Чада в лесу - Рут Ренделл

— Я пойду с тобой.

Уже прошло больше двух месяцев с тех пор, как Джоанна и дети пропали, и сейчас Вексфорд взял за правило навещать Дейдов два или три раза в неделю. Не для того, чтобы вводить их в курс дела или сообщать новости, а просто чтобы поддержать их. Чтобы они знали — об их детях помнят. Не сказать чтобы Дейды встречали его радушнее, чем раньше, нет. Как раз наоборот: Катрина нервничала больше, чем когда-либо. Вексфорд думал, что к концу первой недели она выплачет все слезы, но, видимо, ее железы были неиссякаемы. Бывало, за все время она не произносила ни слова, только лежала, зарывшись лицом в подушки, а ее муж был устрашающе груб или даже полностью игнорировал инспектора. Удивительно, но сейчас Роджер Дейд ходил на работу не чаще, чем вначале, когда дети только пропали. Он, видимо, тоже взял за правило бывать дома, когда являлся Вексфорд: похоже, ему не терпелось выяснить, как далеко можно зайти в оскорблениях, прежде чем старший инспектор возмутится и прекратит свои визиты. Но Вексфорд решил выстоять. Он будет приходить, пока детей не найдут или дело не будет закрыто, как бы эта парочка с ним ни обращалась.

Дождь перестал. Было холодно и туманно, но уже сейчас было заметно, что дни стали немного длиннее, и, несмотря на сырость, в воздухе чувствовалось такое, что говорило: зима, погружающая все в беспробудную спячку, позади. Парадную дверь «Антрима» открыла миссис Брюс. С их последней встречи прошла почти неделя, а она все еще оставалась у дочери. В ее присутствии посещения Дейдов казались Вексфорду не такими ужасными просто потому, что она вела себя как цивилизованный человек: здоровалась, предлагала чаю и даже благодарила за то, что он пришел. Здоровалась она по старинке: «Добрый день», а не «Привет» или «Здрасьте», как обычно говорили при встрече сейчас.

К сожалению, Дейд тоже был дома. Он решил не обращать на Вексфорда внимания. Правда, прежде чем снова уткнуться в свои бумаги — очевидно, вся эта гора листов имела отношение к недвижимости, — наградил старшего инспектора тяжелым взглядом. Катрина сидела в кресле так, как обычно сидят дети — обхватив руками спинку, уткнувшись в нее лицом и поджав под себя ноги. Вексфорд подумал, что они бойкотируют его, а говорить с ним будет лишь учтивая Дорин Брюс. Бёрден, который приходил к Дейдам не так часто, не мог поверить своим глазам. Однако Катрина медленно повернулась к ним и, не спуская ног с кресла, обхватила колени руками. За эти два месяца она стала еще тоньше, лицо вытянулось, плечи сделались острыми.

— И что же? — спросила она.

— Боюсь, у меня нет для вас новостей, миссис Дейд.

Словно полоумная, она вдруг заговорила, повторяя слова, как в считалке:

— Если бы их тела, их тела, нашли, нашли, у меня было бы хоть что-то, что-то, что-то, что я могла бы похоронить.

— Да заткнись же, — прошипел Дейд.

— И было бы надгробие, я бы написала на нем их имена, на нем их имена, их имена… — Это напоминало предсмертную песню Офелии. — Я бы приносила им цветы, цветы им…

Дейд вскочил и навис над ней:

— Прекрати немедленно. Ты не на сцене. Не притворяйся. Думаешь, это очень умно?

Она, прикрыв глаза, начала раскачиваться из стороны в сторону, по щекам заструились слезы. Дорин Брюс переглянулась с Вексфордом и воздела очи к небу. Вексфорд подумал, что Дейд ударит жену, но потом понял, что нет — что просто мысль о случившемся с Сильвией засела у него в голове. Дейд был как та собака, что лает, да не кусается. Джоанна тоже была такая — если верить словам Дженнингса.

— Не хотите ли чаю? — спросила миссис Брюс.

Она ушла на кухню. Дейд мерил шагами комнату, останавливался, чтобы выглянуть в окно, и бессмысленно пожимал плечами. Катрина положила голову на колени, слезы все еще лились ручьем и, поскольку она сидела сгорбившись, текли по ее голым ногам. Вексфорд не знал, что сказать. Ему казалось, он уже выжал из этих родителей все подробности жизни их детей, которыми они готовы были поделиться. Остальное нужно домыслить самому, они больше ничем не помогут.

Еще никогда в этом доме его не изводили таким долгим и невыносимым молчанием. Катрина, закрыв глаза, прилегла и, казалось, заснула, Дейд снял колпачок с шариковой ручки и стал что-то писать, а Бёрден присел и начал изучать свои колени и безукоризненно чистые серые брюки. Вексфорд попытался представить себе детство самого Роджера Дейда, вспоминая, как тот однажды намекнул, будто когда-то много себе позволял. Несомненно, Матильда Кэрриш предоставила ему и его сестре полную свободу — они сами выбирали себе одежду, выражались как хотели, делали все, что им вздумается, и их никто не поправлял. И Роджеру это не нравилось. Возможно, ему не нравилось и то, что его никто не любил из-за грубости и дурных манер, ставших следствием такого воспитания. Но если и так, то он не слишком старался искоренить эти черты характера и, видимо, решил: достаточно и того, что дети будут воспитаны совсем иначе — в старомодной строгости и дисциплине. В результате дочь его ненавидела, сын боялся, как, возможно, и он сам когда-то боялся свою мать…

Что-то миссис Брюс долго не идет… Вексфорд стал думать о Кэллуме Чэпмене. Тот потерял равновесие и скатился с лестницы. Но не потому, что был неловок или потерял контроль над собой, а просто там было слишком тесно и небезопасно. То же могло случиться и здесь. Джоанна упала с лестницы. Или кто-то ее столкнул. Это сделал мистер X. Но для нее, в отличие от Чэпмена, падение оказалось смертельным, потому что она ударилась головой об угол шкафа для одежды. Они обнаружили небольшую лужу крови и слетевшую коронку…

Мать Катрины вернулась, неся на подносе чайник и большой домашний пирог с марципаном, с коричневой корочкой. Впервые за много лет Вексфорд, видя пирог, не смог противостоять искушению. Бёрден бросил на него строгий взгляд и еле заметно покачал головой, но инспектор предпочел этого не заметить — и вот уже миссис Брюс положила ему на тарелку большой кусок. Пирог был восхитителен. Сладкий, прямо таял во рту — Вексфорд даже не заметил отвращения во взгляде Роджера Дейда. Миссис Брюс завела разговор о погоде, о ночах, которые тянутся бесконечно, о больном сердце мужа и об утомительной поездке из Суффолка, а Бёрден вежливо поддакивал. Вексфорд с превеликим удовольствием съел свой кусок и, к огромному удивлению, заметил, что Дейд проделал то же самое. Он снова подумал о Джоанне и лестнице. Столкнул ее X или она сама споткнулась в темноте и упала? А может, ни то ни другое. Может, X погнался за ней по коридору, в конце которого была комната Софи? Он настигал ее, а она упала с лестницы, потому что не смогла увернуться? И когда это произошло? В субботу днем? Нет, позже. Вечером? Тогда, должно быть, уже стемнело, а наверху свет не был зажжен. Но если она была наверху поздно вечером или ночью вместе с X, это может означать, что X был ее любовником…

Дейд вывел его из задумчивости. Он доел свой кусок пирога, смахнул крошки на пол и повернулся к Вексфорду:

— Кажется, вам пора. Ваше присутствие здесь ни к чему. До свидания.

Оба полицейских поднялись, и, несмотря на свое решение держаться, Вексфорд подумал, сколько же еще оскорблений он сможет вынести.