Подводный охотник - Игорь Чиркунов

class="p1">— И что мы им скажем? Что сделал этот червь?… Тем более у Аты сейчас и без того забот по горло. У земляных уже трижды пропадали люди. Я слышал, даже воины пропали. А вчера не вернулась лодка одного из средних. Говорят, последний раз их видели, когда они забрасывали сети у закатного края острова, почти у самого рифа… Нет… Чтоб идти к Ате, мне нужно на этого недоноска что-то серьёзное. И вот ты, сын, завтра этим и займёшься. Поговори со старшими, пройдись среди средних, вдруг кто что знает? А я завтра ещё раз побеседую с нашим добрым другом Арииаху, — похоже, Напо ухмыльнулся. — Вдруг и он чего мне поведает полезного.

Они разошлись по комнатам, и по шагам я более-менее точно определился с планировкой дома.

Напо устроился спать в самой дальней от входа, угловой. Кстати! У комнаты не было окон! Не знаю, постоянно он здесь обретается или решил пока что поспать в чулане?

Сыновья разошлись каждый в свою комнатку, что теснились между «чуланом» Напо и «кабинетом» — той большой комнатой, где я впервые увидел Напо, Арииаху и других старших касты. Вот в ней не оказалось никого.

Жена старейшины и маленькая дочь, наверно ровесница Вай, спали в довольно большой комнате, соседней с «очаговой» — я хорошо рассмотрел убранство сквозь окно, прикрытое лишь циновкой.

И всё. Больше в доме никого не было. Небогато здесь живут «сильные мира». Впрочем, пожал плечами, что я хотел? Времена-то какие? Не вспомню уже точное определение из школьного курса, но формирование классов тут в самом зачатке.

Мелькнула мысль — может… сейчас? Подожду, пока все уснут…

Нет! Осадил я сам себя. У меня есть план, вот его и придерживаюсь! Завтра, всё завтра ночью.

Глава 27. Работа

— Привет, Напо, удобно? Можешь не отвечать, всё понимаю…

Но мужик, висящий вниз головой, привязанный по рукам и ногам к крест-накрест поставленным бамбуковым жердям, всё же, постарался издать какое-то мычание. Не удалось — помешал кляп.

— Я же говорю — молчи лучше, береги силы. Я больше из вежливости спросил, так, для начала разговора.

Мне было даже где-то жалко мужика — просыпаешься, а тут такое: вверх тормашками, пошевелиться не получается, какой-то неровный, слабый свет. Причём, одну импровизированную свечку я поставил ему к самому лицу, да ещё пристроил позади неё хорошо отполированную бамбуковую пластиночку, что, конечно, в некоторой степени выступала отражателем, добавляющим света в лицо ничего непонимающего «объекта», зато обеспечивала тень всему, что находилось позади.

И в этом свете с ним разговаривала чёрная, как сама ночь, человекообразная тень.

— А разговор у меня к тебе серьёзный, так что ты лучше слушай, Напо, слушай.

* * *

Прошедший день я использовал на полную катушку.

Во-первых, продолжавший наблюдение за домом Каналоа получил задачу: до вечера вы́резать что-то типа маленькой, разъёмной коробочки. Пришлось долго объяснять, показывая на пальцах, а главное — задавая размеры. Ведь если она будет больше, чем надо — всё насмарку. Эх, были бы здесь грецкие орехи! Но, поскольку ничего подобного, как я ни расспрашивал бывшего воина, тут не росло, пришлось делать эрзац.

Сам я ушёл подальше в джунгли и развёл костерок. Над ним пристроил перевёрнутый горшок, украденный этой ночью в деревне. Вот честно — выгорит дело, и куплю им новый! Или каким другим способом компенсирую.

Заложил в огонь специально наколотые щепки кокосовой пальмы. Конечно, лучше бы подошла древесина помягче, а у пальмы твёрдость скорее средняя. Зато её здесь много.

Пока суть да дело, сходил к лягушатнику и нагарпунил рыбы. Прямо с берега, благо, с помощью гавайки это было просто плёвое дело. Рыба пошла не только на поесть — мне позарез нужен был рыбий жир.

После обеда на том же костре я его и вытопил. Понятно, что варварским способом, безо всяких там паровых бань да выдерживания, но мне не в пищу, и так сойдёт.

Взял немного, накапал в собранную сажу и долго-долго вымешивал щепочкой. Ну вот, не гуталин, но хоть сапоги черни, а хоть лицо с телом! Смыть, конечно, будет не просто — мыло я обязательно сделаю, но потом. За оставшееся время явно не успею. Зато, как говорил один персонаж: «радикальный чёрный цвет!» Буквально — контрабандный товар![6]

Остатки жира пустил на примитивные светильники, пришлось, разве что, из бамбука стаканчиков наделать, да фитильки скрутить.

А, как стемнело, и всякая жизнь в деревне прекратилась, две тени тихонько пробрались к дому «объекта».

Каналоа пришлось брать с собой — всё необходимое я один не уволоку: помимо кучи верёвок, трёх жировых светильников, баночки с сажевой краской мы тащили ещё и две достаточно прочные бамбуковые жерди по паре метров каждая.

Кстати, мазаться краской сразу не стали. Во-первых, мне не нужны следы сажи везде, где мы пройдём. Лучше вообще, чтоб никаких следов не оставалось. Во-вторых, судя по прошедшей ночи, мы вообще могли не прятаться, а чуть ли не строевым шагом прошагать к дому Напо напрямки — всё одно, на улицу после заката тут нос не кажут. Да и пока луна не взошла, темень, хоть глаз выколи. А в-третьих, если всё-таки кто-нибудь ночью из дома выйдет, то от вида чёрных людей своим визгом он не только деревню, но ещё и поселение «земляков» перебудит.

Под домом вылежали не меньше часа — надо было чтоб все как следует уснули. Потом, Каналоа подсадил меня, и я аккуратно перемахнул в оконный проём «кабинета» — там точно никого не было, это я определил, долго прислушиваясь чуть ли не к каждому квадратному сантиметру пола снизу. Заходить через главный ход? Не знаю, хоть и уверен был на все сто, что у входа в дом нет никакого часового, затаившегося в особо тёмном углу с копьём или ещё чем-то, но что-то прям не пускало. Не знаю, может интуиция, а может всё те же привычки да стереотипы.

Стараясь не скрипеть, прошёлся по дому. Народ спал. Вот и хорошо.

Для начала шагнул на «женскую половину». И, хоть жена и дочь Напо спали весьма крепко, но мне эксцессы не нужны — пришлось их дополнительно усыпить, прижав сонную артерию. Тут главное не переусердствовать — передержишь, и могут наступить необратимые изменения в головном мозге, так что было бы под рукой что-то усыпляющее — не рисковал бы. Уж жена и дочь вряд ли в чём-то виноваты.

Ту же процедуру проделал и со всеми остальными в доме, разве что, так сильно не аккуратничал. Да с сыновьями проделал небольшую косметическую операцию. Ничего опасного для здоровья. Скорее — эффект для родителей.

Позвал Каналоа. Сыновей, если вдруг окажутся крепкими и решат раньше времени «проснуться» я разрешил, без затей, бить по затылку дубинкой — её мы тоже прихватили. Как раз для этих целей. А вот, если по дыханию Каналоа поймёт, что вот-вот очнётся кто-то на женской половине, то звать меня. Хоть семью Арииаху Напо не жалел, но подвергать опасности ничего мне не сделавших женщину и ребёнка? Нет, это не ко мне.

Потом ещё пришлось заниматься декорациями — ставить жерди, на манер Андреевского креста — в виде буквы Х. Сначала была мысль установить распорку так, чтоб Напо висел вообще вертикально, но потом подумал-подумал и решил — просто облокотим на стену, и всего делов-то. Меньше заморачиваться с креплением.

Бесчувственную тушку старейшины привязали пониже, головой до пола он не доставал буквально пару сантиметров. Две свечки разместил по бокам и чуть спереди, чтоб хорошо видеть «объект». А одну придвинул так, чтоб фитилёк оказался напротив глаз — свет в глаза не зря используют, он всегда отлично помогал в допросах.

Напоследок я тщательно намазал жирной сажей лицо, грудь, живот и руки. Ноги я просто замотал какой-то найденной тряпкой, наверно платьем. Что делать? Его тоже придётся позаимствовать. Натянул лохматый парик из остролистой травы — надеюсь, сойдёт за водоросли.

Отослал помощника. У него тут своя задача.

И хорошей оплеухой привёл «объект» в сознание.

— Привет, Напо.

* * *

Кляп я не вытаскивал — диалога не предполагалось. Наоборот, когда «объект» начинал излишне бузить, пытаться вырваться, мычать в надежде что его услышат, я просто приседал рядом и двумя пальчиками прижимал крылья носа.

— Вот видишь, Напо, к чему приводит твоё непослушание? — говорил я намеренно тихим, равнодушным тоном. — Ты не делаешь, что тебя просят, и я тебя