История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 1 - Луи Адольф Тьер

После этого подвига Вандам продолжил преследование. Он прошел следом за русскими войсками через горы, спустился на равнину и в полдень достиг Кульма, откуда мог контролировать обширную котловину, в которую начинали дебушировать энергично преследуемые неприятельские колонны. Завидев его, солдаты принца Вюртембергского и гвардейцы Остермана остановились и стали занимать позицию прямо перед ним, чтобы прикрыть выход на равнину в Теплице, понимая всю его важность. С высот Кульма Вандам различал Теплицкий проход, куда имел приказ вступить при необходимости и куда его притягивало желание преградить путь неприятельским колоннам. К несчастью, под рукой у него имелся только авангард, а остальные войска растянулись в ущельях длинной цепочкой. Русские же войска, более многочисленные, чем утром, подкрепившиеся даже новыми корпусами, казались исполненными решимости крепко держаться на позиции. Вандам решил приостановить движение, чтобы подтянуть весь свой армейский корпус. Вот что тем временем произошло у союзников.

Император Александр провел ночь на 29 августа в Альтенберге, у подножия горы Гейерсберг, перешел через нее утром 29-го и вышел на обратный склон. Оттуда, обнаружив слева Кульмскую позицию, на которой остановился Вандам, он смог оценить опасность стремительного отступления, выполняемого в беспорядке и угрожаемого с фланга корпусом Вандама. Александр уже потерял генерала Моро, советника, которому привык доверять, у него остался лишь генерал Жомини, рекомендованный ему Моро. Жомини не одобрял отступления за Эгер и считал опасным подобное попятное движение, особенно когда у выхода с Петерсвальдской дороги на фланге отступавших колонн появился корпус Вандама. Император Александр, который начал уже немного лучше разбираться в войне и которого можно было упрекнуть только в том, что он прислушивался к противоположным мнениям до такой степени, что впадал затем в нескончаемые колебания, оценил возражение и был склонен учесть его.

В свое время, когда все находились под влиянием гения Наполеона, генералы с легким сердцем сдавались после проигранного сражения первому же корпусу, встреченному на пути. Теперь всё переменилось. Страсть к сопротивлению стала крайней, престиж Наполеона уменьшился, войска уже не так легко было деморализовать, и при малейшем проблеске надежды возвращалась решимость сражаться. Поэтому все генералы, окружавшие Александра, считали, что при малейшей возможности возобновить борьбу надо ее продолжать, и если на левом фланге показались французы, надо остановиться и сразиться с ними, а не уходить за Эгер. К тому же до сих пор это был отдельный корпус, который может получить поддержку, а может и не получить, и тогда сделается легкой добычей. Поскольку это мнение разделяли и Барклай-де-Толли, и генерал Дибич, ставший начальником Главного штаба, колоннам принца Вюртембергского и Остермана отдали приказ держаться перед Кульмом, несмотря на усталость. Их уверили в том, что скоро они получат подкрепления, и в самом деле послали к ним несколько колонн русской и прусской пехоты, подошедших дорогой на Альтенберг. Это было не всё. Австрийские войска дебушировали теперь в большем количестве, чем русские, потому что первыми пустились в путь по Альтенбергской дороге. Первым появился корпус Коллоредо. Но поскольку генерал, когда его попросили встать на позицию перед Кульмом за русскими линиями, сослался на инструкции Шварценберга, предписывавшие ему отходить за Эгер, то обратились к Меттерниху, находившемуся в Дуксе, в замке знаменитого Валленштейна[6], и всем австрийским войскам был отдан приказ поворачивать влево и строиться в боевые порядки за русскими войсками.

Однако эти приказы могли привести на линию значительные силы только через несколько часов, и Вандам, после минутного размышления, хотя и видел, что бегущие войска останавливаются и даже существенно увеличиваются в числе, решил выбить их с позиции, где они, похоже, намеревались закрепиться, чтобы защищать выходы из ущелий Гейерсберга. Действуя таким образом, Вандам повиновался и точным приказам, и силе обстоятельств. Приказы повелевали ему идти до Теплица, а обстоятельства обязывали перекрыть выход из ущелья разбитым колоннам.

По-прежнему располагая только бригадой Рёйсса, с которой он двигался с утра, Вандам тем не менее вытеснил русских из Кульма, где они попытались закрепиться, и из деревни Штраден, куда затем отступили. Захватив Штраден, он оказался перед второй позицией, расположенной за оврагом и по видимости весьма сильной. На правом фланге она опиралась на горы, в центре – на деревню Пристен, стоявшую на дороге в Теплиц, а слева – на луга, пересеченные каналами, и на деревню Карбиц. Вандам решил тотчас атаковать Пристен, чтобы не позволить русским закрепиться в деревне; но тут он впервые натолкнулся на упорное сопротивление и был оттеснен Измайловским гвардейским полком. У Вандама не было ни тяжелой артиллерии русских, ни значительных сил пехоты, и лучшим выходом стало бы ожидание дивизии Мутона-Дюверне (42-й), а еще лучше – прибытия всего его корпуса, дабы вести бой с достаточными силами. Между тем, поскольку другие его дивизии могли подтянуться лишь очень поздно, а стремление преградить неприятелю путь к отступлению оставалось прежним, Вандам атаковал силами девяти из четырнадцати батальонов дивизии Мутона-Дюверне, подошедших к той минуте. Передвинув эти девять батальонов вправо к лесу, он возобновил бой и оттеснил русских на Пристен. Но внезапно его атаковали сорок эскадронов русской гвардии, только что подошедшие на линию и развернувшиеся справа у подножия гор и слева на равнине Карбица. Батальоны Мутона-Дюверне сдержали русскую кавалерию у гор, эскадроны Корбино атаковали ее на лугах, и тем не менее на сей раз, вместо того чтобы продвинуться, мы только сохранили завоеванный участок.

В два часа пополудни появилась первая бригада дивизии Филиппона (1-я Вандама). Командующий бригадой генерал Пушлон послал на правый фланг 12-й линейный в поддержку Мутону-Дюверне, а в центр – 7-й легкий, чтобы атаковать Пристен. Но полки, остановленные ужасающим огнем, не смогли захватить позицию. Подошедшая вторая бригада Филиппона под началом генерала Фезенсака также вступила в бой, но не более успешно, хотя и атаковала энергично. Седьмой легкий полк первой бригады при атаке на Пристен был изрешечен картечью, затем атакован русской кавалерией и спасен второй бригадой, которую генерал Фезенсак воссоединил под огнем неприятеля. Слишком поздно поняв, что несогласованные атаки ни к чему не приведут, Вандам принял решение закрепиться чуть дальше, на Кульмской высоте, находившейся у выхода Петерсвальдской дороги и доминировавшей над равниной. Попытавшись продвинуться, русские в свою очередь были обстреляны картечью из двадцати четырех орудий, поставленных батареей генералом Бальтюсом, подоспевшим с артиллерийским резервом. Они отступили под картечью и перед атаками нашей кавалерии и вернулись на позицию в Пристене, опершись, как и утром, слева на горы, в центре на Пристен, а справа на луга Карбица. Французы располагались напротив, опираясь, как и они, с одной стороны на горы, с другой