Черная часовня - Кэрол Нелсон Дуглас

– Это замечательный план! Ты понесешь все свои записи мудрецу с Бейкер-стрит. Хотя сейчас он проживает… где? Скорей всего, в «Бристоле», чтобы быть поближе к принцу. Очень важно, чтобы ты отвлекла его, пока я буду вести собственное расследование.

– Вместе с Элизабет? – многозначительно спросила я.

– Возможно. Но твоя роль намного важнее. Только осведомленный и обладающий тонким умом человек сможет отвлечь великого сыщика. Однозначно, это придется сделать тебе! Помни, каждый момент, который ты продержишь его в заблуждении, ты подаришь мне и несчастным жертвам. Дело становится все хуже и хуже. Ты видела тело в морге, накрытое покрывалом. Только представь себе, что могло скрываться под этой простыней!

Ирен передернула плечами, будто на сцене, но я знала, что внутри она испытывает настоящий ужас. Моя дорогая подруга склонна чересчур драматизировать, но причины, лежащие в основе ее актерских трюков, неизменно серьезны. И искренни.

Я пристально посмотрела на Ирен. Выражение ее глаз было одновременно вопросительным и умоляющим.

Сложив салфетку, я бросила ее прямо поверх французского круассана, воздушного и пропитанного свежим маслом. Значит, мне предстоит принести в жертву свои убеждения и вступить в сговор с детективом-консультантом.

Но уж лучше с этим господином встречусь я, а не моя бедная подруга, обычно такая проницательная, но в данном случае находящаяся в полном неведении касательно того, как сыщик относится к ней на самом деле.

– Ты хочешь, чтобы я поделилась с ним своими записями? – спросила я, надеясь, что Ирен ответит отрицательно.

– Ну конечно! Они послужат приманкой. Он ведь не подозревает о многих очень важных деталях, знаешь ли.

– Знаю. – Я поднялась из-за стола. – Надеюсь, ты понимаешь, в какое невозможное положение меня ставишь. А еще я надеюсь, что за то время, пока я отвлекаю детектива, ты не совершишь ничего такого, что не пришлось бы по вкусу Годфри.

– Конечно, Нелл. Только то, что одобрил бы Годфри. – Она клятвенно приложила одну руку к сердцу, а затем прихлопнула ее другой рукой.

Однако ямочка в углу ее полуулыбки напомнила мне о том, что Годфри обычно одобряет куда больше вещей, чем я.

Мне всегда нравилась «Повесть о двух городах» Диккенса, поэтому, возможно, я и оказалась в роли жертвующего собой Сиднея Картона, высадившись из конного омнибуса у дверей отеля «Бристоль», готовая сдаться на милость Шерлока Холмса.

Сдаться в рамках военной хитрости, разумеется.

Но при этом я предпочла бы сравнивать себя с Квентином Стенхоупом, также известным под кличкой Кобра и участвующим в шпионской операции.

После секундного колебания я назвала свое настоящее имя портье у стойки регистрации и тут же была проинформирована, что гость под именем Шерлок Холмс в их гостинице не останавливался.

Что ж.

Я повернулась лицом к оживленному фойе, украшенному сверкающими люстрами вверху и сливками общества внизу.

Ладони у меня стали липкими от пота под темными хлопковыми перчатками.

Как же теперь быть? Не успела я начать и уже потерпела неудачу. Что я скажу Ирен?

Что детектив оказался невидимкой? Что мне не удалось найти его?

Вот уж нет!

Я отошла от стойки и возвышавшейся за ней позолоченной пагоды с отделениями для корреспонденции каждого из гостей отеля.

Не желая показывать своей растерянности, я стала подниматься по мраморной лестнице на второй этаж. Там у меня появится возможность собраться. «Собраться» – что за выражение! Как будто речь об отрезе ткани, которая вот-вот распустится, если ее аккуратно не подшить. Я решила во что бы то ни стало не распускаться.

Поднявшись, я пошла в том направлении, где на первом этаже находились двери гадкой лифтовой машины.

Табличка на стене оповещала, что доступ в эту своеобразную тюремную камеру есть и со второго этажа.

Итак. В лифте я смогу подняться наверх и найти номер, где два дня назад нас с Ирен развлекал мастер маскировки Шерлок Холмс.

Согласна, поступок крайне неприличный.

Но кто о нем узнает?

Я распрямила плечи и нажала на перламутровую кнопку вызова лифта.

Он управлялся оператором в униформе, который даже не посмотрел на меня. Судя по всему, в тех отелях, где останавливался принц Уэльский, персонал уже привык к дамам, разгуливающим без сопровождения.

Только представьте себе – меня приняли за падшую женщину! Впрочем, оно и к лучшему. Должна признаться, в безнравственном образе жизни есть и свои преимущества.

На пятом этаже я вышла из лифта и направилась к дверям, которые запомнила по нашему прошлому визиту.

К своему удивлению, я услышала, что из-за тяжелой деревянной двери доносятся нечеловеческий вой и крики. Они не прекратились и тогда, когда обладатель даже самых могучих легких должен был бы выбиться из сил, и я сообразила, что безумные завывания обладают некоей структурой и могут даже сойти за отвратительную музыку. Волынка? Нет. Скрипка, попавшая в руки умалишенного. Хотя верхний регистр этого инструмента под пальцами виртуоза способен воспроизводить мелодии неописуемой красоты, в неумелых руках скрипка издает звуки, очень напоминающие визг пилы по дереву.

Именно такие звуки, милосердно приглушенные дверью, доносились до меня. Как перекричать такой шум и объявить о своем присутствии, я не имела ни малейшего представления.

Не обнаружив звонка, я подняла зонтик и изо всех сил постучала в дверь.

Кошачий концерт продолжался. Впрочем, он звучал гораздо хуже воя нашего Люцифера, созывающего по ночам своих подружек. Наконец наступила пауза, и в блаженной тишине я подняла было руку, чтобы снова постучать, но тут дверь внезапно распахнулась.

Мой кулак, не встретив препятствия, чуть не врезался со всей силы во внушительный клюв, которым Господь вместо носа наградил мистера Шерлока Холмса, сыщика-консультанта.

– Ах! Вы напугали меня! – сказала я обвиняющим тоном.

– Вы стучали, – возразил сыщик.

– Прошу прощения, – автоматически извинилась я.

– И я прошу прощения. Мисс… Хаксли?

Мне выпало редкое удовольствие наблюдать изумление на лице самого известного сыщика в мире.

– Что вы здесь делаете? – спросил он.

– Используете силу дедукции и догадаетесь сами? – парировала я.

Мой вопрос, казалось, вернул ему обычное самообладание.

– Я догадываюсь, что вы присланы сюда с определенной целью, – решительно начал он. – Вас склонили к этой поездке во время завтрака, и вы подчинились, но без желания. Поговорив с портье, вы чуть было не ушли, но, поднявшись на второй этаж, решили не отступать. Вам не нравится жить во Франции, впрочем, вам нигде не нравится. Ваш отец был деревенским священником, но он уже умер. Вы близоруки, презираете роскошь, а также меня.