Цель - Лаванда Риз

— Ты забываешься! — никогда его глаза не были столь пронзительными и уничтожающими.

— Разве? — пожимая плечами, Тит усмехнулся. — Для меня ты всего лишь бывший муж моей хорошей подруги. Я из тех мест, где люди попроще будут. Миллионер ли ты, рыбак, танцор, мэр  — не важно, главное кто вызывает уважение, а кто нет. Деньги и спесь роли не играют.

— А ты и правда смелый, — выражение лица Адама понимала только нервничающая по этому поводу Ева.

Когда она собралась забраться вместе с Титом на заднее сидение — Адам демонстративно вытащил её обратно, открыв ей переднюю дверцу.

— Отвези нас пожалуйста на улицу Тремонт — 56, — осторожно проговорила Ева, уже боясь дышать этим наэлектризованным воздухом.

— Насколько я знаю — там нет гостиницы, — раздраженно заметил Адам, сигналя мешающей ему проехать машине.

— А нам и не надо в гостиницу, это мой адрес, Тит поживёт у меня, — ещё тише произнесла она, чувствуя, как голова Адама медленно поворачивается в её сторону.  — Просто у ирландцев есть такая традиция — своих друзей и гостей они принимают под своим кровом….

— Но ты не ирландка, чтоб тебя!!! Вы за идиота меня держите?! — сорвался Адам, резко нажав на тормоза. — Что за традиция на хрен?!

— Это правда, — сохраняя завидное спокойствие, подал сзади голос Тит. — Это чужого или малознакомого ты можешь не пригласить в свой дом, а друга или родственника  обязан приютить и накормить, чтобы в другой раз он так же отнёсся к тебе. Мы с Евой не просто друзья — мы теперь почти родня. Она спасла жизнь моей племяннице, что правда твоими деньгами, но всё таки. Если в этом проблема я не против пожить в гостинице, нечего тут скандал раздувать.

— Что ж мы звери? — ядовито улыбнулся ему Адам. — Друзья Евы — мои друзья. Поживёшь у меня, благо места хватает. Поболтаем вечером … по-мужски.

— Так не пойдёт, я хотела показать Тибботу Бостон, — попыталась заикнуться Ева, но осекалась, увидев выражение лица Адама.

— Вот уж не знал милая, что Бостон заключен в стенах твоей квартиры! Устроите экскурсию завтра, кажется, ты говорила, что свободна после обеда!

— Никакого контроля, кажется, ты выбрал этот вариант! — огрызнулась Ева, схлестнувшись с ним.

— Ты же меня знаешь. До контроля тут далеко, — сузив глаза, он почти шипел. — Я заброшу твоего друга к себе, а потом мы отправимся к тебе, где ты меня примешь по всем ирландским традициям. Так что вечером, … а может быть, даже ночью ты будешь занята мной. Мы оба сделали свой выбор, милая.

— Прости, Тит, за эту сцену, — с шумом выдохнула Ева.

— Да ничего, интересное кино. Созвонимся, не парься. Поживу у великого мистера Пирса, тысяча благодарностей за его великодушное радушие,  — отшутился Тит.

Как оказалось, со времени похорон, Адам жил в лофте своего многоэтажного комплекса, который когда-то показывал Еве. Ей пришлось подняться вместе с ними, и на неё тут же шквалом обрушились воспоминания о том времени, … … когда её мальчик был ещё жив.

— Вид из окна по-прежнему потрясающий, — многозначительно проговорил Адам, проходя мимо неё.

Пока они вдвоём ехали к ней домой — они молчали, словно им больше нечего было сказать друг другу.

Включив ночник, она не раздеваясь села на кровать, внимательно глядя на стягивающего с себя одежду Адама.

— Стань собой, — тихо попросила Ева.

— Тебе ещё при этом волшебной палочки не хватает, — хмыкнул Адам. — Я сейчас такой, какой есть. Тот Адам …

Он не договорил, но она и так поняла, что тот Адам умер вместе с их сыном.

Потянувшись к нему, Ева прижалась к его обнаженному телу, позволяя ему себя раздевать:

— Я так скучала по тебе, — прошептала она, с чувством покрывая поцелуями его лицо. — Мне так страшно от того, что ты мне так нужен…

Дальше он уже не дал ей говорить, завладев её губами. А затем и телом. Но теперь всё было по-другому, иначе,  и даже изголодавшись по ней — Адам почувствовал это. Что каждое его прикосновение приносит ей наслаждение, что Ева готова потакать любым его желаниям в постели, что она открыто отдаётся ему с чувством, которого раньше не было, как не было в прошлые разы этой обильной нежности, что их страсть играет новыми яркими красками, топя Адама в небывалом удовольствии.

А Ева просто распахнула перед ним свою любовь, обняла его ею, согрела, приласкала и убаюкала, наполнив душу успокоением до краёв.

— Мне было так хорошо с тобой, — пробормотала она, целуя его в затылок, умиляясь тому, как при этом облегченно вздохнул задремавший Адам.

Обняв его и умостившись головой на его исполосованной шрамами спине, Ева тоже уснула, пока среди ночи он не разбудил её снова за очередной добавкой её ласк.

— Уже утро, а мы всё ещё в одной постели, — сонно выдохнула Ева, открывая глаза, разбуженная уже звоном опостылевшего  будильника. — Ты такой красивый и притягательный, — с улыбкой провела она ладонью по его небритой щеке. — Что меня это даже злит иногда. … Увидимся! — чмокнула она его в лоб, соскакивая с кровати.

Но когда Ева вернулась из душа, Адам всё ещё валялся в её смятой постели.

— Не поняла, почему ты всё ещё здесь? — энергично вытирая волосы, она продолжала наблюдать за ним. — Выбранный тобой вариант, предусматривает, что после наших встреч ты будешь убираться к себе до неопределённой даты нашего следующего свидания.

— За что ты меня любишь Ева? — резко сел он в кровати, потребовав ответа совершенно серьёзным тоном. А про взгляд и говорить нечего было.

— Ну, любят не за что-то, — разволновалась Ева, понимая, что именно от этих её слов будет зависеть их будущее. — Просто в душе рождается такое удивительное тепло, такая потребность отдать его, даже если при этом я всего лишь коснусь взглядом кончиков твоих ресниц. Я люблю необъяснимо, без причин, с сумасшедшим желанием сделать тебя счастливым и при этом стать счастливой самой. Принимаю твой скверный характер, перепады настроения и эту манеру смотреть, потому что люблю, потому что видела твою душу, потому что знаю, что ты только мой. … Мой любимый мучитель.

Адам сидел на кровати с тяжело вздымающейся грудью, с самым что на ни есть несчастным видом.

— Ты хоть представляешь в каком я ужасе? Ева …  — он покачал опустившейся  головой, как показалось ей — с горечью. — Когда ты в первый раз сказала мне об этом — я не на шутку испугался, поняв, что нам нужно держаться друг от друга подальше. Что я не выдержу этих чувств, что это адски больно, особенно когда теряешь эту проклятую любовь! Я уже был раздавлен ею не раз, — когда он поднял на неё свои глаза, Ева наконец увидела в них прежнего Адама. — При слове любовь у меня начинается дикая паника. … Потому что я очень … любил свою маму. … Любил даже когда она наказывала меня и уходя бросала. Но мама убила во мне эту любовь, отбив навсегда охоту любить кого-то ещё. … А потом появился наш сын  и …