Неистовая принцесса - Шеннон Дрейк

День тянулся медленно. Фаллон с беспокойством и тревогой ожидала Аларика. А он не появлялся. Настала ночь. Ричард принес еду и небольшую свечку.

Она снова стала ходить по комнате. Аларик все не приходил. Наконец она легла спать, удивляясь тому, что не может заснуть. Ей совсем не хотелось снова пережить сцену, подобную вчерашней!

Целая страна подвергается разграблению, напомнила себе Фаллон. Нормандские шлюхи следовали за нормандскими воинами, а многие практичные саксонские девицы составляли им конкуренцию. Аларик мог быть сейчас с одной из них. Ему не нужна Фаллон. Он отдал ее Фальстафу.

Он взял ее лишь потому, что у них обоих внутри давно что-то вызревало, а тут внезапно прорвалось… Фаллон закусила губу, потому что даже при мысли об этом ее захлестнуло неведомо откуда взявшееся тепло.

Полностью одетая, Фаллон прижалась к стене, продолжая уверять себя в том, что Аларик был среди той четверки, которая изрубила в куски ее отца.

Она так и не заснула до самого утра.

Аларик не стал спускаться в Ромни, оставшись на ближайшем холме. Он не смог уговорить Вильгельма не разрушать город, но потребовал, чтобы щадили тех, кто сдался. Награды, обещанные Вильгельмом своим людям, они обрели в Ромни. Все, имеющее какую-либо ценность, было погружено на повозки, после чего город сожгли. Французские, фламандские и германские наемники разгулялись вовсю, и с того места, где сидел молчаливый и печальный Аларик, открывалась страшная картина…

Он с благодарностью и облегчением подумал о Фальстафе. Этот огромный медведь выздоравливал, и выздоровление шло, по словам лекаря, быстро. Можно быть уверенным, что скоро он будет опять на ногах.

Он был рад за Фальстафа и зол на Фаллон.

Легче, пожалуй, наблюдать за разрушением. Он знал, что своим заступничеством перед Вильгельмом спас несколько жизней.

Роберт из Мортена должен был находиться в Ромни и проследить за тем, чтобы Вильгельм получил свою долю. Когда стали сгущаться сумерки, Аларик подал знак сопровождавшим его людям, и они отправились в небольшую деревню под названием Хейзелфорд. Роже Боклар, ехавший рядом, спросил:

— Мы сегодня не вернемся в Гастингс?

Аларик покачал головой. Он узнал, что тан Хейзелфорда пал во время битвы. Жены у него не было, и живописная каменная усадьба пустовала. Люди здесь сопротивления не оказывали, они уже узнали про участь Ромни. Крепостные, арендаторы и вилланы Аларика с облегчением слушали прекрасный английский язык и быстро согласились служить ему. Над замком взвилось знамя графа д’Анлу.

— У меня такое предчувствие, что нас ждет роскошный стол, — сказал Аларик, — потому что жители Хейзелфорда довольны нашим покровительством… Я очень устал. За две ночи я спал не более пяти часов.

Роже неожиданно засмеялся, и Аларик строго глянул на молодого рыцаря. Роже поторопился принять серьезный вид, хотя до конца справиться с улыбкой не сумел.

— К тому же в Гастингсе есть проблема, — сказал Роже и, видя, что Аларик продолжает свирепо смотреть на него, поспешил объяснить. — Я слышал, что у тебя в Гастингсе находится в качестве пленницы Фаллон Годвин, а эта ситуация, как я понимаю, не по душе леди Маргарет.

Аларик пожал плечами. Это верно — Маргарет ситуация не радовала. Поначалу она злилась молча, затем стала спрашивать, как мог он предпочесть ей какую-то дрянную саксонку. Но слухи о Фаллон распространялись очень быстро, и мало кто из мужчин мог не согласиться с тем, что дочь короля была редкостной и удивительной красоты.

Аларик не утруждал себя объяснениями, да и не чувствовал в них необходимости, ибо никакими обещаниями связан не был. Маргарет спросила, намерен ли он и дальше держать девушку при себе. Аларик как можно деликатней ответил, что Маргарет свободна и при желании может плыть на другую сторону Английского канала.

Маргарет некоторое время смотрела на него, затем негромко, с любезной улыбкой сказала, что она с этим подождет.

Он вернется к ней, решила она. После битв он захочет любви и отдастся во власть ее ласк.

Аларику не хотелось возвращаться в Гастингс, потому что он был страшно измотан и у него не было сил видеть слезы Фаллон, терпеть ее гнев и ненависть. Он дал себе клятву, что выиграет этот поединок. Но сейчас он мечтал о покое.

— Боюсь, что леди Маргарет действительно переживает, — сказал Аларик. — Но она, как и я, вольна поступать как хочет.

— А какие твои планы? — спросил Роже.

Аларик бросил на друга быстрый взгляд, затем рассмеялся.

— Этого я и сам не знаю.

Роже отвел глаза и посмотрел на белесое осеннее небо.

— Будь она моя, — тихо произнес он, — я бы женился на ней и всю оставшуюся жизнь выпрашивал ее прощение.

— Боже мой, как я мог позабыть! — воскликнул Аларик. — Тогда в Бошеме ей было приказано прислуживать мне, а она переложила это на тебя!

Роже задумчиво улыбнулся.

— Да, только ради того, чтобы услышать ее счастливый смех, стоит постараться. — И без перехода добавил: — Я всегда служил тебе верой и правдой, ты это знаешь. Но если ты когда-либо оставишь ее, я буду наготове… С твоего разрешения, конечно.

Аларик, пряча улыбку, опустил голову. Хорошо иметь таких верных людей в своем окружении.

Почему же он не повернулся к другу и не сказал: «Бери ее, женись на ней или убей — мне это безразлично»? Аларик объяснил это себе тем, что связан обещанием, которое он дал Эдит. К тому же он уже пробовал отдать Фаллон другому — и чуть не потерял Фальстафа.

— Аларик, ты слышишь? — внезапно воскликнул Роже. — Пахнет жареным мясом с какими-то божественными приправами! Боюсь, я с лошади упаду от этих запахов!

Аларик хмыкнул. Действительно, из замка доносились прямо-таки пьянящие запахи. Он пришпорил Сатану, его примеру последовал Роже.

Они спешились в Хейзелфорде. Аларик не собирался испытывать судьбу и рисковать. Он приказал выставить охрану из двадцати человек.

Мажордома звали Хэмлин. Он подал эль, а три его дочери внесли баранину и жареную дичь. Аларик, сидя во главе длинного стола, осматривал зал. Замок был сложен из камня, дерево почти не использовалось. Стены увешаны гобеленами, а лестницу, ведущую наверх, охраняли каменные львы. Ступени были покрыты красным ковром, арки на втором этаже украшены славным оружием — копьями, пиками и мечами.

— Мой господин!

Аларик обернулся. Перед ним стоял Хэмлин, нервно прижав к груди руки.

— Да, добрый человек?

Это был мужчина с редкими седыми волосами и всклокоченной бородой. Аларик подавил улыбку, ибо этот страхолюдный немолодой сакс произвел на свет трех хорошеньких белокурых дочек, которые прислуживали сейчас. Возможно, что их мать была красавицей или много лет назад сам Хэмлин был первым парнем на деревне.

— Вы довольны едой?