Шепот за окном - Алекс Норт

– Мы не можем с полной уверенностью утверждать, что Фрэнсис замешан во всем этом, – напомнила она.

– Да. – Пит добавил к бумажной стопке еще один листок.

Аманда вздохнула про себя, расстроенная тем, что ничего, что она могла бы сказать прямо сейчас, не спасло бы Пита от его мыслей. Но то, что она сказала, полностью соответствовало действительности. Сколь бы ужасному воспитанию ни подвергся в свое время Фрэнсис Картер, она видела множество людей с ужасным, полным насилия детством за плечами, которые выросли совершенно достойными людьми. Путей выхода из ада такое же великое множество, как и самих людей, и подавляющее большинство сумели благополучно вырваться.

Также она была достаточно хорошо осведомлена о том первом расследовании, чтобы понимать: Пит не сделал ничего неправильного – он работал над этим делом столь же упорно, как мог кто-нибудь другой, пусть даже порой и заходя слишком далеко в своем неуклонном преследовании Джейн Картер. Он следовал своей интуиции, сосредоточившись на Фрэнке Картере, и со временем все-таки прижал этого человека. И, хотя ему не удалось в свое время спасти Тони Смита, невозможно спасти абсолютно всех. Всегда есть ошибки, которых вовремя не замечаешь.

И, думая про Нила Спенсера, Аманда знала, что и сама должна придерживаться такого подхода. Ей не хотелось верить, что вещи, которые ты упустил – те, по которым у тебя даже не было случая нанести удар, – могут придавливать тебя настолько, что грозят утопить с головой.

Она вновь вернулась к бумагам, неуклонно продвигаясь по списку Дэвидов Паркеров.

– Мимо.

Стопка между ними все росла.

– Мимо.

Слова складывались в предсказуемый шаблон. «Мимо. Мимо. Мимо». И лишь когда она отложила еще три листка подряд, то заметила, что Пит сохраняет молчание гораздо дольше, чем следовало бы. Она с надеждой подняла на него взгляд, но тут поняла, что он перестал уделять внимание формулярам на столе. Вместо этого в руках у него был мобильный телефон, и он на него неотрывно глядел.

– Что? – спросила она.

– Ничего.

И все же тут явно было что-то не то. Вообще-то она не совсем верила собственным глазам. Поскольку Пит, похоже, улыбался! Действительно ли так? Это было едва заметное выражение, но она осознала, что даже такого у него никогда не видела. Он ведь всегда такой суровый и серьезный – такой мрачный, словно дом, владелец которого упорно не желает зажигать свет. Но прямо сейчас, казалось, одна из комнат слегка осветилась. Эсэмэска, предположила Аманда. Может, от женщины? Ну, или мужчины – она практически ничего не знала о его личной жизни. Но неважно: ей понравилось видеть это незнакомое выражение у него на лице. Это был желанный прорыв напряженности, к которой она начала привыкать и которая вызывала у нее беспокойство за него.

Ей очень не хотелось, чтобы этот новый свет вдруг угас.

– Что? – повторила Аманда, на сей раз более подначивающим тоном.

– Просто кое-кто интересуется, свободен ли я сегодня вечером. – Он положил телефон на стол, и улыбка тут же исчезла. – Совершенно очевидно, что нет.

– Не говори ерунды.

Пит недоуменно посмотрел на нее.

– Я серьезно, – сказала она ему. – Формально говоря, это мое дело, а не твое. Я пробуду здесь столько, сколько потребуется, но слушай: в конце рабочего дня ты отправляешься домой.

– Нет.

– Да. И можешь делать что угодно, когда доберешься туда. Я буду держать тебя в курсе, если что.

– Это должен быть я.

– Нисколько. Даже если мы найдем нужного Дэвида Паркера, у нас нет ни малейшего представления, как он тут может быть замешан, и даже замешан ли вообще. Предстоит просто беседа. И мне кажется, что будет лучше и для него, и для тебя, если этим займется кто-нибудь другой. Я знаю, как много это дело для тебя значит, но нельзя жить прошлым, Пит. Другие вещи тоже имеют значение. – Она мотнула головой на его телефон. – Иногда нужно оставлять дела за дверью в конце рабочего дня. Понимаешь, о чем я?

Он секунду молчал, и ей показалось, что он опять собирается возразить. Но тут Пит кивнул.

– Нельзя жить прошлым, – повторил он. – Тут ты права. Гораздо более права, чем можешь себе представить.

– О, я знаю, насколько я права! Уж поверь мне.

Он улыбнулся.

– Ну, тогда ладно.

Потом он опять подхватил телефон и принялся немного неуклюже набирать ответ, словно получал не так много эсэмэсок и не привык отправлять ответные сообщения. Или, может, нервничал конкретно насчет этой. Неважно, она была жутко рада за него. На лице его опять возникла едва заметная улыбка, и было приятно это видеть. Знать, что это возможно.

«Ожил», – осознала Аманда, наблюдая за ним. Вот что это было.

После всего, через что он прошел, Пит казался человеком, который наконец чего-то с нетерпением ждет.

Я договорился с отцом, что он подъедет к семи часам вечера, и он оказался настолько пунктуальным, что мне подумалось, уж не приехал ли он заранее и не сидел на улице в ожидании назначенного времени. Возможно, из уважения ко мне – от мысли, что если он допущен в мою с Джейком жизнь, то это должно произойти в точности на моих условиях, – но вообще-то мне казалось, что почти наверняка он такой абсолютно со всеми. Человек, для которого важна дисциплина.

Отец был аккуратно одет в костюмные брюки и рубашку, словно приехал прямо с работы, но вид у него был свежим, а волосы – слегка сырыми, так что он явно первым делом принял душ и переоделся. Пахло от него тоже чистотой. Когда он проходил вслед за мной в дом, я понял, что подсознательно это проверяю. Если он по-прежнему пьет, то явно приложился бы к бутылке сразу после работы, и я успел бы вовремя свернуть все это мероприятие.

Джейк сидел на коленях на полу в передней комнате, сгорбившись над каким-то рисунком.

– Пит пришел, – сообщил я ему.

– Здрасьте, Пит.

– Может, хотя бы для виду посмотришь на нас?

Джейк еле слышно вздохнул, но закрыл колпачком фломастер, которым только что водил по бумаге. Его пальцы были измазаны чернилами.

– Здрасьте, Пит, – повторил он.

Мой отец улыбнулся.

– Добрый вечер, Джейк. Спасибо, что разрешил мне немного присмотреть за тобой сегодня вечерком.

– Не за что.

– Мы оба очень благодарны, – сказал я. – Это на пару часов самое большее.

– Да сколько бы ни понадобилось. Я взял с собой чтиво.

Я бросил взгляд на пухлую книгу в мягкой обложке, которую он держал в руках. Обложку не было видно целиком, чтобы прочитать заглавие, но я заметил на ней черно-белую фотографию Уинстона Черчилля. Это был тот самый почтенный, увесистый том, который я не так давно едва осилил и сам, что заставило меня почувствовать смущение. Мой отец трансформировался, и физически, и психологически, в этого довольно впечатляющего человека. Я невольно почувствовал, что по сравнению с ним выгляжу довольно бледно.