Я тебя вылечу - Янка Рам

- ...Много на себя берет опять. В понедельник консилиум по Никите.

- Значит, я приеду на консилиум! - просыпаясь, поднимаю голову.

Кладет ладонь мне на макушку, укладывая обратно на плечо.

Включает телефон, читает про форум.

- Я бы с тобой съездил. Но Леру оставить не с кем.

Задирая лицо признательно целую его в шею. Мне очень хочется верить, что съездил бы - потому что со мной. А не потому что вычитал что-то интересное для себя в пресс-релизе форума.

Это так волшебно - иметь возможность целовать его, когда хочу. И я, закрыв глаза, сонно чмокаю его ещё несколько раз.

Торможу себя, не желая быть слишком липучей. Я чересчур тактильная для него, наверное.

Но он, продолжая читать, притягивает меня обратно, опять вжимая губами себе в шею.

Я улыбаясь, целую ещё раз.

Это все ты себе придумала, Зотова... Ну и пусть. Могу я здесь и сейчас побыть счастливой? Откуда я знаю, сколько Хасанов собирается мироточить в мою сторону? Может у него дед-лайн вот-вот.

- Тая... - опускает телефон. - Нам нужно договориться о многих вещах.

- Каких, например, - настороженно замираю я. - Если ты о Давиде, то я уже сказала, что между нами ничего...

- К черту Давида. Ты пьешь контрацептивы?

Ну вот, видимо, его личный предел - три часа.

- А что ж Вы, Руслан Таирович, до душа не спрашивали? - заплетающимся языком язвлю я, садясь ровно.

- Я задал простой вопрос.

- Я тоже - не сложный.

- Просто ответь. Мы же вдвоем должны принимать такого плана решения, верно?

- Вау. Вот оно как оказывается. Вдвоем!

Ловит пальцами меня за щеки и, надавливая, заставляет распахнуть рот.

- У тебя там жало выросло? - демонстративно заглядывает в распахнутые рыбкой губы.

Луплю его по руке, уворачиваясь.

Машина тормозит у моего дома.

- Тая...

- А как надо? - мстительно прищуриваюсь я, глядя в глаза своему отражению в окне.

- Ну... было бы неплохо, если - "да".

- Тогда у Вас всё плохо!

Выхожу из машины.

Взмахиваю руками, теряя равновесие. Замерев на мгновение, тут же прибавляю шаг в сторону подъезда.

В груди пульсирует от возмущения и обиды. Шагая по ступенькам, загибаю пальцы, считая дни до овуляции. Хреново...

Что ж ты, дорогая, не считала когда он в тебя член воткнул? - ругаю себя.

Открываю дверь магнитным ключом.

Догоняет меня, ловя дверь рукой.

Онемев, сжимаю губы.

Вызывает мне лифт, рассерженно сверля взглядом.

- Я сама могу.

Мы поднимаемся, перестреливаясь взглядами в зеркале. Я про себя выговариваю ему все, что о нем думаю. Мысли пьяно скачут с обиды на обиду! И тут же ныряю в самокопания, что я больше сочиняю и додумываю, чем он говорит. И в хорошем и плохом! Теряю мысль... и суть нашего разговора.

Пытаюсь попасть ключом в замок. Но меня накрыло, и я не могу!

Выдергивает из моей руки. Открывает сам.

Не позволяет мне сбежать, придерживая за лацканы пальто.

- Вы что-то хотели?

- Да.

- Что?!

- Сказать...

Сжимает мою челюсть, не позволяя отстраниться. Многозначительно шепчет в губы:

- У меня всё хорошо.

Вот про что он сейчас, а?! О чем?

- А у меня?.. - пьяно моргаю я.

- А я не знаю, - гладит мои губы своими. - У тебя всё хорошо?

- У меня мужчина - эгоист, тиран и самодур. Разве может у меня быть все хорошо?

Ухмыляясь, опускает взгляд на мгновение.

- Терпение - благодетель для женщины.

- И сволочь!

- Выплюнь немедленно.

- Что?..

- Жало.

Смотрит в глаза, становясь серьезнее. Нажимает на кнопку лифта.

- Перед сном - адсорбент, витамин С, аспирин и стакан воды. Не забудь запереть дверь. До понедельника.

Уезжает.

Присаживаюсь на тумбу в прихожей, тупо смотрю в стену.

Господи... Я ни-че-го не поняла. Мои бабочки тревожно и устало вздрагивают крыльями, не понимая порхать им или пора сдохнуть.

Все! "Я подумаю об этом завтра!"

Спать...

Конференция проходит мимо меня. Я ничего не слышу. Мне словно всадили капельницу с адреналином. Все стучит изнутри, а во вне - белый шум и фон.

Что это было, Зотова?? Что это было?! В душе? В чужом доме? Пьяные?!

Рукалицо, просто!

А он не звонит и не пишет. Хотя с чего бы мне ожидать, что Хасанов в принципе звонит и пишет САМ. Я должна? Ну уж нет!

И кроме душевных терзаний о моей благовидности, меня накрывает кое-чем повесомее: был презерватив или нет? Я ни черта не помню!

Чем они меня поили - эти гении в белых халатах?!

Я помню секс. Какой он был горячий... Не помню, как потом оказалась на коленях у Хасанова. И очень надеюсь залезла туда не сама. Ну нет... Сама я не могла! Даже если “в дрова”. А потом мы целовались. Он кормил меня как ручную кошку. Фотовспышками его ласки - гладил, трогал, обнимал...

Дальше - ехали по домам и ругались. Почему? Мы помирились или нет?

В конце он что-то проникновенно шептал мне в губы. Что?

Господи, я пьянчужка. У меня потеря памяти. Больше ни капли!

Так была или нет, эта чёртова резинка?!

Я пропускаю и завтрак, и обед, и ужин. Ничего в горло не лезет. Не слышу ни одного доклада. Просто сижу как кукла на всех мероприятиях.

Ну Хасанов же не мог накосячить, верно? Он такой педант.

Только и остаётся надеяться на него. Я - невменяемое создание, судя по всему.

Спроси, Таисия! Вы взрослые люди.

Легко сказать! Что он вообще обо мне будет думать? Что я вот так вот запросто могу пьяная и невменяемая трахнуться с мужчиной в душе на какой-то вечеринке, а потом ничего не помнить. Не со своим мужчиной на тот момент. Конечно, откуда тогда возьмется доверие ко мне как к женщине?

А я не могу! Нет, конечно. Ещё чего?! Я только с ним...

Позорище какое, боже!

Нет-нет... Хасанов не стал бы косячить.

Считаю дни до овуляции. Мне кажется я это делала уже.