Мигрант, или Brevi Finietur - Марина и Сергей Дяченко

Он осознал, что ведет себя несдержанно, вдохнул, выдохнул, снова уселся, свесив ноги. Только щеки сделались розовыми, и все лицо казалось скорее бронзовым, нежели зеленым.

Несколько минут оба молчали. Дом в белом лесу стоял тихий, пустой. Внизу, на крыльце валялся берестяной свиток с сенсорным экраном.

— Аира говорит, что смысл — в соответствии замыслу Творца, — сказал Тимор-Алк. — Конец света происходит, когда замысел искажен настолько, что приходит в конфликт с изначальной идеей. Лишенное смысла разваливается и гибнет.

— Но мы же не можем залезть Творцу в голову и проверить, соответствуем мы его замыслу или нет, — Крокодил с трудом подавил раздражение.

— Мы пошли на поводу у материи, — Тимор-Алк смотрел в лес, где играли свет и тень, лоснились плотные листья и трепетали тонкие. — А материя требует развития, роста, смерти, отбора… На старом Раа не было Пробы. Не было механизма для отбора людей, не было надобности их отбирать.

— Мне это все дико слышать, — признался Крокодил. — Я вырос в мире, где отбор идет ежесекундно. Невесты выбирают женихов, приемные комиссии — студентов, режиссер — актрис, работодатель — работников, в гонке на оплодотворение гибнут тысячи сперматозоидов, и только один побеждает!

— …А идти на поводу у материи — все равно что считать, перекладывая палочки, — тирада Крокодила была непонятна Тимор-Алку, и парень пропустил ее между ушей. — Ты никогда не научишься брать интегралы… даже решать квадратные уравнения, если считаешь на палочках.

Крокодил подумал.

— Мне надо на Серую Скалу, — сказал со значением. — В музей истории Раа. Поехали со мной.

— Я жду вызова от Аиры, — суховато напомнил Тимор-Алк. — И ты тоже, кстати.

— Ты обещал ему сидеть дома и ни шагу за порог?

— Нет, но…

— А я не обещал! Оставайся, если хочешь, а я…

— Я с тобой, — поспешно сказал Тимор-Алк. — Там можно твой рейтинг… немного поднять.

* * *

Огромные фигуры на гладкой стене так плотно накладывались одна на другую, что их трудно было различить издали и невозможно рассмотреть вблизи. Надо было искать ракурс; на каменном полу сохранилась копоть тысячелетней давности. Здесь жгли костры — в разных местах, в разное время, сотни костров. Разные люди становились между светом и стеной, отбрасывали тень, и младшие — по традиции, всегда младшие — обводили эту тень углем.

Крокодилу эти силуэты напоминали рисунки мелом на асфальте в месте, где случилось преступление, где найден труп; он никак не мог отделаться от неуместной ассоциации. У жителей Раа «Пещера тысячи теней» должна была вызывать, наверное, благоговение.

— Слушай, а почему они такие здоровенные?

— Во-первых, это же проекция, — шепотом отозвался Тимор-Алк. — А во-вторых… предки были раза в три выше современных людей.

— Что?!

Крокодилу вспомнился скелет, виденный им в помещении суда.

— Ну да. А ты не знал?

Рядом остановилась группа детей с преподавателем.

— Обратите внимание, как здесь выставлен свет. В старые времена, конечно, никакого света не было, только факелы или костры. Человеческие фигуры немного искажены, потому что это… какой тип проекции, кто скажет?

— Центральная…

— Одноточечная, потому что костер можно считать точкой…

Никто не пытался потрогать стену, хотя бы украдкой. «Воспитанные дети», — подумал Крокодил.

— Проекции мужчин легко отличить от проекций женщин. Мужчина во время проектирования всегда становился лицом к костру, а женщина — вполоборота к стене. Поэтому на проекциях мужчин мы видим прямое изображение, а на женских фигурах — полупрофиль…

Шаркая ногами и глазея, толпа экскурсантов подобралась ближе.

— Пещера не использовалась как жилое помещение; климат Серой Скалы, как вы помните, всегда был очень мягким, человеку достаточно было установить тент от дождя…

— И туалет, — сказала самая маленькая из девочек. — Чтобы никто не видел, как он туда ходит.

Мальчишки засмеялись.

— Можно спросить? — еще одна девочка поднялась на цыпочки и вытянула вверх обе руки.

— Конечно.

— Скажите, — девочка сильно понизила голос, но гулкая пещера все равно разносила по углам каждое сказанное слово, — этот вон зеленый парень — он полукровка?

Экскурсанты во главе с учителем уставились на Тимор-Алка. Тот сделал вид, что исследует силуэты на стенах.

— Да, — сказал учитель. — Конечно. А теперь я прошу вас всех посмотреть на стену, найти тень какого-нибудь одного человека и спросить себя: а не мой ли это далекий предок?

Крокодил повернулся и зашагал к выходу. Пещера была огромной, запутанной, сложной, и, если бы не вездесущие указатели, он давно заблудился бы; Тимор-Алк шел следом.

Снаружи накрапывал дождь, теплый и медленный, ласковый, летний. Такой, от которого спасет простой тент.

— Тебе, наверное, в школе доставалось? — сквозь зубы спросил Крокодил.

— А я не учился в школе. Дистанционное образование.

— У вас так можно?

Тимор-Алк пожал плечами:

— Если бы я не захотел проходить Пробу, мог бы вообще из дома носа не показывать.

По узкой каменистой тропинке они поднялись на вершину холма. На ржавой, изъеденной временем мачте помещался светлый, с виду новехонький контейнер в форме песочных часов.

«Первый стабилизатор», — гласила табличка.

— Такое впечатление, что это муляж, — сказал Крокодил.

— Это подлинный корпус. Ему тысяча лет. Технологии Бюро.

— Почему здесь?

— Сперва они были установками на вершинах холмов, покрывали только часть суши, и туда, на эту стабильную часть, начали собираться люди. Там не было чудовищ, а еды хватало всем… Они кое-как устроились, родили новых детей, восполнили потери… Но нужен был прорыв. Спутник.

— Зачем?

— Затем, что это было условие Вселенского Бюро: свой носитель для стабилизаторов на орбите. А представь себе: прикладной науки практически нет, производства нет, технологий нет… Тогда первые мигранты сделались очень полезны: они, как правило, все были с развитых планет, с техническим образованием.

— Погоди. Вселенское Бюро перебрасывает людей в далекое прошлое и за счет этого получает энергию?

— Ну… где-то так.

— И Бюро устраивает этих людей на Раа и других площадках и помогает в обмен на гостеприимство?

— Да.

— А зачем, объясни мне, Вселенскому Бюро эта благотворительность? Если можно меня забросить в прошлое Земли, в гости к гигантским ящерам, где я проживу пару часов от силы?