Лицедей. Зловещий миттельшпиль - RedDetonator

прикончить. Отдам в Коммуну, на перевоспитание. Видно, что ещё не заматерел. Не успел.

— Я проведу тебя к тем людям, что помогут тебе выжить, — сообщил я Александру. — Но не за просто так, а за упорный труд, за честь, за доблесть и отвагу! Буря грядёт...

АК74М, при беглом осмотре и снятии ствольной крышки, показал, что он давно не знал заботливой руки и должного ухода. Похватают уважаемого боевого оружия, налепят всякое говно и бегают потом, как обезьяны...

Срываю бестолково установленный лазерный целеуказатель, раздражённо соскабливаю с воронённого металла остатки клея, после чего размещаю автомат на плече.

— Возьми свой груз, — передал я Михалёву его рюкзак.

— Хочу не рабство в, — произнёс он.

— Порабощать тебя никто не будет, отрок бесполезный! — возмутился я. — То коммунисты, адепты своего ученья! Их Маркс ведёт!

Судя по недоуменному выражению лица этого зумера, (2) он если что-то и слышал раньше, то не очень внимательно. Они ведь такие — новое поколение...

«Когда я начал так брюзжать?»

— Не забивай пустую головушку, — махнул я рукой. — Скажи мне лучше, отрок, где ты нашёл амулет?

— С убил выпало одного него зомби, — ответил Александр.

— Как все, — констатировал я. — Что за чудище на меня напало?

— Абилкой мой призываемый, — заговорил парень. — Фамильяр.

— А по-русски иль хоть по-эллински нельзя, выходит? — спросил я. — Как отца звали твоего, кстати?

Нет, я прекрасно понял, что он хотел сказать, тут амулет его работает прекрасно. Но это не отменяет того, что он сказал «абилка» и «фамильяр». Геймерская тема.

— Я Сергеич, — ответил Михалёв и как-то погрустнел.

Родителей его, скорее всего, уже нет в живых.

— За мною следуй, Александр, сын Сергея, — призвал я его. — И не вздумай даже отставать.

И вновь обратно по Большому проспекту. Хотел сходить на территории Бригады, узнать, чем дышат, как живут, но вот опять меня попытались гопнуть на не таком уж большом Васильевском острове. И кто? Какой-то пацан. Эх...

/1 мая 2022 года, г. Санкт-Петербург, Коммуна/

Прошли через охренительных юмористов на первой линии, где сдавался с наряда тот самый Петруха, которому ещё не надоело донимать меня «Белым солнцем пустыни». Подверглись обыску дежурным подразделением на второй линии обороны, где я посоветовал бойцам не трогать амулет Александра, а также стрельнул сигариллу премиум-класса у старшего патруля, обходившего стену. Наконец, мы достигли плаца.

— Это ещё кто такой?! — сходу спросил майор Краснодубов, стоящий у урны и курящий.

— Это не красноармеец, — усмехнулся я. — Нашёл тут хулигана, пытался меня ограбить, но потерпел неудачу.

— Буду больше не, — донеслось от Александра.

— Беспризорник он, похоже, — вздохнул я. — Надо перевоспитывать, учить светлому, доброму...

— Научим, перевоспитаем, — майор хмурым взглядом оглядел Михалёва с ног до головы. — Так ты из-за него вернулся?

— Не бросать же? — развёл я руками. — Он из суперов, поэтому требуется особый подход. Может призывать какое-то рогато-шипастое существо, весящее килограмм пятьдесят, очень агрессивное. Как там бабуля моя? Ещё не доконал её груз ответственности?

— У неё и спроси, — отрезал Евгений Игоревич, а затем глянул в сторону своих подчинённых. — Сержант Кожабеков! Мальца сопроводить в казарму, выделить койко-место, принять на довольствие.

— Есть, товарищ майор! — козырнул боец с лёгким среднеазиатским акцентом.

Краснодубов достал вторую сигарету из пачки и вновь закурил. Я решил, что перекурю разок и пойду по-новой. Надо узнать хоть что-то... А ещё надо пожертвовать кого-то из бригадников Стикс или Аиду. А лучше «и».

— За этого ни на кого не рассчитывай, — произнёс Евгений Игоревич.

— Да я и не рассчитывал, — подкуриваю я сигарету от протянутой спички. — Просто жалко стало пацана.

— У меня отец, в Гражданскую, — прикрыл глаза майор и сделал затяжку, — казачка одного пожалел. Рассказывал, что малой совсем тот был, лет шестнадцати, а у него мы подрастаем. И сердце дрогнуло у отца, рука не поднялась. Отпустил. А потом ему этого казачка пришлось в конной сече зарубить. Казачок, как оказалось, оклемался, заматерел, озлобился... Иногда без жалости колоть надо, понимаешь?

/1 мая 2022 года, г. Санкт-Петербург, Большой проспект Васильевского острова/

Наверное, время у них другое было...

Уже второй час иду, а этот разговор с Краснодубовым всё не лезет из головы.

Нет, то, что пацана фактически его отец зарубил — это, в тех реалиях, нормально, потому что шла самая жестокая из всех возможных войн — гражданская. Взял оружие в руки, сел на коня, готов убивать — будь готов умереть.

Озадачивает меня то, что мой отец редко рассказывал мне поучительные истории. Это ведь ценный урок, который майор извлёк и проникся им: отец пожалел казачонка, тот выжил, продолжил убивать красноармейцев, надо было не жалеть, колоть на месте — это война, люди будут умирать, жалей не жалей. Жестоко, но прагматично.

Мне же отец тоже рассказывал иногда, изредка, истории из жизни, но там больше о бизнесе, как его прокинуть пытались подрядчики, как он на охоту с друзьями съездил, как госкорпорация ввела новые стандарты, что создало им кучу проблем, потому что тогда думали, что как сейчас будет всегда — наверное, ценные уроки каждое поколение даёт в духе своего времени, в своей актуальности. Дед ему, наверное, другие истории рассказывал...

Как они там? Где они там? Аид сказал однозначно: их нет нигде. Не в этом мире. Что это может значить? Беспокоит меня это, ох, беспокоит.

Дохожу по Большому до 1-й линии, тут рядом дворец Меншикова, а также гаражи, где спрятан злополучный автоматический миномёт, из-за которого погиб Илюха. Скриплю зубами, поворачиваю налево и иду к гаражам.

Тут всё спокойно, только группа мертвецов в двадцать с лишним голов движется куда-то. Моя клиентура.

Маску не надеваю, ибо надо развиваться самому. Извлекаю палаш и решительно иду к мертвецам, заметившим меня и пошедшим навстречу.

Этим всё равно, что за враг, насколько опасен, они не сдаются, не просят пощады — я даже не уверен, что у них сохранились остатки мыслительного процесса в гниющих головушках, чтобы быть способными на эмоции. Тупые создания, побеждающие лишь беззащитных и малочисленных...

По мере приближения к тихо хрипящим мертвецам, разевающим рты и тянущим ко мне свои руки, уверенности в своих действиях у меня несколько