На пороге ночи - Серж Брюссоло

Санди покраснела, не найдя, что ответить, и поднялась с места.

– Пора, – сказала она. – Пойдемте к Робину.

Они молча переходили из коридора в коридор. Санди шла впереди, а Джудит за ней следом. Дважды Санди оборачивалась убедиться, что ее спутница не повернула обратно. В палате ребенка Джудит нерешительно приблизилась к кровати.

«Можно подумать, что она боится заразы, – мелькнуло в голове у Санди. – Эта женщина опасна: если Робин попадет ей в руки, она погасит горящий в нем огонь. У нее будет только одно желание: сделать его „нормальным“, то есть как все, чтобы не выбивался из рядов своих заурядных сверстников».

За годы практики Санди приходилось сталкиваться с подобной проблемой. Вопреки ожиданию родители одаренных детей редко принимали этот дар небес с блаженной улыбкой. Чаще всего у них начинал развиваться комплекс неполноценности по отношению к собственному чаду, который в конце концов превращался в затаенную ненависть. Она когда-то даже написала научно-популярную статью, озаглавив ее «Мальчик из другого мира». Не слишком приятно ощущать себя посредственностью рядом с шестилетним ребенком, который с легкостью решает в уме сложные уравнения, в то время как его отец пыхтит над калькулятором, подсчитывая общую сумму налогов.

У родителей возникает чувство, что рядом с ними – чужак, – писала Сандра Ди Каччо. – Кажется, что ребенок не принадлежит семье. На него начинают смотреть как на наблюдателя, посланного из другого мира. Наблюдателя бесстрастного и критически настроенного. В этой связи многие из опрошенных матерей ссылаются на фильм «Нашествие похитителей тел» …

– Хорошо, что Робин спит, – прошептала Джудит. – Так он менее опасен. Лучше бы ему вовсе не вставать с постели.

Санди буквально затрясло от этих слов. Самую большую неприязнь она испытывала к женщинам, мечтавшим, чтобы развитие ребенка остановилось на ранней стадии. Сколько раз она вздрагивала от отвращения, слыша нелепые речи: «Какой он славный! Вот если бы он навсегда остался таким!»

Она просто ненавидела инфантильных мамаш, собиравшихся до конца дней играть в куклы.

– Если Робин поправится, – раздался голос Джудит, – мне придется его забрать?

– Разумеется, – строго сказала Санди. – Ведь это ваш сын.

У нее чуть не вырвалось: «Если вы возражаете, то все очень просто уладить. Отдайте его на воспитание мне, и я сама о нем позабочусь».

Но Санди сдержалась.

– Вряд ли я его возьму, – тихо проговорила мать. – Пока дома Джедеди, это невозможно. Конечно, если бы отец скончался, все могло быть иначе. Но я не жду его смерти, нет. Не нужно истолковывать мои слова превратно.

Было впечатление, что женщина находится во власти двух противоречивых чувств: с одной стороны, ей хочется приласкать мальчика, а с другой – поскорее уйти. Санди не сумела устоять перед соблазном причинить ей боль:

– Если Робин не придет в себя в ближайшее время, его состояние начнет стремительно ухудшаться и он умрет. Классический случай: начнется дистрофия внутренних органов, откажут почки, выйдет из строя дыхательная система…

– Что ж, может, оно и к лучшему, – прошептала Джудит, скрестив руки на животе. – Бедный малыш все равно не жилец на этом свете. Как Бог рассудит, так и будет.

«Разумеется, – подумала Санди. – Уповать на Бога – самое удобное».

Приход Роуз Сандерман положил конец тягостному разговору, и женщины покинули палату. Больше им нечего было друг другу сказать. Когда они вышли в парк, Джудит испуганно посмотрела на Санди.

– Будьте осторожны, – еле слышно произнесла она. – Не станьте его очередной игрушкой. Если у вас есть духовник, обратитесь к нему. Вы, кажется, итальянка по происхождению? У вас должна быть своя вера. Спасение только в ней. Не поддавайтесь! Смотрите, что он сделал с моей семьей! Я и сама-то себя не узнаю. В таком возрасте браться за кисти и малевать картины! Уверена, что я им околдована. Избавить от этого меня мог только отец, но он, увы, бессилен и недвижим – еще одна жертва Робина.

– Не преувеличивайте, – остановила Санди женщину. – Вы все перевернули с ног на голову.

– Какое преувеличение? Робин довел отца до нервного припадка. Как ни крути, все упирается в мальчишку. От него все напасти. Он притягивает к себе Божий гнев, и Джедеди сразу это угадал.

Сандра больше не могла сохранять хладнокровие. Она решила прекратить разговор и молча направилась к машине.

– Остерегайтесь! – понеслось ей вдогонку, в то время как она садилась в автомобиль. – Теперь вы полностью в его власти, он вами играет как куклой! Вам уже не выпутаться!

– Ну-ка просыпайся, паршивец! – раздался злобный голос возле уха Робина. – Просыпайся, или я воткну тебе в руку иголку!

Слова крутились и крутились в воздухе, со звоном ударяясь о непроницаемую оболочку, в которую было заковано сознание мальчика. Но вот скорлупа наконец треснула, и резкие звуки, скользнув в едва наметившуюся щель, проникли в мозг ребенка. Ладонь внезапно пронзила острая боль, и Робину показалось, что его приколачивают гвоздями к матрасу. Открыв глаза, он увидел белокурого паренька, который смотрел на него недобрым взглядом.

– Слава Богу! – воскликнул незнакомец. – Соизволил! Поторопись вернуться в телесную оболочку: можно подумать, что у меня целая ночь впереди! Если дежурная сестра меня здесь застукает, шуму не оберешься.

– Кто… кто вы? – пролепетал Робин.

Его губы шевелились с огромным трудом, будто он много лет не разговаривал. Он вспомнил рассказы о жертвах кораблекрушений, которые, оказавшись на необитаемом острове, теряли дар речи из-за отсутствия собеседников.

– Меня зовут Декстер, – представился белокурый юноша. – Я твой старший брат. У нас общая мать – Антония. Я знаком с Андрейсом и в детстве тоже воспитывался во дворце. Если хочешь убедиться в нашем родстве, задай мне любой вопрос.

Робин попробовал приподняться на локтях и в то же мгновение ощутил страшную слабость. От вен шли резиновые трубки, словно в него, как в быка, всадили бандерильи.

– Мы находимся в больнице, – прошептал Декстер. – Тебя привезли сюда исключительно для того, чтобы ты со мной встретился.

– Вы за мной приехали? – уточнил Робин, который пока ничего не понимал. – Отвезете меня домой?

Блондин грубо ткнул его в плечо.

– Нет же, недоумок! Я пленник, как и ты. Сижу здесь четыре года, а до этого еще четыре провел в другой психушке. Не будешь меня слушаться – тебя ждет та же судьба.

В нескольких словах Декстер обрисовал мальчику их незавидное положение. Робин слушал, не вполне уверенный, что окончательно проснулся, – голова словно была набита ватой.

– Я тоже не выдержал испытания. Когда меня выставили за порог, чтобы я продемонстрировал свое умение выкручиваться из любой ситуации, мне не повезло – схватили полицейские. Потом какое-то время я слонялся по тюрьмам и мне так и не удалось вернуться в замок. Постепенно я догадался, что полиция действует заодно с большевиками. Они решили вывести меня из игры, чтобы помешать Антонии отвоевать Южную Умбрию. Тогда мне пришло на ум притвориться безобидным сумасшедшим, что я и сделал в целях самосохранения. Если бы я протестовал, что-то доказывал, меня бы тут же пустили в расход – для них это раз плюнуть. Достаточно одного укола, и во сне ты спокойненько превращаешься в мертвеца. Но сейчас нет времени на долгие объяснения, я навещу тебя завтра ночью. Не вздумай показывать, что ты пришел в себя, работай под дурачка, делай вид, будто никого не узнаешь. Кстати, дорогуша, за тобой установлена слежка. Некая Сандра Ди Каччо: дама выдает себя за психолога. Будь начеку, она за тобой шпионит. Ничего ей не говори о нашей встрече. Я-то перед ней как следует развернулся – изобразил настоящего психа, чтобы выиграть время. Но с ней нужно быть осмотрительным – она себе на уме.