегаловка.

— Да ладно, Кэл. Тебе вроде бы там нравилось, — напомнил Ансель, удерживая мяч на согнутом колене. — Не надо делать вид, что тебе противны дешевые бары. Кроме того, мы никуда вместе не ходили с тех пор, как Рен приглашал нас в «Эдем». Надо спустить пар. Нам всем.

— Во сколько? — спросила я.

— В десять.

— Ну, не знаю, — сказала я, бросив взгляд на Шея.

Ансель тоже посмотрел на него.