Войсковая разведка Красной Армии и вермахта - Владимир Александрович Нагирняк

разведчики выбирали объект нападения, а выбрав, вели за ним наблюдение и произвели две вылазки к проволочному заграждению противника. За это время штрафники провели на схожей местности три тренировочных занятия под руководством начштаба полка и начальника его разведки.

После тщательной подготовки в ночь на 9 ноября был предпринят поиск в направлении южной опушки леса в 600 м от высоты 145.7. Перед началом действий штрафники приняли следующий боевой порядок:

• группа разграждения — 4 человека;

• правая группа захвата — 9 человек;

• левая группа захвата — 9 человек;

• правая группа прикрытия — 12 человек;

• левая группа прикрытия — 12 человек.

Сделав проход в минном поле и спирали «Бруно», группа разграждения пропустила в него группы захвата и прикрытия, а сама осталась у створа прохода для его обозначения. Проникнув за проволоку, группы захвата и прикрытия разделились и образовали две самостоятельно действующие группы, в которых группа прикрытия двигалась в непосредственной близости за «захватчиками».

Правая группа захвата под командованием красноармейца Ивана Родина поползла к траншее у южной опушки леса. Выйдя к вражескому блиндажу, штрафники ворвались в него, но никого не обнаружили. В свете горящей свечи был виден лежавший на столе автомат. Предполагая, что немцы могут вернуться, Родин решил организовать у блиндажа засаду. Решение оказалось верным: через непродолжительное время из хода сообщения, идущего из глубины вражеской обороны, послышались шаги и разговор:

«Группа немцев в количестве 3-х человек направлявшаяся к блиндажу, подойдя на близкое расстояние и заметив двух наших разведчиков из состава группы захвата окликнула «кто в траншее». Бывший в десантных частях боец, владеющий немецким языком ответил на вопрос и подпустил немцев на близкое расстояние. Оба бойца в это время напали на впереди идущего и вместе с подоспевшими бойцами выбросили его на бруствер, остальные немцы бросились удирать в глубину обороны»[219].

В это время левая группа также ворвалась в траншею, где обнаружила другой пустой блиндаж. Не найдя противника, она вернулась к проходу и там встретилась с правой группой. Вместе они начали отход в свое расположение. Когда две группы пересекали нейтральную полосу, противник открыл по ним минометный и пулеметный огонь и ранил семерых бойцов. Несмотря на это, штрафники смогли добраться до своих окопов с языком и вынести раненых. (См. схему № 13.)

Результатом операции 374 ошр стал захват в плен ефрейтора Макса Гольница из 1 роты 214 фузилерного батальона 214 пд. Штрафники выполнили поставленную задачу, хотя и понесли потери ранеными. Давая оценку их действиям, начштаба 41 сд полковник Холод писал:

«Правая разведгруппа приняла решение правильное, но допустила ошибку в том, что не выставила дозоры поверх траншеи и этим самым дала возможность двум солдатам бежать и противнику своевременно организовать отсечный огонь» [220].

Командование 41 сд высоко оценило успех бойцов 374 ошр. 14 ноября 1944 г. приказом командира дивизии Родин и еще пять человек из его группы были награждены орденами Славы III степени.

Любопытно, что Иван Николаевич Родин был награжден за этот поиск дважды. Причину его отправки в штрафную роту установить не удалось, зато известно, что во время вышеописанного поиска Родин был тяжело ранен в голову осколком мины и отправлен в госпиталь. Красноармеец выжил, но в декабре был комиссован с инвалидностью I группы. Вероятно, пока Родин находился в госпитале, документы о его награждении орденом Славы были утеряны или просто недошли в военкомат по месту жительства комиссованного из армии инвалида. В 1946 г. военком Фрунзенского военкомата Алма-Аты вновь представил его к награде в рамках донаграждения ветеранов, не получивших ордена и медали в годы войны. Указом Президиума Верховного Совета СССР Иван Николаевич был повторно награжден за поиск, но уже орденом Отечественной войны II степени.

«Паршивая овца все стадо портит»

Итак, в ноябре 1944 г. разведка 41 сд взяла четырех языков, и заслуга в этом принадлежит ее полковым разведподразделениям и штрафникам. А что же разведрота дивизии? Как оказалось, действия 117 орр в этом месяце так и не дали положительного результата. Всего за этот период она и другие части дивизии, включая батальоны, провели 16 поисков и организовали 30 засад, из которых шесть поисков и три засады пришлись на долю разведроты. Но ни одна из ноябрьских акций 117 орр не завершилась успехом, зато они сопровождались наибольшими потерями разведчиков в дивизии.

Отмечая этот прискорбный факт, начальник разведки 61 ск Сидоров обрушился на штаб 41 сд и его разведотделение с критикой:

«Разведотделение по-прежнему оставалось пассивным, не вникало в причины плохой организации разведки, не принимали своевременных мер к устранению отмеченных недостатков. Плохое руководство Разведротой, несостоятельность ее выполнять поставленные задачи, — лишний раз свидетельствует о неспособности отделения к руководству разведкой, о несоответствии начальника разведки дивизии своему назначению. Начальник штаба дивизии полковник Холод несмотря на неоднократные предупреждения со стороны штаба корпуса и меры взыскания принятые к нему и начальнику разведки дивизии не принял решительных мер к улучшению руководства разведкой»[221].

Ставя разведроте41 сдтвердый «неуд», полковниктем не менее отмечал, что полковая разведка дивизии отличается в лучшую сторону, так как из восьми проведенных ею поисков четыре завершились взятием языка. Возникает вопрос: удалось ли разведке 41 сд провести работу над ошибками и исправить положение? Ответ можно найти уже в декабрьском отчете о состоянии и деятельности войсковой разведки соединений 61 ск. Согласно этому документу, в последнем месяце 1944 г. разведподразделения дивизии Черняка провели одну разведку боем, 22 поиска и организовали 17 засад. Их результатом стал захват трех пленных, из которых лишь двоих получилось опросить.

1 декабря 41 сд провела разведку боем. После артподготовки сводный разведотряд из одной роты 244 сп, 15 разведчиков 117 орр и взвода саперов ворвался в траншею, где вступил в рукопашную схватку с подразделениями 1 батальона 95 пп 17 пд вермахта. Итогом стало пленение обер-ефрейтора ИоганнаХайдля, давшего надопросе сведения о своей части.

В ночь на 18 декабря РГ 117 орр ворвалась в траншею и блокировала вражеский наблюдательный пункт в центре поселка Новее. Во время этой акции разведчики вступили в рукопашную схватку с немцами и захватили одного тяжелораненого солдата, который при доставке в штаб умер. Из его документов следовало, что в плен был взят рядовой Марцель Пфлерег из 13 роты «пехотных орудий 55 ПП 17 ПД».

Последним декабрьским успехом разведки 41 сд стало пленение обер-ефрейтора Вильгельма Байера из 1 роты 1 батальона 355 пп 214 пд. Разведвзвод 244 сп взял его в ночь на 20 декабря, когда его РП незаметно проникла во вражескую траншею и завязала