Пастухи на костылях - Вадим Еловенко

Спотыкнувшись при выходе со ступеней, Сергей услышал отборную ругань контролера из стеклянной кабинки требующего не спать на эскалаторе. Скривившись, как от зубной боли, Сергей, не огрызаясь, поплелся на платформу.

Он не хотел ехать на машине в этот раз. Предпочел поезд. В СВ они докатили со Светой до Москвы и в принципе неплохо провели время на одном диване, даже ни разу так и не включив телевизор, установленный в купе. Но этот романтик забыл, как его выматывает общественный транспорт и, чувствуя себя разбитым по приезду в Москву, отказался наотрез от «ответной» экскурсии по Москве-реке, которую ему намеревалась устроить Светлана. Та не сильно расстроившись вызвонила всех приятелей Сергея, благо их было всего двое и как хорошая хозяйка устроила всем неплохую «полянку» в честь их возвращения из северной столицы. Разошлись только в четыре утра и если быть откровенно честным, Сергей даже сидя в экспрессе чувствовал хмель не желающий уходить из головы. Именно это полупьяное состояние помогло ему прижаться щекой к стенке вагона и, не чувствуя качки, тряски, и даже громко работающего телевизора в его вагоне первого класса, просто напросто уснуть.

Растолканный в Малоярославце проводницей Сергей удивленно на нее смотрел и не понимал, чего от него хотят.

— Вам где выходить? — настойчиво спрашивала девушка в темно синей форме.

— В Обнинске. Там надо на автобус сесть… — Вяло отмахнулся он.

— Вы уже проехали! Это Малый…

Не тратя времени на разговоры, Сергей подхватил свою спортивную сумку и мимо проводницы побежал к выходу, вызывая удивленные взгляды других пассажиров. Но в тот день звезды явно своей механикой работали против него. Прямо перед носом двери экспресса захлопнулись и Сергей ошалело замер, не зная что предпринять. Выскочившую проводницу он попросил резковато:

— Остановите поезд!

— Да щас… — сказала она, угрюмо становясь между Сергеем и стоп краном. — Выйдите в Калуге. Ничего страшного. Обратно на автобусе доедите. Или на электричке.

— Что за бред!? — изумился Сергей, видя, как за стеклом уже закончился перрон и понеслись просто деревья, высаженные вдоль путей.

— Меньше спать надо! — заявила проводница.

— Да вы обязаны были меня разбудить! Напомнить, что приближаемся к станции! — Уже открыто возмущался Сергей трезвея от неприятностей и просыпаясь окончательно.

— Я вам ничего не обязана! — также повышая голос, заявила проводница. — Вы теперь вообще безбилетным пассажиром считаетесь. Так что скажите спасибо, что я милицию не вызываю… студент.

Это она зря. Она просто не знала, что «студент» привык: когда он платит, его обслуживают в соответствии с ценой. А не хамят. Отстранив девицу в синей форме, Сергей больше не рассуждая, дернул стоп-кран…

Уже сидя в милиции на станции Малоярославец, и давая показания по своему безответственному поступку, Сергей, конечно, пришел к выводу, что надо было ехать дальше и не парить никому мозг. Ну и что, что проводница проспала его выход. Ну и что, что ему пришлось бы возвращаться. Зато обошлось бы без унизительной процедуры обыска, непонятно зачем устроенного ментами. Обошлось бы без протокола об административном правонарушении и без идиотских наручников, которыми он был прикован к деревянной скамье.

Милиционер только через минут сорок неторопливо снял с его руки браслет и, проведя опять к столу, где были разложены его вещи, сказал:

— Идите, платите в сберкассу штраф, потом вернетесь, заберете остальные вещи.

— За что штраф? — изумился Сергей.

— За то, что остановили поезд, — спокойно сказал милиционер, — подвергли других людей опасности.

— А почему штраф вам, если подверг опасности их? — Абсолютно не понимая, спросил Сергей.

Милиционер вздохнул и, позвав лейтенанта, сказал тому:

— Платить отказывается.

— Я не отказываюсь, я хочу понимания за что платить. Причем, платить вам.

— Платите вы не нам… — сказал офицер. — Тут написаны реквизиты, куда вы должны уплатить.

— Так это вообще что-то левое… фонд какой-то. — Недоумевая и рассмотрев, сказал Сергей.

— Вам-то какое дело что там на бумаге? — Раздраженно сказал офицер, и Илья от такого цирка даже присвистнул.

— Как какое? — Спросил он, уже даже не сдерживая улыбку. — Вы с ума сошли? Меня непонятно за что задерживают. Заставляют непонятно за что платить штраф. Так еще штраф даже не в МПС, которому я в принципе и мог бы имущество попортить, а в абсолютно левый фонд какой-то. Что за фигня?

Почесав висок, офицер сказал милиционеру:

— Что-то он громко разговаривает. Оформи ко всему прочему хулиганское поведение. И пусть посидит. Потом к мировому судье отвезем, пусть она его на пятнадцать суток отправит подумать.

Сергей, снова усаженный на скамью и пристегнутый наручником, пребывал в откровенном недоумении. За что? За то, что он спросил?

Он, конечно, начал требовать старшего офицера. Он, конечно, требовал, чтобы его немедленно отпустили. Он, конечно, обещал пожаловаться прокурору. Ага… жалобщик.

Через час он вместе со своими вещами был доставлен в суд и мировая судья, ознакомившись с заявлением проводницы, с показаниями милиционеров НЕ спрашивая ни о чем обвиняемого, отправила его на пятнадцать суток административного ареста. Когда Сергея везли согнутого в три погибели в специально оборудованном уазики к месту его пятнадцатидневного курорта он, конечно, даже не думал об окошках метро, где надо было всего лишь немного наклоняться.

А уж войдя в камеру, пропитанную застоявшимся сигаретным дымом вкупе с мочой и запахом пота, молодой парень из благополучной семьи чуть не лишился чувств. У него резко заболела голова. Когда же дверь позади него закрылась, и Сергей вполне здраво оценил, что сидеть ему придется в компании пятнадцати человек в камере рассчитанной максимум на пятерых-шестерых, он чуть не свалился в ранее неизвестном ему приступе клаустрофобии.

Ни с кем, не знакомясь и никого не приветствуя, он присел на край странного настила почти во все помещение, на котором как он видел, многие спали, и только тогда с ужасом осознал, как все по-идиотски сложилось. Еще вчера он весь из себя парень катил в Москву в СВ, на такси летел к дому Светы, вечером пил лучшие из вин заказанных прямо на дом из винного супермаркета, а сегодня он сидел в камере с мутными, непрозрачными, зарешеченными стеклами в компании неопрятных людей откровенно бомжовского вида.

— Даааааа… — Протянул Сергей, не смущаясь соседей и рассматривая тоскливо зеленую стену. — А ведь я неудачник…

Его нисколько не порадовал ответ соседа, мол, тут все такие. Он-то раньше был другого мнения о себе.

3.

Илья разочарованный бестолковыми отговорками в министерстве и откровенным игнорированием его звонков «вечно отсутствующим» губернатором, посмотрел на бумажку с телефоном услужливо ему переданным одним из помощников. Позвонить еще хозяину комбината для полного ощущения себя идиотом? — Размышлял он. Ведь тот наверняка пошлет куда подальше. Хозяин непременно в курсе как разнесли рабочие цеха его фабрики и уж точно не собирается ускоренным темпом восстанавливать комбинат в утеху Илье. А ведь людям нужны работа и деньги. Не сегодня, не завтра… Пусть через месяц они кто уедут, кто запьют горькую, а кто и за спрятанное оружие возьмется и на большую дорогу выйдет.