Свободный - Лина Мур

Толкаю тяжёлую дверь и бегу к квартире.

– Дуглас! Дуглас! Ты дома? Дуглас! Пожалуйста! – Голос обретает силу. Он вопит о помощи. Ладонями тарабаню по двери, постоянно оборачиваясь и боясь, что вот-вот меня поймают.

– Дуглас! Умоляю тебя! Прошу тебя! Открой мне! Дуглас! – скулю и одновременно ударяю по двери, прыгая на месте и дёргая за ручку. Один шанс. Я надеюсь только на один шанс.

Я слышу в голове или же нет… не знаю… Просто не знаю, где раздаётся злобный голос с обещанием убить меня, если я не вернусь. Ударяю снова по двери, и она резко открывается. Я буквально падаю внутрь, хватаясь пальцами за плечи Дугласа. Его глаза распахиваются шире, когда он видит меня.

– Закрой… закрой дверь. – Толкая его, хлопаю дверью и щёлкаю замками.

– Надо закрыть дверь. Вызови полицию… хотя бы кого-то вызови, пожалуйста. Он придёт сюда… за мной придёт. Спрячь меня… пожалуйста… – хнычу, отходя назад. Мои ноги подкашиваются, и я падаю на пол. Ползу, мотая головой.

– Пожалуйста, не отдавай ему… деньги не надо… – Ощупываю себя и достаю из кармана брюк мятый конверт. – Ничего не надо… прошу тебя… забери это… я больше дам… ещё дам денег.

Швыряю конверт вперёд и ползу.

– Я не хочу… я не могу.

Спиной натыкаюсь на стену и обнимаю себя руками, карябая ногтями плечи. Мне так душно и страшно. Не могу сосредоточиться на чём-то. Я вновь задыхаюсь…

– Тьяго. Тьяго, чёрт возьми. Тьяго, посмотри на меня. Что случилось?

Мою голову обхватывают тёплые ладони, и я ору во всё горло, отмахиваясь от них. Скольжу спиной по стене, пытаюсь встать и падаю снова. Сворачиваюсь на полу в комочек, как маленький, и жмурюсь от страха. Меня всего нещадно трясёт. Конвульсия за конвульсией разрывают моё тело. Я не могу… больше не могу…

– Тьяго, тигрёнок, это я. Дуглас. Это я.

Слышу только его голос. Это он. Дуглас. Я сбежал. Я оказался здесь. Приоткрываю глаза и вижу холодный, тёмный пол. Поворачиваю голову. Дуглас шокировано смотрит на меня, не приближаясь ко мне и сидя на коленях в метре от меня.

– Дуглас… Дуглас, – шепчу я. Ползу к нему и через секунду хватаюсь за плечи, прижимаясь к его телу.

– Не отдавай… прошу тебя… не отдавай меня ему. Он придёт. Клянусь, он придёт сюда. Он знает всё… я думал это ты. Думал, что ты ходишь за мной… нет… он ходит… он знает тебя и знает, что я влюблён в тебя… я боюсь, Дуглас. Я так боюсь, – шепчу и постоянно цепляюсь за его футболку, как в бреду, мотая головой, и дышать сложно.

– Тьяго, тебя надо помыть. Ты весь в крови. Давай поднимайся. Я никому не позволю снова причинить тебе вред. Пошли. – Дуглас хватает меня за талию, но я цепляюсь за его шею и мотаю головой.

– Не отпускай… я так боюсь… мне очень страшно… я не хотел, понимаешь? Я не хотел, а он… он ударил… укусил… я думал о тебе… бежал к тебе… сюда. Здесь безопасно… здесь ты… ты здесь…

Сильно жмурюсь. Не понимаю, что происходит со мной, и как я оказываюсь ярко в освещённой ванной. Я смотрю на своё отражение, и мне гадко. Из носа течёт. Глаза красные и слезятся. Рот весь измазан кровью, и на подбородке виднеется синяк.

– Тьяго, тише. Всё в порядке. Да, я здесь. Я с тобой. Дай мне посмотреть. – Дуглас сажает меня на пол, а я весь сжимаюсь, пока он мочит полотенце водой и опускается ко мне.

– Прости меня…

– Прекрати, иначе я буду орать. Я хочу знать, что за ублюдок это сделал, – рычит он, вытирая мой рот.

– Я…

– Расскажи мне, Тьяго. Расскажи мне, что с тобой случилось, и кто он такой? Расскажи мне, тигрёнок. Доверься мне. – Дуглас нежно стирает кровь с моих губ и проводит пальцами по щеке, а в его взгляде такая боль. Я впервые её там вижу. Но больше меня волнует другое. Я вижу его. Дугласа. Я бежал к нему, только к нему и теперь в безопасности рядом с ним. Это такой жуткий парадокс.

– Не бойся, тигрёнок. Не бойся меня. Обещаю, что я не буду осуждать тебя. Хм, я постараюсь свой характер поумерить, и даже не матерюсь уже. Но ты… скажи мне, Тьяго, что за ублюдок причинил боль тебе? Кто он такой? Я никогда не позволю, чтобы он ещё раз появился рядом с тобой. Никогда. Верь мне, Тьяго. Поверь хотя бы ты в то, что я не всегда бываю задницей, – тихо просит Дуглас, поглаживая меня по волосам, по щекам, и притягивает к себе. Закрываю глаза, замечая, как сердце уже спокойнее стучит в груди. Дуглас целует меня в макушку.

– Орландо. Его зовут Орландо, – шепчу я.

– Он ударил тебя? Сегодня? Только сегодня?

Дуглас выпрямляется, и я тоже. Облокачиваюсь о стену и отрицательно качаю головой.

– Скажи мне. Скажи мне ту причину, по которой ты не можешь быть со мной, Тьяго. Помоги мне понять, как помочь тебе. – Дуглас подхватывает мой подбородок и поднимает его. Наши взгляды встречаются, и я горько вздыхаю.

Он кивает мне, подталкивая рассказать всё. Но я никому об этом не рассказывал. Эдди и Бёрдс знают правду только потому, что я оказался там, где не должен был быть. И они волновались за меня.

– Мы познакомились на вечеринке. Раньше я часто ходил на них, и у меня было много знакомых. Я уже работал идеальным партнёром и благодаря этому познакомился с богатыми ребятами. Геями. – Провожу языком по губам, ощущая кровь в уголке, как и неприятное давление сбоку подбородка.

– Они были весёлыми и постоянно приглашали меня с собой в разные загородные дома, где проходили вечеринки. Я был рад тому, что люди воспринимают меня нормально. Точнее, то, что я нашёл свой круг людей, в котором нет осуждения ни тому, что я гей, ни тому, что я колумбиец. И на одной из таких вечеринок я встретил Орландо. Он выделялся из толпы и был невероятно притягательный, уверенный в себе и харизматичный. У него была своя дизайнерская студия, и он был популярен в этой среде. Орландо был центром компании всегда и везде. Я видел его три раза, но мы не общались, пока он не предложил подвезти меня, когда я уходил раньше обычного. У меня был заказ, а ему нужно было рано вставать. Я согласился, а затем мы оказались в небольшом кафе, где проболтали всю ночь. Я даже не заметил, как так случилось, что мы начали сближаться. Каждый день Орландо приезжал ко мне, и мы гуляли. Он водил меня в рестораны и постоянно дарил какие-то подарки, окружил меня заботой и вниманием и всегда повторял: «У тебя невероятная внешность, Сантьяго. За неё можно убить любого. И я убью, если кто-то посмеет забрать тебя у меня». Я расценивал это, как комплимент. Да я всё принимал за чистую монету. Наши отношения зашли дальше, и через полтора месяца после знакомства мы стали жить вместе. Я переехал в его огромный дом. У меня всегда было много заказов. Женщинам я нравился, и они покупали время со мной, чтобы насладиться своими порочными фантазиями благодаря именно моей внешности. Меня это не обижало, потому что мне нравится, когда люди улыбаются, и не важно по какой причине. Орландо начал требовать от меня быть дома, к его приходу. А я обычно работал по вечерам и не мог этого сделать. Я пытался поговорить с Орландо, но он начинал кричать и тянуться к бутылке, переходил на оскорбления и нецензурные выражения, унижая меня по всем параметрам. Он пил, а затем приставал ко мне. И я позволял ему, в этом была моя ошибка. Я не высказывал ему свои претензии, лишь старался как-то помочь ему. Он извинялся каждое утро и дарил что-нибудь мне или оставлял деньги, которые я даже не брал.