Электрические методы обогащения. Правдивая история о виртуальных амебах, современном инновационном предпринимательстве и прочей ерунде типа любви и смысла жизни - Павел Черкашин

Август в календаре инвестиционных банкиров всего мира – излюбленное время для испытаний экономической стойкости современного общества. Презентации новых сценариев апокалипсиса всех уровней и масштабов идут одна за другой, соревнуясь в абсурдности производимых ими эффектов.

Эйнштейн считал, что политика значительно сложнее физики. Она непредсказуема и не подчиняется законам, которые сама же определяет. Способность разобраться в ее нюансах обратно пропорциональна квадрату уровня интеллекта человека. Это значит, что если человек способен понять написанную выше формулу, шансов преуспеть в политике у него совершенно никаких. Тем более когда в качестве источника информации приходится довольствоваться официальными российскими новостями – утвержденным Министерством образования пособием для студентов высших и средних учебных заведений по практическому изучению всех тридцати трех имплицитных видов лжи. Если бы новости можно было употреблять в пищу, то, поглощая весь этот липкий клейстер, вытекающий из телевизора, за резкими запахами дешевых специй и приправ вы даже не смогли бы понять, насколько несвежим было поданное мясо… и было ли оно там вообще.

Что-то тревожное в дикторском голосе по телевизору, в беспомощной суете Роби, в том, как быстро вернулись из отпусков и подолгу запирались в большом гулком зале толстые дядьки из институтского руководства, беспокоило, не давало уснуть. Но еще более пугающей была неопределенность и осознание полного бессилия перед неизвестной угрозой. Никто не взялся бы предсказать, как все эти события повлияют на только что начавшуюся стабилизацию жизни Дмитрия Конова и Александра Санина. На их счастливую, безграничную, вечную любовь. На их успешный, выстроенный днями и ночами упорного труда бизнес. А знать это им очень хотелось.

– Скупать продукты нужно. Как минимум на одну голодную зиму, – нагнетал обстановку всезнающий Василий.

– Брать кредиты в банках. Они сейчас все равно все развалятся, не нужно будет отдавать, – советовал кто-то из «внедренных в финансовую сферу» друзей.

– Продавать доллары… скупать доллары… покупать недвижимость… бежать из страны, «пока не началось»…

Советов было очень много, и все они с авторитетным видом высказывались людьми, которые «знают, что говорят». Для Димыча, как и для Санчеса, это был первый серьезный экономический кризис. Несмотря на то что терять и приобретать им было особо нечего, волновались они не меньше олигархов, которым приходилось обедать собственным галстуком.

Гриша был единственным, кто воспринимал все происходящее по-философски спокойно. После всего пережитого им вместе со своей страной за последние двадцать лет наступающий апокалипсис в его представлении больше напоминал по накалу страстей утренник в детском саду под названием «Волк и семеро козлят»:

– Заняться вам нечем? Работайте спокойно. Рыпаться все равно бесполезно.

По мере того как вокруг все чаще звучало слово «кризис», они пытались, но никак не могли уловить хоть сколько-нибудь значимые для себя изменения. Сейчас их жизнь напоминала шлюпку, которая чудесным образом уцелела после катастрофического кораблекрушения и теперь дрейфовала среди тонущих вокруг нее людей. Главная задача сидящих в ней везунчиков заключалась в том, чтобы экономить воду и еду да вовремя отмахиваться тяжелым веслом от особо настырных обреченных, отчаянно цепляющихся за борта.

Денег на зарплату и аренду должно было хватить еще на пару месяцев. На всякий случай зарплату урезали всем. Даже Гретта восприняла новость безропотно. На дальнейшее развитие средств как не было, так и не прибавилось. По мере того как многочисленные безликие конторы тихо исчезали с делового горизонта, в институте появлялось все больше и больше свободных площадей. Митрич, раньше такой недоступный и неуловимый, теперь сам частенько заходил к Роби с предложениями о сдаче новых помещений с новыми скидками. Хитрый Роби сбил цену на аренду для TS Computers почти вдвое, но новые площади занимать отказывался, жалуясь на трудные времена…

«Премьер Капитал» ушел в подполье и заморозил все новые проекты, хотя по текущим продолжал платить исправно. «Местная заморозка, ничего серьезного. Скоро рассосется», – объяснил Сергей.

Новые проекты не появлялись с июня, но число запросов не уменьшилось – просто никто не был готов принимать решения. Несколько интересных проектов находились в разработке, но заказчики, бесспорно, удовлетворенные и уровнем экспертизы Lab34, и детальными техническими спецификациями, разработанными Гришей, и уровнем цен, все равно тянули время, откладывая подписание договора. Ссылались на сезон отпусков. На нежелание финансового директора ставить окончательную подпись на согласованном договоре. На необходимость внесения еще каких-то самых последних и совершенно незначительных чисто технических изменений в проектную документацию.

Все утешали друг друга заверениями о временности и несерьезности задержки, но по тону, интенсивности и горячности этих заверений можно было сделать вывод о том, насколько на самом деле все безысходно.

Компания вполне устойчиво могла существовать и за счет текущих проектов, договоры по которым были подписаны еще зимой или весной, в спокойные и хлебные времена. «Нанотехнологический клиент», возникавший все время под разными юридическими именами, но представленный неизменно Ромой и его партнерами, подкидывал много работы. Теперь они создали венчурный фонд «Ростехинвестиции» и при поддержке Российской венчурной компании собирались вкладывать средства в технологические стартапы. Такой бессмысленный и заранее проигрышный, по мнению Санчеса и Димыча, проект тем не менее сулил щедрые бюджеты на разработку.

– Может, нам тоже стартап какой-нибудь сделать? В «Ростехинвестициях» денег поднимем. Мы у них на хорошем счету… – предложил как-то Димыч.

– Не время еще. Если вокруг все моют золото, самое выгодное – продавать лопаты, – многозначительно обозначил свою позицию Роби.

Несмотря на отсутствие денег и идей по поводу дальнейшего развития, все проблемы Lab34 казались совершенно незначительными по сравнению с тем, что творилось в TS Computers. Бюджеты на закупку оборудования и лицензионного софта еще к июлю сжались до смехотворных масштабов. Телефоны на ресепшн зловеще молчали, а если и включались, то для того, чтобы голосом недовольного поставщика сообщить о недопустимой задержке в оплате счетов.

Роби был мрачен, как августовский грозовой фронт. Из офиса один за другим стали пропадать люди. Без привычных раньше застолий и похлопываний по плечу в стиле «рынок маленький, еще обязательно увидимся». Их столы с разложенными, но уже никому не нужными бумагами и скрюченными, выдернутыми сетевыми проводами выглядели предвестниками зловещих изменений. Василий и Лена выбивались из сил, не отпуская от уха зажатую плечом телефонную трубку, но на их лицах можно было увидеть только удивление от неожиданно наступившей безысходности.

Один из таких дней, заполненных раздраженными криками, опасливыми перешептываниями и зловещим подавленным офисным молчанием, Гриша и выбрал для представления партнерам по бизнесу результатов своих многолетних тайных трудов. Если он и раньше так же удачно выбирал моменты для презентации своих проектов, то неудивительно, что за последние двадцать лет никто не заинтересовался его идеями…