Агент полковника Артамонова - Борис Яроцкий

— Тогда уже эти сведения им не потребуются. В крепости ходят слухи, что бомбардировка начнется с часу на час. Война — область непредсказуемого. Любой торговец рискует разориться.

Американец возразил:

— Война войной, а бизнес бизнесом. Бизнес диктует войну, а не наоборот. Сегодня я вам предоставлю самые точные сведения. Как вы ими распорядитесь, это ваше дело.

И тут же спросил:

— Когда можно ждать первый обоз?

— Когда ваши точные сведения окажутся у русских.

О коварстве американца Нагович был наслышан. Получив список таборов, сосредоточенных в крепости, агент сопоставил с данными, которые он уже добыл с помощью друзей-интендантов. Численность турецких войск оказалась завышенной почти вдвое. Уже ни о какой муке не могло быть и речи. Хотя американец, как потом убедился агент, рассчитывал на куш.

Рискуя попасть под русские снаряды, Фаврикодоров задержался в крепости еще на одни сутки. Он обходил боевые порядки таборов, фиксировал в памяти огневые позиции артиллерии, склады боеприпасов.

Возвращался к своим знакомым маршрутом. На реке Вид посетил мельницу, переоделся и с наступлением ночи двинулся в путь. Турецкие позиции обходил уже в предрассветных сумерках.

Обо всем увиденном и услышанном докладывал полковнику Артамонову. Тот сравнивал с данными, добытыми другими лазутчиками. Напрашивался вывод: в гарнизоне войск не прибавилось. Вопреки сообщениям английской и французской прессы о том, что турецкое командование интенсивно усиливает крепость Плевна свежими войсками, данные лазутчиков эти сообщения не подтверждали. Да и Фуллер пытался подсунуть фальшивку.

Николай Дмитриевич задавал себе вопрос: с какой целью? Было достоверно известно: уже в начале июля в четырехугольнике крепостей насчитывалось 75 тысяч турецких войск. Для полевых действий, в том числе и для обороны Плевны, неприятель мог выделить не более 30 тысяч солдат и офицеров. Мог. Но не выделил. Значит, турки готовились не обороняться, а наступать. В те дни это было предположение. Вскоре оно подтвердилось.

Подтвердили его дипломаты. Султан назначил нового главнокомандующего Восточно-Дунайской армии. Им стал Мехмет-Али-паша. Он и начал готовить армию к наступлению. Костяк армии составили мусульмане, проживающие внутри четырехугольника крепостей. Это 36 таборов. 14 таборов были переброшены морем из Сухума и Батума. А так как некоторые русские отряды бездействовали, снял с фронта несколько кадровых таборов и артиллерийских частей.

К концу июля численность турецкой армии достигла 40 тысяч человек при 90 орудиях и продолжала увеличиваться.

Штаб Дунайской армии потребовал новые данные о состоянии и численности турецких войск.

— Константин Николаевич, — обратился полковник Артамонов к Фаврикодорову, — вам предстоит опять отправиться в Плевну. Задача прежняя.

— Когда прикажете?

— Сегодня ночью.

Селение Горный Студень лазутчик покинул вечером 7 сентября, а утром следующего дня был уже в крепости.

Пребывание в крепости не ограничилось несколькими днями. Обстановка требовала постоянного присутствия.

Старая явочная квартира за базарной площадью в церковной сторожке, где находили приют многие лазутчики, оказалась разгромленной. Агент, доставлявший из-за линии фронта почтовых голубей, привел за собой «хвост», турки схватили его в тот самый момент, когда он передавал клетку с голубями церковному сторожу. Агента и сторожа турки повесили на базарной площади.

В повешенном Фаврикодоров узнал дядю Лоева, своего старого надежного друга. Из близкой родни у него осталась Иванка, его единственная дочь. Муж Иванки, зять дяди Лоева, воевал в ополчении. С большими предосторожностями Константин разыскал дом дочери своего друга. И хотя он несколько поменял свою внешность, выбрил голову по-мусульмански, Иванка его узнала, да и как было не узнать этого высокого горбоносого красавца? Несколько раз она приносила ему в сторожку еду. Тогда и познакомилась с этим тайным гостем своего родителя. Хорошо его запомнила. Она догадывалась, кто он, поэтому сразу же увела его на новую явочную квартиру. Там Константин и остановился.

Для лазутчика начались напряженные, полные смертельной опасности будни. Турки вешали русских лазутчиков, если они им попадались в руки, в исключительных случаях. Чаще всего практиковали черкесский вид казни: ломали кости, в открытые раны насыпали соль, человек умирал медленной мучительной смертью.

Константин меньше всего думал о смерти. С коробкой рахат-лукума, везде подчеркивая, что он по крови турок до десятого колена, герой Крымской войны, обходил таборы, предлагал турецким солдатам свой нехитрый товар, черкесов избегал, не хотел быть ограбленным.

Константин посещал кофейни, прислушивался к разговорам солдат. Сюда заходили и турецкие офицеры. Разгоряченные крепким вином, которым в кофейнях торговали открыто, они охотно рассказывали о своих победах над русскими. К этому времени русская армия предприняла уже три штурма Плевны. В непрерывных атаках русские потеряли свыше 30 тысяч убитыми. Перед укреплениями, которые возвели французы в предвидении, что русские лобовыми атаками будут штурмовать Плевну, лежали горы трупов. Их серые, выгоревшие на солнце гимнастерки виднелись повсюду. Константину было больно смотреть на погибших побратимов. Многих еще несколько дней назад он видел веселыми и жизнерадостными, приехавшими из глубины России с одной главной мыслью: освободить братский народ Болгарии от вековечного врага всех славян.

Трупы русских солдат, несмотря на палящий зной, турки не убирали, из амбразур показывали их западным журналистам, те азартно фотографировали поле боя, обещая порадовать Европу победами османской армии.

В кофейнях, о чем Константин слышал не раз, турецкие офицеры хвалили винтовку английского конструктора Снайдера. Это ее накануне войны Турция купила в Америке. В армии Осман-паши винтовок системы Снайдера было достаточно. Не хватало патронов. Турки, как признавались сами офицеры, отражали атаки в большинстве случаев ружейным огнем. Говорили также, что еще весной в качестве дара американское правительство прислало два корабля с винтовками и патронами. Патроны сожгли, отражая атаки русских полков. Ходили слухи, что на днях в Варну прибывает из-за океана еще шесть кораблей с боеприпасами. Для русских солдат американцы, как и англичане, свинца не жалели.

Турецкие офицеры передавали друг другу за новостью новость: страны Европы и, конечно же, Америка в беде Турцию не оставят, не позволят России облегчить участь балканских славян.

Прислушиваясь к разговорам, Константин установил, что штаб армии Осман-паши поменял дислокацию: если раньше до третьего штурма его отделы занимали главную гостиницу города и прилегающие к ней купеческие дома, то теперь штаб дислоцировался на западной окраине, куда не долетали снаряды русской артиллерии. Свою резиденцию Осман-паша менял ежедневно.