Деление на Ноль - Денис Алексеевич Ватутин

сложно. Зачем тогда похищать Алису? Они же знают, что для меня это больше, чем мотивация.

– Она почти не отвечает на вопросы, – уже более спокойно произнес Натан Яковлевич, – да и идеи озвучивает такие, которые могли бы прийти в мою голову. Поэтому мне и показалось сразу, что это психоз… Хотя вынужден заметить, мой мальчик, когда я связался с тобой, моя жизнь, наоборот, получила прилив бодрости – неужели это могло вызвать преждевременный маразм…

– Знаете, Натан Яковлевич, – я прикурил сигарету, рассеянно глядя на профессора, – у меня в последнее время такое в голове творится, что я даже к доктору стесняюсь сходить… Утешаю себя тем, что, кажется, не все мы знаем о нашем мире… не все…

– Согласен, – так же медленно ответил проф, – просто когда это обретает конкретные формы, становится как-то не по себе… Потому я связался именно с тобой, Заг, хотел проверить, что у тебя так же… Из страха, что ли…

– Да мне и самому страшно давно, – вздохнул я, – гангстеры, уголовщина, полицейские, миллионеры: тут я все могу понять и правильно отреагировать. А вот это… Если бы подобные ребята появились во время войны – Хиус знает, как бы она завершилась…

– Да… Ничего тут не скажешь. – Бэтман, казалось, потерял сегодня свой сарказм и критический взгляд на вещи, но осуждать за это я его не мог.

– Главное, что Юн связался с вами и поверил в ваши вычисления, Натан Яковлевич, – наконец сказал я, – думаю, наш план должен сработать.

– Главное, ты, мой мальчик, – он поморщился, – не лезь на рожон, будь аккуратен. И тяни время до последнего, сколько сможешь. Тебе дали три дня?

– Три с половиной, учитывая остаток вчерашнего дня, – кивнул я. – Вообще я должен появиться послезавтра до полуночи.

– Мы будем готовы чуть раньше, – успокоил меня профессор, – к полуночи все будет работать. Сигнал – мощная зеленая ракета, она выйдет за границу Купола.

– Сделаю, что смогу, Натан Яковлевич, – пообещал я. – Геройствовать как-то нет настроения. Главное, Алису забрать…

– И чтобы этот поц… чтобы он продолжал думать, как он думает, – с надеждой взглянул на меня профессор.

– Вы же меня знаете, Натан Яковлевич, – кивнул я, – времени должно хватить.

– Конечно, я помню, как ты умеешь прикидываться веником, когда не выучишь билеты, – грустно усмехнулся он, – ладно, не буду нагнетать, пойду я, мой мальчик.

– Удачи вам, – искренне пожелал я.

– И тебе, – выдохнул Бэтман и вышел из кафе.

Я же задумчиво провожал его взглядом: еще никогда моя жизнь не зависела от этого пожилого, взбалмошного и умного человека… И не только моя…

– Взгляните, Моррисон. – Майнер пододвинул ко мне небольшую подставку с картонным кружочком на резинке. На одной стороне круга была нарисована муха, а на другой – паутина с пауком.

– Знаете, что это? – спросил он.

– Знаю, – кивнул я, – тауматроп[15].

Майнер закрутил резинку и отпустил: кружок начал быстро вращаться – складывалось впечатление, что муха уже попала в паутину, такой вот оптический эффект, где одно изображение накладывается на другое.

– Теперь-то вы, Моррисон, поняли, почему я не смог справиться? – с неким мрачным торжеством сказал Майнер. – Вот и вы попались, как муха в паутину… А я вас предупреждал: не играйте с Зеро, как бы вам того ни хотелось и как бы этого ни требовала ваша профессиональная гордость. Я, знаете ли, тоже не трус, но когда почувствовал давление со всех возможных сторон, я понял: он сильнее всех в Куполе. Он просто другой… Может, какой-то переразвитый сиблинг? Да плевать… На бирже уже начались волнения – скоро будет общий обвал акций. Я даже думаю, что нет смысла их сливать: Зеро скупит все так или иначе. Я знал, что мы проиграем… Да, вы, конечно, его планы несколько спутали, но получилось, что ускорили: теперь быть вам курьером…

Я старался не слушать его гимн побежденного, и так на душе погано. Я молча кивал, глядя на обивку стола. Он радуется, что теперь он не трус и не слабый – что же, это его право.

Спорить с ним сейчас просто не имело смысла, потому я и кивал. Правда, не могу понять, почему эта позиция добровольно умирающего приносила ему удовольствие? Он же бизнесмен, он не должен сдаваться до последнего… Видимо, не самый лучший бизнесмен… Да и я теперь на коротком поводке, чтобы кого-то критиковать.

– Сейчас я вам передам все его инструкции, а пока пойдемте в подвал: он там, оказывается, тайник сделал, сволочь… Я услышал об этом впервые от него вчера…

– Я дам вам телефон и адрес командования Закупольной разведки в Приграничье, – инструктировал меня Майнер, пока мы спускались на лифте в подвал, – там уже заряженные люди от Зеро. Они под видом инспекции от НОБНОТа впишут вас в «сталкер-команд» до «Барбакана». У вас будет статус проверяющего. Досмотра жандармерии не будет – тут уж ребята из АЗПЕ постараются. Никаких контактов с полицией и НОБНОТом, сами понимаете… Все нужные документы уже подписаны.

Наконец кабина вздрогнула и с металлическим лязгом остановилась.

– Сейчас. Сверюсь с планом. – Майнер поправил очки и достал из кармана аккуратно сложенный бумажный лист.

Двери с грохотом разъехались в стороны. И тут экономят…

Мы вышли в полутемный зал, являющийся парковкой, на которой стояли в основном машины «скорой помощи».

– Так, – Майнер водил пальцем по бумаге, – блок лабораторий это понятно, хозяйственная часть… генераторная… а! Это туда надо. Ясно… Пойдемте, Моррисон…

Субъективно время словно ускорялось: наверное, потому что я впадал в некий анабиоз. Некоторые земноводные засыпают во льду, даже некоторые сиблинги умеют впадать в контролируемую кому. А может, это простое выгорание личности?

Подойдя к двери с надписью: «Санитарная установка № 4», мы вышли на полутемный лестничный пролет и спустились на три этажа вниз.

– Кажется, эта стена… – пробормотал Майнер, оглядывая глухую кладку в конце коридора. Вообще, если бы в моем госпитале так пахло плесенью, я бы уволил всех уборщиц. – Трещина… такая… зигзагом, – продолжал Майнер, – ага! Вот она!

Он извлек из кармана арт и, судя по пробежавшим по моей спине мурашкам, активировал его. Послышалось мерное гудение и шорох отодвигаемой стены. Стена разошлась ровно по кривой трещине. В лицо ударил яркий свет.

В проеме двери стояла пластиковая белая тумба, на которой сверкал под софитами аквариум. Точнее, стеклянный параллелепипед, наполненный некой прозрачной жидкостью, в которой стоял оцинкованный чемодан.

– Нажать клавишу и извлечь, – прочитал Майнер незримую всем подпись и нажал.

Тут же раздался звук сливаемой жидкости, и аквариум начал пустеть.

Наконец Майнер, надев резиновые перчатки, вынул металлический кейс из стеклянной коробки. На кейсе был выпуклый рельеф, изображающий глаз в круге.

Он протер ручку платком и подвинул короб мне.

Затем «добрый» Якоб Майнер снабдил меня бронированным кофром, замаскированным под обычный небольшой чемодан, куда мы и