Неистовая принцесса - Шеннон Дрейк

Аларик откинул голову и засмеялся.

— Фаллон, я могу заставить тебя умолять меня, чтобы я взял тебя опять.

Она хотела было возразить, но затем, по-видимому, поняла, что слова его имели целью раздразнить ее. Она плотно сжала зубы, и Аларик подумал, что сегодня она будет сражаться насмерть, ибо ничто не вселяет большего ужаса, чем страх оказаться сломленным.

— Спокойной ночи, принцесса, — ровным голосом сказал Аларик и скатился с Фаллон. Он повернулся к ней спиной и некоторое время смотрел в огонь. Он чувствовал рядом с собой ее напряженное тело, и это мешало ему заснуть.

Однако в конце концов Фаллон расслабилась, и он понял, что ее сморил сон.

Усталость взяла свое, однако спал он плохо и часто просыпался. К его удивлению, он видел сны. В одном из них он проснулся и обнаружил, что они с Фаллон связаны одной веревкой. Они лежали на кровати наше, а над ними парил отец Дамьен, простирая руки к небу.

— Там, где зеленое дерево срастается, земля сияет. — Затем священник вперил взгляд в лицо Аларика и сказал:

— Победит земля. Со временем победит Англия… Этот остров. Эти люди. Плодом цветущего дерева будут англичане.

Отец Дамьен исчез. Аларик, на сей раз и в самом деле проснувшийся, резко поднялся.

Огонь в камине погас. Фаллон еще спала. Слезы высохли на ее щеках. Высокая грудь мерно и ровно вздымалась. Аларик улыбнулся почти с нежностью, затем вспомнил свой сон. Он ругнулся, прикрыл одеялом соблазнительные полушария грудей и снова лег с надеждой заснуть.

Но сон не шел. Аларик лежал, борясь с растущим желанием, сурово сжав зубы.

Он мог повернуться и сделать то, в чем она обвиняла его.

Но нет, этого не будет. Он докажет, что ровный жар и неуемное желание были взаимными. Разве жизнь никогда не бросала ему вызова. Он умел отвечать ей.

Фаллон проснулась оттого, что услышала стук в дверь. Она обнаружила, что свободна — руки у нее развязаны. Аларика в комнате не было.

Фаллон натянула одеяло повыше, прикрыв плечи, и неуверенно сказала:

― Да!

Дверь открылась. Вошел розовощекий парнишка лет шестнадцати. Пыхтя, он втащил большой сундук и, поставив его на середине комнаты, лучезарно улыбнулся.

— Как вы почивали, ваша светлость? — спросил он.

Вопрос показался ей настолько нелепым, что она едва не рассмеялась. Фаллон не ответила, но подобие улыбки тронуло ее губы, и она с интересом посмотрела на парнишку.

Он отвесил ей галантный поклон.

— Я рад, ваша светлость. Ричард из Элвальда. Я служу графу Аларику из Анлу.

Фаллон слегка наклонила голову, но ее обожгла горечь. Этот саксонский парень служил нормандскому господину, не испытывая никаких угрызений совести.

— Из Элвальда? — негромко переспросила она. Она слышала раньше название этой деревни, и что-то в ней шевельнулось. — Ричард из Элвальда, — повторила она. — Скажи мне, Ричард, как в Элвальде сейчас питаются?

— Вполне прилично, ваша светлость, — заверил он.

— Вполне прилично?

Улыбка на его лице погасла, исчезли трогательные ямочки на щеках. Паренек был несколько смущен.

— Никто из чужеземных захватчиков не посмеет напасть на наш город, миледи. Граф Аларик наш тан с того времени, когда Эдуард Исповедник много лет назад даровал ему эти земли.

Фаллон опустила глаза. Да, она припоминает. Она была ребенком, а Аларик — совсем молодым человеком. Он спас жизнь королю во время охоты на кабанов.

Аларика сделали таном Элвальда, а Вильгельму пообещали трон.

— Поскольку вы из саксов, ваша светлость, — посветлев, продолжил Ричард, — мой господин Аларик решил, что вам должен служить.

— Вот как! А где твой господин сейчас?

Он посмотрел на свои ступни.

— Наверное, у герцога, ваша светлость.

— А может, он сейчас занимается грабежом? — без обиняков спросила Фаллон.

— Они ожидают, — уклончиво ответил Ричард.

— Кто и чего?

— Сообщений о сдаче. Вильгельм хочет узнать, что собираются делать англичане.

Ей самой хотелось это знать, и у нее замирало сердце. Ее братья наверняка будут сражаться, защищая честь отца. Эдгар Ателинг остался в Англии. Герцоги Эдвин и Моркер не принимали участия в битве при Гастингсе, потому что не успели прибыть на юг и присоединиться к королю.

— Кто-нибудь уже сдался? — с интересом спросила Фаллон.

Ричард покачал головой.

Фаллон откинулась назад и улыбнулась, услышав первую добрую весть. Возможно, еще есть надежда.

— В сундуке ваша одежда. Ее прислала вчера вечером ваша мать, — сказал Ричард.

— Моя мать? — Фаллон вскочила, позабыв хотя бы обмотаться простыней. Она спохватилась лишь тогда, когда Ричард отчаянно покраснел. Фаллон и сама почувствовала жар на щеках.

— Да, — ответил Ричард и стал суетливо пододвигать сундук к стене.

— Моя мать была здесь? — Фаллон тщательно обмоталась простыней и встала. — Прошу, скажи мне, где она сейчас? Почему она не пришла сюда?

Он опустил голову и сел на сундук.

— Она приходила, чтобы найти тело короля. — Фаллон напряженно ждала продолжения, а Ричард с мольбой смотрел на нее. Он не любил приносить дурные вести. — Герцог Вильгельм велел, чтобы Гарольда похоронили с почестями. Отец Дамьен вел заупокойную службу.

Фаллон отвернулась и опустилась на кровать. К ее удивлению, Ричард подскочил к ней и опустился на колени. Сквозь слезы она увидела его ясные зеленые глаза.

— Вы не должны никому говорить об этом, миледи, но…

— Но что? — прошептала она.

— Нам известно, что Дамьен — не совсем обычный священник.

— Верно… И что же?

— Говорят, во время погребения разразилась гроза, и нормандский гость поспешил удалиться. Небо стало серым, а потом черным. Когда наступила полночь, Дамьен вернулся к могиле и поднял руки к небесам… С ночного неба спустился корабль короля Артура. На палубе стояли Альфред, Этельред и другие великие короли. Ваш отец, блещущий красотой и силой, взошел к ним. А его тело ангел перенес в аббатство в Вальдхэме, и там его похоронили монахи и ангелы.

Фаллон недоверчиво смотрела на Ричарда. Она не особенно верила в то, что корабль приплыл по небу, но кое от чего ей было не по себе. Она не могла забыть предсмертное пророчество Эдуарда Исповедника, как и комету, пронесшуюся по небу. Она помнила о том, как святое распятие в Вальдхэме поклонилось отцу во время молитвы.

Очевидно, слух об этом распространился по стране очень быстро, потому что Ричард зашептал: