Ведунья против короля - Вера Чиркова

«Ну да, – едко фыркнула про себя Лита. – Проверяла запас терпения и прощупывала границы дозволенной наглости, преступать за которые чревато наказанием».

– Не ухмыляйся, сам теперь понимаю, что меня приручали, как норовистого коня. Но первый серьезный скандал произошел пять лет назад, когда Сень обнаружила, что ждет ребенка. Она слабая магиня и доверяла свое лечение и все прочие заклинания мне.

– И ты воспользовался доверием?

– Не язви. Просто забыл, дела навалились… а она обвинила в обмане и коварстве. Ей хотелось пожить для себя еще лет пятьдесят.

– А дети для кого, для соседей, что ли? – не выдержала Лита. – Извини.

– Поэтому я не удивился, когда она не проявила особой любви к Исмиль. Но все обязанности выполняла, с помощью няни, разумеется. А как только ребенка стало можно оставлять на Ансет, и вовсе подобрела. Ну а когда дочка научилась ходить, говорить и мы начали возить ее в школу для малышни, Сень стала гордиться тем, какая Исми хорошенькая, сообразительная и послушная. Сама ее наряжала и сама возила. До тех пор, пока не произошел несчастный случай. С тех пор Исми нельзя приводить в школу, где дети хвастались первыми успехами и невольно причиняли ей боль.

Венд помолчал, загасил огнешар и начал складывать в баул провизию и вещи. Но Лита упорно сидела на одеяле, приобняв подопечную, и ждала, когда он скажет главное.

– Ночью, перенеся к тебе Исми, я положил в ее кроватку большую куклу, а рядом спрятал кота, усыпив, разумеется. Маги чувствуют живых существ и могут определить, спят они или нет.

– Мы тоже, – кивнула Лита, никак не ожидавшая, что ловушка сработает.

Ну просто глупость несусветная – идти туда, где один раз уже попался!

– Он влез через окно… Только мы с Сень знали, что в том углу, где стоит кукольный замок, прежде было окно. Верхнюю часть закрыли панелями, а в нижней установили раму с небольшими оконцами. Когда сидишь внутри домика, их можно открывать, и это делает игру еще интереснее. И только нам двоим прежде было известно, что на всякий случай оставлена возможность открыть снаружи и всю раму. Именно через нее и влез днем Зарвел.

– Его ведь наказали?

– Да. Но как выяснилось, по ночам приходил вовсе не Зар.

– Значит, Уртиз, – уверенно сказала Чижик, вмиг сложив два и два, разом возненавидев Мальсену.

Но пока не решалась обвинить ее в самом страшном преступлении.

– Он. Этот дурак любил ее все эти годы и ради нее сделал предложение Таминье. И она согласилась. Как выяснилось позже, Уртиз всегда нравился ей больше. А во мне было только одно привлекательное качество: мои заслуги перед Файханолем, за которые меня бессменно выбирали старшим стражем. Хотя это и ни в коей мере не равнозначно статусу короля, но все равно почетно. А Мальсена всегда была очень тщеславна.

– И хитра, – добавила Лита. – Не могу представить, как ей удалось уговорить Уртиза, он же умный человек?

– Слезами, – скрипнул зубами Венд. – Якобы в отчаянии призналась ему, что не захочет жить, если я женюсь на Таминье.

– И он сделал все, чтобы ты не женился, – поняла ведунья и удрученно вздохнула: иногда любовь напрочь отшибает людям разум, и кого в этом винить? – Но что тогда с Исми? Он напал на ребенка из ненависти?

– Все не так просто, как тебе, возможно, кажется. Маги по натуре очень импульсивны, поэтому нас с детства учат держать свои чувства в руках. Чем мощнее маг, тем крепче у него сила воли, ведь каждый понимает, в какую катастрофу может вылиться даже обыденное раздражение чьим-то замечанием. И выливается – несдержанные маги долго не живут. Поэтому у нас правит стража. Мы не только следим за куполом и крепостью городских стен, но и усиливаем защиту домов. Чтобы чье-то нечаянное заклинание не обрушило крышу на его семью. Отчасти из-за этого наши домочадцы так немногочисленны. Вот в моем доме живут всего шестеро. Кухарка, домоправительница, мы с Сень и Исми да ученик. И это не самая маленькая семья. А Уртиз – хороший артефактор и целитель, и я всегда считал его образцом хладнокровия. Но, как он сам признался, однажды и на него накатило. Он в тот день был в школе, ставил им кухонный артефакт, а когда вышел на заднее крылечко, увидел Исмиль. Конечно, он ее знал и очень завидовал – их с Тамильей семья распалась через три года. Дочка раз за разом швыряла в стену вихри, и у нее получалось все лучше. Уртизу вдруг стало очень горько, подумалось, что если бы он не попался на шантаж и проявил твердость, это могла быть его дочь. От невыносимой боли и обиды у него потемнело в глазах, и Уртиз со всей силы швырнул в ту стену свой смерч. И в ту же секунду снова бросила вихрь Исми… Они встретились… – Глухой голос мага прервался, и несколько минут он молча глотал ледяную воду, стремясь справиться с вновь нахлынувшим горем.

Но юная ведунья уже и сама все осознала, увидела мысленным взором так отчетливо, будто присутствовала там. Отчаянный взмах руки пронзенного неожиданной догадкой незнакомого мага, почти неосознанно желающего избавиться от рвущей сердце муки, дикий ужас, пронзивший его душу в момент, когда безумным ветром подхватило ни в чем не повинного ребенка…

– В тот день я готов был все ему отдать за спасение Исми, все видели, как он выхватил ее из смерча, – горько усмехнулся Венд. – Благодарил так, что Уртиз сбежал… мне казалось, от скромности. И не жалею об этом. Будь он трусливее или бесчестнее – никто бы этого не узнал. Но он пришел к Мальсене и сам во всем признался. И она тут же в него вцепилась как клещ, пообещала все простить и ничего мне не говорить, если он придумает способ вернуть Исми способности. Бездарная дочь ей была не нужна. Не стало повода ходить в школу и на разные праздники для детей, нечем хвастаться, не для чего наряжаться. А чужое сочувствие и попытки помочь советами она просто ненавидит, не верит в их чистосердечность. Поэтому, пользуясь моим отсутствием, Уртиз ходил в наш дом по ночам как на службу, пытаясь разными артефактами и способами найти у Исми исчезнувший резерв.

– Но ты мог бы выставить жену из дома или уйти сам и забрать Исмиль, – осторожно проговорила Лита, начиная понимать, насколько неприемлемо для него такое решение.

Ведь дочка всегда будет его уязвимым местом. Чтобы вернуть на место строптивого мужа, Мальсена начнет умело играть именно на детской любви и наивности. Будет плакать и жаловаться, лгать и плести интриги, от которых больше всех будет страдать малышка. И, разумеется, от таких недетских переживаний окончательно потеряет уверенность в себе и уже никогда не сможет вернуть потерянный дар.

– Я дал ей на сборы три месяца, – буркнул Венд. – Она может уйти к отцу, они живут вдвоем с мачехой, или попросить дом у города. Не такой большой, конечно, но такой же удобный. Ученика уже передал одному из опытных наставников. А стражей предупредил, чтобы скоро не ждали и выбрали нового командира. И за это решение должен благодарить тебя, вчера ты подсказала мне путь.

– Когда? – безнадежно осведомилась Лита и покосилась на спящую малышку, еще не подозревающую, что ее судьба уже сделала крутой поворот.