То, что скрыто - Хизер Гуденкауф

– Да, это моя сестра, – сказала я.

Похороны Бринн прошли тихо и очень печально. Я сидела между родителями и бабушкой, но, когда гроб с телом Бринн опускали в землю, я схватила за руку именно бабушку. Среди немногочисленных посетителей я заметила Олин, Би и, как ни странно, Флору.

После похорон мы немного поговорили с родителями.

– Что ты собираешься делать дальше? – спросила мама. Глаза у нее покраснели от слез. События последних дней очень измучили и состарили ее.

– Наверное, поступлю в колледж… – Я помолчала. – Пока не знаю в какой. Главное, оказаться подальше отсюда.

Мне нужно уехать из Линден-Фоллс, уехать из Айовы. Я хочу очутиться там, где никто не знает ни о Бринн, ни о Джошуа, ни о семье Келби, ни о Кристофере. Пожалуй, я подам документы в Университет Иллинойса в Шампейне. Девин – просто чудо. Она сказала, что напишет мне рекомендательное письмо, и обещала поддерживать меня всеми возможными способами. Если все получится, я планирую поступить на юридический факультет. Пока не знаю, хочется ли мне поддерживать отношения с родителями.

– Очень мудро, – сказал отец, одобрительно кивая головой. В больнице он похудел и крепко держится за мать. Я ждала, что кто-нибудь из них меня обнимет или хотя бы встряхнет. Но они стояли на месте, и я понимала, что им не по себе. Я в досаде покачала головой и собралась уходить.

– Не понимаю, – сказала наконец мать, хватая меня за рукав.

Я обернулась к ней, надеясь непонятно на что. Может, на то, что мы наконец поговорим? Поговорим по душам…

– Ты отказалась от всего. – В глазах у мамы… не знаю что. Смущение, жалость, отвращение? – Ты ведь могла поступить в любой колледж. Мы давали тебе все. Зачем ты села в тюрьму вместо нее? Ради нее ты пожертвовала своим будущим. Я одного не понимаю: зачем?

Я делаю шаг назад, вырываюсь. Мне хочется сказать им: «Чтобы спасти ее. Кому-то нужно было защитить ее». Бринн ни за что не пережила бы допросов и обыска. Она бы не сумела объяснить, что произошел несчастный случай, что она в самом деле думала, будто девочка уже умерла. Мне хочется объяснить родителям: я взяла на себя вину сестры, потому что любила ее. Потому что только Бринн помогала мне, когда я не была совершенством. Правда, что бы я ни сказала, они бы меня все равно не поняли.

– Эллисон, ради чего ты сломала себе жизнь? – не сдавалась мать. – Стоила ли она всей этой лжи?

– Да, – ровным голосом отвечаю я и не мигая смотрю в глаза матери. – Бринн того стоила.

В конце концов, я ни от чего не спасла Бринн. Я думала, что правильно поступила, взяв вину на себя. Я хотела закрыть ее собой, уберечь от еще более сильной боли, но оказалось, что я лишь продлила ее мучения. Надеюсь, живя у бабушки, Бринн хотя бы на некоторое время обрела душевное спокойствие, нашла любовь и поддержку, каких она заслуживала. Нашла какое-то утешение в своих питомцах.

– Ну что ж… – Отец рассеянно хлопнул в ладоши. – Давай я выпишу тебе чек – для начала, так сказать. – Неужели он в самом деле думал, что его щедрое предложение чему-то поможет? С другой стороны, у меня не было работы, мне негде было жить, я была совершенно сломлена. Здравый смысл требовал взять деньги.

– Спасибо, не надо, – сказала я, и все встало на свои места. Наши отношения с родителями определились на много лет вперед. Они не узнают, когда я закончу колледж, не приедут ко мне на свадьбу, не будут нянчить моих детей. А все-таки непонятно, из-за чего так плакала мама. Из-за того, что потеряла Бринн, из-за того, что потеряла меня? А может, ей невыносимо думать, что мы не оправдали ее ожиданий? Как бы там ни было, этого я уже не узнаю.

После того как родители уехали, вернулись к своей налаженной, обособленной от внешнего мира – жизни, я подошла к бабушке. Она стояла у могилы Бринн и тихо плакала. Я положила руку ей на плечо:

– Бабушка! Как ты?

– Я думала, ей лучше. – Она шмыгнула носом. – Она ходила к врачу… Ей нравилось учиться и дрессировать своих питомцев.

– Ах, бабушка! – сказала я, снова расплакавшись. – Во всем виновата я. В том, что случилось с малышкой, Бринн не виновата. Виновата я…

Бабушка крепко обняла меня своими сильными, толстыми руками. Я гораздо выше ее.

– Эллисон, детка, все мы во многом виноваты.

Бабушка выпустила меня, и мы медленно пошли к ее машине.

– Твои родители не хотят повидать мальчика? – спросила она.

– Нет. Неужели ты думаешь, что Джошуа можно подпускать к ним? – Я поморщилась, и меня всю передернуло.

– Наверное, нет. Тебе удалось попрощаться с ним… с Джошуа? – Она взяла меня за руку.

– Нет. Келби не желают меня знать, и я их прекрасно понимаю. В тот вечер в книжном магазине я видела его в последний раз.

– Ты помогла спасти ему жизнь. Это уже что-то.

– Они хорошие люди, но я всегда буду напоминать им о пережитом ужасе. Хотя Джошуа пыталась утопить Бринн, а не я, Келби не могут мне доверять. Я должна была уйти из «Закладки» сразу, как только догадалась, кто такой Джошуа. Я не имела права рассказывать о нем Бринн!

Бабушка открыла дверцу машины; я невольно задумалась, как сложилась бы наша с Бринн жизнь, если бы она чаще бывала с нами, когда мы были маленькие. У меня сохранилось немного воспоминаний о поездках к ней, и все они были чудесными. Помню, мы с Бринн играли среди бабушкиных цветов, зарывались носом в бархатистые лепестки белоснежных пионов, сгоняли шмелей, которые недовольно жужжали над нашей головой, потому что мы вторглись на их территорию. Может, ее доброта помогла бы все изменить?

– Тебя подвезти? – спросила бабушка.

– Нет, спасибо. Меня ждет Олин.

– Давай-ка еще обнимемся, – с улыбкой приказала она.

Я нагнулась и обняла ее.

– Эллисон! – сказала она, сев в машину и вставив ключ в замок зажигания своими распухшими, узловатыми пальцами. – Если тебе… если ты не против… можешь пожить у меня в Нью-Эймери. Столько, сколько захочешь.

– Правда? – удивилась я. Мне ничего так не хотелось, как скорее уехать из Линден-Фоллс. Если бы можно было, я бы прыгнула в машину и уехала с бабушкой хоть сейчас. – Мне здесь еще надо кое-что доделать, – с сожалением сказала я. – Можно я приеду чуть позже – скажем, через несколько дней?

– Конечно, – кивнула бабушка. – Приезжай, когда освободишься. Кстати, познакомишься с питомцами Бринн.

– Жду не дождусь, – сказала я и просунула голову в окошко, чтобы поцеловать ее в щеку.

Мне хотелось бы быть лучшей сестрой для Бринн. Очень жаль, что я так и не смогла ей помочь. Когда наступили трудные времена, Бринн окружали мрак и отчаяние. Она нигде не видела ни одной искры надежды и не верила в лучший исход. Она думала, что без своей сестренки Джошуа ни за что не будет счастлив. Не знаю, мог ли кто-нибудь спасти Бринн от нее самой. Зато я могу спасти себя, я могу быть счастлива.